причастность

       …из Костромы. Мост через Волгу. В воде отражаются городские огни, ночное небо в
темно-синих тучах. Водная гладь, от которой веет чем-то материнским – и одновременно чужим, колдовским, полуязыческим – сейчас взорвется неистовым смехом, рассыплется миллионами брызг. Но пока молчит, несет свои темные волны, страшная, дикая… кровная. Горловая глубина в звучании: Волга.
       Город спит. Прикорнул на берегу. Мерцает тысячами огней в движущемся окне поезда. Переместиться отсюда, спуститься – в глубину города, в его неустроенность и бесприютность, в его обшарпанные стены, и глубже – в души жителей, в их вечную Голгофу, вечный плач… Спуститься туда, только предварительно снять с глаз защитные очки – и пройти не восторженным туристом, а – смиренным странником, вбирая в себя все, что увидено. Пусть этот мир прорастет внутрь. Стать его частью – вплоть до физического ощущения причастности. Рыдать и злиться, ликовать и плясать вместе с этими безумными – твоими братьями и сестрами. И любить всё это. Так любить, что – не оторвать… Чтобы потом, прижимаясь лбом к оконному стеклу, чувствовать почти физическую боль, когда эти огни, гроздья огней, слипающиеся сгустки фонарей – уплывают из окна.