История журналистки-2

       «Зима. Крестьянин, торжествуя…» и так далее. Эти строчки частенько мне приходили в голову по дороге на работу. Я поставила машину на стоянку организации и побежала к входным дверям, пробиваясь сквозь липкий предновогодний снег. Настроение у всех было самое, что ни на есть, праздничное. Снег лепил напропалую, ёлки, напыжившись, утеплились белыми мехами до весны, народ начал постепенно расслабляться… а наш отдел работает все праздники. Вот уж счастливая доля! Ну, во всяком случае, так было при Сергее Сергеевиче. Что нам подкинет новый начальник Игорь Борисович, никто не знает.
       Сначала я решила повысить себе настроение на весь день, поэтому пошла сразу к Настасье. Она сидела за столом, уставившись в компьютер. Над ней нависала настольная лампа – на улице в семь утра ещё темно.
       - Во сколько ж ты пришла?
       Настасья вздрогнула от неожиданности и повернулась ко мне:
       - И тебе привет.
       Она широко зевнула – явно не выспалась.
       - Хорошо, что после ухода Гришаева закончились тупые и нудные темы, которые невозможно читать, - делилась со мной девушка, взлохмачивая мальчишескую стрижку. – Это хоть читать можно, и исправлять не бессмысленно! – она махнула рукой в сторону компьютера.
       Я тихо усмехнулась. Настасья попросила меня забрать у охранника её пропуск. В ответ на мой недоумённый взгляд она мне поведала, что Николай Васильевич опять начал к ней приставать…

       Я провела разъяснительную беседу с нашим охранником, сидящим при входе. Сорокалетний женатый мужчина, а всё туда же – на двадцатишестилетних девушек заглядывается! Стоило мне только отойти, как к нему подошла девушка в сопровождении рослого мужчины в длинном плаще…

       - Игорь Борисыч! Игорь Борисыч! Приехали! – я влетела в кабинет начальника так резко, что он даже встал от такой неслыханной наглости.
       - Кто приехал, Ольга? – оторопел он.
       - Эти… как их… партнёры! – запыхавшись от бега, выпалила я и резко обернулась на шаги за дверью. – Это они идут…
       - Так, отлично… Сядь здесь, сядь… И сиди. Ты мне тут нужна будешь.
       - Хорошо, Игорь Борисыч, - тихо произнесла я и покорно села в кресло.
       Раздался мягкий стук. Я вздрогнула. Игорь Борисович сел посолиднее, бросил мне последнее ЦУ: «Будь уверенней. И не удивляйся ничему», – и разрешил войти. В кабинете появились те же двое, что я видела внизу: симпатичная девушка с большой копной каштановых волос в возрасте около тридцати лет, и рослый парень с уложенными светлыми волосами, лет двадцати четырёх.
       - Добрый день, - Егоров встал, поправил пиджак и вышел из-за стола. – Егоров, Игорь Борисович.
       - Китаева, Дарья Александровна.
       Они пожали друг другу руки. Начальник улыбнулся ей своей коронной белозубой улыбкой, и она не удержалась от ответной. Я с досадой отвернулась к окну – на улице разгорелась яркая заря, снежок падал медленно, в воздухе слышалась морозность и новогодняя мелодия «Jingle Bells».
       - А это моя «правая рука», - я обернулась на звук голоса Китаевой, - Бойцов Василий.
       Парень с лёгким поклоном пожал протянутую руку Егорова.
       - Тогда позвольте представить мою «правую руку», - произнёс мой начальник и указал на меня, - Соловьёва Ольга.
       Улыбка Дарьи Александровны показалась мне до невозможного приторной и отвратительной. Но руку ей пожать всё же пришлось. Своим удивлением в том, что я «правая рука» Егорова, я подавилась. А то ещё сдам человека, уличу во вранье…
***
       Настасья смеялась надо мной, практически катаясь по полу. Я кричала ей, чтобы она сейчас же прекратила, но мои попытки были тщетны – Настасья никогда не понимала (или не хотел понимать), почему меня так непреодолимо тянет к Игорю Борисовичу. Я обиженно вышла из её кабинета, хлопнув дверью. Психичка!
       Не одеваясь, выбежала на улицу, игнорируя все увещевания охранника, брошенные вслед. Встала посреди дороги, вскинула голову, подставила лицо под снег, падающий хлопьями плотной стеной. Снежинки таяли на коже, превращаясь в воду. Холод пронизывал насквозь. Я упала в сугроб, уставилась в светло-серое небо. Одежда уже вымокла, я замёрзла, но не встала. Пальцы стали красными, ног не чувствовалось, щёки заледенели. Я вспомнила довольное лицо Игоря Борисовича, улыбающегося и глядящего в глаза Дарьи Александровны. Слёзы кипятком брызнули на щёки, растапливая лёд. Я хлюпала носом, в голове звучал голос Егорова. Кто-то резко дёрнул меня за руку, подняв на окоченевшие ноги.
       - Что ты, с ума сошла что ли?
       Передо мной, мутное за пеленой слёз, было лицо начальника.
       - Игорь… Борисович… - только и просипела я, захлебнувшись рыданием.
       - Быстро в здание. Быстро!
       Он потащил меня за руку к входу. Я не сопротивлялась и плелась позади. Он держал меня за запястье, кисть моей руки безвольно повисла, хватка мужчины была железной, было больно, но это единственное, чем мне приходилось довольствоваться. Из всех прикосновений Егоров мог предложить мне трепанье по плечу и хватания за запястья; из всего внимания он мог предложить мне деловой взгляд и приветственное холодное слово.
       Из его пальцев я вырвалась уже в вестибюле первого этажа, одарила ненавидящим взглядом и вошла в лифт, вдавив нужную кнопку. Двери лязгнули и захлопнулись за моей спиной.

       - Можешь ты мне объяснить, что случилось? – Егоров упёрся руками в мой стол, нависнув надо мной, как скала.
       - Нет, - я стёрла слезу и отвернулась.
       - Почему? – он попытался поймать мой взгляд.
       - По кочану! – выкрикнула я и достала из стола лист бумаги, положила перед собой. – Всё, хватит, Игорь Борисович.
       - Что хватит? – начальник смотрел, как я взяла ручку и написала на листе «Заявление». – Так, стоп! – он ударил ладонью у меня под носом по бумаге и длинными пальцами смял. – Ещё не хватало, чтобы я лишился своей «правой руки»!
       - Так Вы серьёзно это сказали? – прошептала я.
       - Ну… да. Я давно хотел тебе сказать, что я тебя назначил на эту должность, но… всё никак не мог. Забывал…
       Я подняла на него удивлённо-счастливые глаза:
       - Игорь Борисыч, спасибо Вам!
       Вскочила, вылетела в коридор, столкнулась с Бойцовым.
       - Извините, Василий.
       - Куда-то торопитесь? – приятным голосом спросил он.
       - А как же! Поделиться хорошей новостью с подругой! Не каждый же день начальник бывает так благосклонен к своей «правой руке», правда? – я лукаво улыбнулась и подмигнула ему, и побежала дальше.
       Настасью найти было несложно – она будто чувствовала, что я её ищу. Как всегда, у принтера…
       - Настя! Настя! Ты ж моя хорошая! Ты мой шустрик!
       - Шустрик? Нет, я, конечно, всё понимаю, но шустрик – это уже слишком!
       - А что ты ещё хочешь на свою «Быстрова»?
       - Спасибо тебе, я тебя тоже уважаю, - иронично проворчала Настя.
       - Это всё суета. Знала бы ты, что на самом деле произошло!
       - Интересно, что же случилось такого, что подвигло тебя так меня обозвать? – она прищурила правый глаз, подняла левую бровь и потёрла подбородок указательным пальцем.
       - Я теперь правая рука Егорова!!!
       Настасья раскрыла рот и вместо слов еле выдавила из себя неясные звуки. Отойдя от шока, она предложила мне это отметить. Я, светясь радостной улыбкой, согласилась.
       - Простите… Ольга Соловьёва? – я обернулась. За спиной стоял Бойцов…