Последняя война

 
 Отрывок фантастического романа.

« Седьмой Ангел вылил чашу свою на воздух: и из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий: совершилось!
И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Такое великое! И город великий распался на три части, и города языческие пали, и Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его. И всякий остров убежал, и гор не стало; и град, величиною в талант, пал с неба на людей; и хулили люди Бога за язвы от града, потому что язва от него была весьма тяжкая »
 
       ОТКРОВЕНИЕ ИОАННА БОГОСЛОВА. (АПОКАЛИПСИС)
       

       Ч.1 Возвращение
 
       Хмурое осеннее утро встречало вынырнувший из серых небес военный транспортный лайнер. Разбитая былыми бомбёжками полоса некогда гражданского аэропорта, приняла самолет, подпрыгивавший при посадке на выбоинах асфальта. После остановки, у самолёта открылась изнутри дверь защитного цвета, из проёма которой появилась усталая физиономия второго пилота. С транспортника сошли немногочисленные пассажиры, это, в основном, были люди в мешковатой военной форме, со старыми нашивками Российской Армии на рукавах. Люди уставшие, небритые, неразговорчивые, нервными ноздрями вдыхали утренний воздух. Город, в котором приземлился самолёт, назывался Залесск.

       Среди сошедших был один в форме тропического камуфляжа с рюкзаком за плечами, без нашивок и знаков различия. Среднего роста, худощавый, с лицом выражающем усталость, он шел вдоль полосы, разминая ноги после долгого полета. Вдруг остановился, пытаясь понять чувства нахлынувшие вдруг. Да он не был в России давно. Так давно, что он даже забыл какая здесь природа. Воображение его рисовало какие-то расплывчатые образы из детства, наполненные счастьем. Это были воспоминания прошлой жизни... Это было до Войны...
       Не сказать, что она изменилась, эта земля, просто он изменился с тех пор безвозвратно. Еще изменилась страна, в которой он жил когда-то, и которую пошёл защищать, когда пришла беда. Вернее страны больше не было. Было что-то похожее на разбитую на суверенные княжества, Киевскую Русь. Война, та большая Война, своими отголосками отражалась здесь в полной мере. Наводненная бандами, группировками, политическими борцами всех мастей, его Родина стонала и гибла, в который раз. Война развалила почти все страны и республики, некогда цивилизованного мира, не оного человека на этой планете она не обошла стороной. Но самые ядовитые её семена взошли в России. А где же ещё это могло проявиться во всём своём безобразии, грязи? Снова русский народ принял на себя страданье и
Страшный суд за все нации мира. Уж не знаю, за какие грехи такая вечная кара. Может для того чтобы в муках родилась истина. Но примут ли следующие потомки эту истину,не слишком ли велика цена.
 Война началась в 2045 году. Началась не очень страшно, в результате провокаций, как это бывает. Никто не думал, что она продлится долго. Казалось в таком «цивилизованном» мире как наш, где правит демократия и мировое сообщество «дружелюбных стран», не могло возникнуть новой Мировой войны. Но всё пошло по непредсказуемому сценарию. Эта странная война, без видимых причин, была не похожа на те старые войны, которые мы изучали в учебниках истории, с их штыковыми атаками, тактическими «котлами» и «дугами» и миллионными потерями. Новая Война велась согласно новейших военных доктрин, старательно разработанных лучшими умами в штабах военных блоков, согласно теорий эффективного использования новейших военно-инженерных разработок. Но те кто задумал эту войну (если её кто-то вообще задумывал) явно не мог предвидеть последствий.
 Рассказывать причины войны бессмысленно, потому что одни, официальные версии, не отражают действительности, а другие придуманы после войны политиками. Наверно, это не так важно. Просто история сделала очередной крутой поворот, который человечество проследило - и скатилось в кювет. А «поиски правды» оставим политикам. Одни сейчас скажут, что война была неизбежной и что «её запах витал в воздухе предвоенных лет». Но это фальшь. Войны никто не ждал и не верил в её близость. Людям свойственно считать реальность и действительность незыблемой, никому не придёт в голову, что завтра всё изменится роковым образом.
       Явных агрессоров тоже не было. Такое ощущение, что это страшное действо произошло по инерции. Конечно, виновники были сразу найдены, ведь кто-то должен, в конце концов, ответить. Но прежде чем заставить кого-то отвечать, нужно было победить. С этим тоже сложно. Дело в том, что такая война не предусматривала победителя вообще. Если считать экономические выгоды, полученные кем-то от войны, и по итогам вычислить победителя, то это будет глупостью, так как все эти государства и бюджеты «лопнули» в результате всевозможных путчей, дефолтов и прочей экономической мишуры. Считая победителем то государство, чья армия побеждала на всех фронтах, тоже можно наткнуться на статистику потерь армии-победительницы и снова задуматься, а стоило ли? И всё таки справедливее назвать победителями последних, хотя этот титул не давал им ничего. Одним из этих последних был Иван (наш герой). Он родился в 2026 году, в простой рабочей семье, где-то в Нижегородской области. После школы поступил в университет, на исторический факультет. И вот началась Война. Власти не объявляли мобилизацию, не каких масштабных мероприятий не было, но Иван пошёл в военкомат и сказал, что желает идти воевать. Там на него удивлённо посмотрели, потому что желающих было немного, но отправили в войска. Полгода в учебке, потом ещё несколько месяцев службы, Иван думал, что не увидит Войну своими глазами, а ему, мальчишке, очень этого хотелось. Потом он это вспоминал с грустью. Но его мечта сбылась и совсем скоро он был «на фронте». Это выражение «на фронте» было не применимо на этой войне, потому что линии фронта не было, а были удерживаемые противниками укрепрайоны и стратегически выгодные объекты, но тем не менее, это солдатское выраженьице «на фронте», гуляло в войсках. Дальше были бои, окружения, прорывы, атаки, развал страны, армии, плен, опять бои и убийства, годы скитаний и вот он дома...


 «Куда же идти?», - подумал он, тот, которого звали Иваном. Он чувствовал, что его имя тянуло и связывало его с родиной. Вдали от родных мест, он много думал о ней. И вот он здесь, и понимает, что цель достигнута, но счастья почему то нет...
       Иван стоял в смятении, обдуваемый налетевшим вдруг ветром. Он прошёл несколько метров до густого леса, некогда, городского парка. Погода резко изменилась, как часто бывает в этих краях. С серого ноябрьского неба начал падать снег, покрывая чуть пожелтевшую траву.
       Снег, неужели снег? Как давно он не видел снега...
Наблюдая за лесом, деревья которого мгновенье назад кивали в такт порывам ветра, а теперь будто замерев, покорно стояли, засыпаемые первым снегом, Иван подошёл к старой не покрашенной скамейке. Сел, положив рядом сумку, в которой кроме запасного комплекта белья, ничего не было. У него вообще ничего не было, даже плана на будущее. Сейчас он понял, что столько лет рвался вперёд к какой-то призрачной мечте, которая растворилась как утренний туман, как только он достиг её. Было не ясно, чем он может прожить здесь, ведь он ничего не умел делать,кроме как воевать, неужели придётся снова брать в руки оружие, чтобы прожить. Этого он не хотел и боялся. Он ещё не знал точной ситуации в этой стране, но чувствовалось, что эта профессия имеет большой спрос. Это было горько осознавать, и в душе теплилась надежда, что всё исправиться само собой.
       Иван сидел на скамейке, с усталым равнодушным выражением лица, грея руки в карманах, засыпаемый нежданным снегом, снежинки которого таяли на его лице и стекали каплями по коже. Равнодушие овладевало им, но он понимал, что нужно идти. Куда идти, он не знал. Была мысль пройти в жилой район города, чтобы найти ночлег, но идти пришлось бы далеко, так как жители ушли с окраин к центру города (будто бы это спасало их от бомбежек, хотя бомбили всегда центр)- сбились в кучу, как стая пугливых ворон, в поисках спасения, повинуясь древнему инстинкту.
       Склонив голову набок, Иван задремал, успев подумать, что если он заночует сегодня на скамейке, то воспаление лёгких ему не избежать. Вдруг кто-то тронул его плечо, и резкий голос повелительно произнес: Эй, товарищ! Просыпайтесь!
 Иван лениво открыл глаза, осматривая незнакомцев, которых было двое. Голос принадлежал малорослому человеку, с малоприятной внешностью и в, совершенно дикого покроя, головном уборе, и в длиннополом кожаном плаще. На фантастической его фуражке красовался символ в виде лежащих на боку песочных часов. Его спутник был высокий, туповатый, с виду, паренек, одетый в старый армейский комбинезон ,и в такой же фуражке. Он, видимо, выполнял функцию телохранителя. На плече его болтался автомат АК74 ,снятый с производства лет тридцать назад, но на военных складах их оставалось достаточно.
 -Чего тебе?- промямлил Иван, разглядывая это явление в плаще.
Вместо ответа, тип в плаще протянул Ивану какой-то документ в чёрной корочке. Документ оказался удостоверением ,уведомлявший, что предъявивший его является уполномоченным, так называемой, Партии Народного Гнева, а именно начальником местной боевой группы, в звании капитана. Звали капитана Ларько В.А.По выражению лица, предьявивившего сей документ, Иван понял, что эта самая группа обладала большими полномочиями. По крайней мере, кое-что прояснилось для него. Иван вернул столь ценный для его владельца документ, и тот с достоинством поместил его во внутренний карман плаща. Иван всё ещё ждал объяснений, но, видимо, объяснять что-либо его новые знакомые не привыкли.
-Идите за нами, - сказал уполномоченный, и сделал жест, пропускающий Ивана вперёд, при этом телохранитель, стоявший до этого момента неподвижно, активизировался: демонстративно снял автомат с плеча, и на лице его проявилась самая решительная гримаса, на которую только он был способен.
-Вы, может быть, удостоите меня объяснением, товарищ!- крикнул возмущённый Иван,- я что, арестован?
-Идите за нами,- спокойно сказал кожаный уполномоченный.
-Что значить «идите за нами», вы же меня конвоируете? Чёрт знает что такое. - Иван решил идти с ними, во избежание неприятностей, правда, он не был уверен, что он избежит этих неприятностей, даже если пойдёт с ними. Пришлось смириться, автомат Калашникова - серьёзный аргумент...
... Его впервые конвоировали. Когда его и ещё пять бойцов Российской Армии, в сорок девятом году, взяли в плен, никто их не конвоировал, потому что не считали опасными, так как Российской Армии уже не было, а остальные армии разваливались на глазах. Тогда их взяли, увезли за океан вместе с демобилизованными солдатами, и отпустили. Страна, в которую они, шестеро русских солдат попали, находилась в хаосе. Безработица, бандитизм, стычки между разными слоями населения. Вскоре начался геноцид, так называемого, белого населения. Негры, которых правительство не жалея использовало в военных операциях как пушечное мясо, вернулись с оружием в руках и началась резня. Их обида была велика, поэтому боролись, как им казалось, за свободу отчаянно. Ужас- что творилось там тогда... Из Африки хлынул поток, желающих обрести новую родину. Белые, с целью защитится, создавали вооружённые отряды сопротивления, и сопротивлялись, как могли, этой дикой первобытной силе. Желающих вступать в эти отряды сопротивления было не много, многие предпочитали бежать, куда было возможно, и эмигрировали в более спокойные страны, каких было не много. Иван и два его товарища вступили в один такой отряд. Другого выбора пока не было, это был единственный способ хоть как-то прожить, да и потом, они же были тоже белые.
В этом отряде было много бойцов из национальной гвардии, а также ветераны третьей мировой, те в которых, ещё недавно, Иван, возможно, стрелял, теперь воевали с ним бок о бок. Командиром был полковник морской пехоты, ярый куклуксклановец. Поначалу бойцы сопротивления с осторожностью относились к русским, бывшим врагам, но после первого совместного боя, осторожность сменилась уважением к русским союзникам, которые воевали решительно и умело, в отличии от многих других бойцов сопротивления. Иван после месяца боёв был ранен в живот, и долго находился между жизнью и смертью. В страшном бреду, от которого нет спасенья, он провёл около двух недель, которые казались вечностью. Но бог миловал, и он поднялся. Лечился он у одной американки, организовавшей небольшой госпиталь. Когда он догнал свой отряд, узнал, что один из его русских товарищей, Васин Сергей, погиб...
       Иван шёл, чувствуя себя арестованным, хотя ему этого не говорили. Шли по опустевшим, разбитым бомбёжками и ракетными ударами кварталам. Окна домов были разбиты и рассыпаны блестящими брызгами по дороге, хрустя под ногами редких прохожих. Двери подъездов распахнутые в спешке покидающими дома людьми, так и остались. Время остановилось здесь лет пять назад. Ивана особенно поразила детская кукла, валяющаяся на тротуаре. Все это походило на город-призрак Припять.
       Пройдя около десяти километров, они дошли до центра города, единственного в округе вместилища человеческой жизни. Грязь и мусор, подхватываемый ветром, а также мешки с песком повсюду – картина представившаяся перед Иваном. На улице было нелюдно, только кое-где проходили группы вооружённых людей, с незнакомыми Ивану нашивками на пёстрой форме. «Патруль»,- подумал он. Далее на их пути возник блокпост с пулемётным гнездом и парой солдат. Часовой с поста пропустил Ивана и его спутников, козырнув при этом товарищу уполномоченному, на что тот нехотя кивнул. Уполномоченный Ларько держался здесь, в центре, гораздо уверенней, чем на пустыре, на лице его проявилось ощущение власти над шмыгающими, суетящимися людьми. Пройдя от блокпоста несколько сотен метров, они подошли к большому старинному зданию, в котором раньше был дом культуры, а сейчас фасад здания был увешен чёрными флагами, с какими то уличными лозунгами двадцатых годов прошлого столетия, написанными белой краской на чёрном сукне. На лестнице, у входа здания сидели, стояли люди с автоматами за плечами и теми же нашивками на рукавах. Вид у них был наглый и самонадеянный, видимо, оружие вселяло в них эти качества. Иван подумал, что эти люди совсем не знают войны, они будто собрались поиграть в нее. Но Иван знал, что это напрасно, ведь война не прощает, она забирает всё и взамен не даёт ничего. Он познал это на себе, им же это ещё предстояло.
 Длинный, конвоировавший Ивана остановился у входа, спросил караульных закурить и сел на ступеньку. Уполномоченный же, пропустив вперёд «арестованного» и сам прошёл за ним. Поднявшись по винтовой лестнице на третий этаж, они прошли по коридору и остановились у кабинета с вывеской на двери:
« начальник службы информации ПНГ г. Залесска
       Полковник Кречетов П.Е. »
 Уполномоченный, без стука вошёл в кабинет, приказав Ивану подождать.
Ивану оставалось лишь догадываться, чем он так озадачил большого начальника, впрочем, кое какие догадки мелькнули в его голове.
-Входи,- сказал Ларько, и исчез в коридоре, оставив открытой дверь. Иван зашёл в кабинет, поздоровался и сел на любезно предложенный ему стул около стола. За столом сидел человек средних лет, обычной внешности, но своим видом вызвал интерес у Ивана. Иван стал разглядывать этого человека, пытаясь понять как с ним себя вести. Он вообще любил отгадывать незнакомых людей по первому впечатлению, это его редко подводило. Человек был одет опрятно, даже слишком, во всём проглядывала его педантичная натура, в движениях, в позе. Он был в тёмном свитере, и выглядывающей из под него крахмальными воротником и манжетами,белой рубашке. И никаких нашивок и эмблем, от которых у Ивана уже рябило в глазах. Внешностью он был ничем не примечателен, но глаза, они смотрели добро и одновременно подчиняли и видели насквозь сидящего напротив. По глазам такого человека не раскусишь.
- Назовите своё имя, фамилию, год рождения, - заговорил полковник, встав со стула и обняв локти руками, начал ходить по просторному кабинету. Кабинет был обставлен скромно, но уютно, и совершенно не вписывался в общую разруху здания, улиц и вообще города…Его хозяин был тоже не совсем типичен для данной среды, среды пьяных и вооружённых «бойцов народного гнева». Напротив окна находился единственный представитель роскоши в этом кабинете, шикарный, обтянутый кожей,черный диван.
 Иван внятно и спокойно назвал свои анкетные данные, заинтересовавшие его собеседника. Когда Иван говорил, полковник достал из стола маленький цифровой диктофон, и включив, демонстративно положил на стол перед Иваном.
- Извините, работа… - тихо оправдался полковник, теперь ,будьте добры, подробно изложить вашу жизнь за последние пять лет, начиная с вашего…
с вашей сдачи в плен.
Иван, окунувшись в воспоминания, начал рассказывать свою жизнь «за последние пять лет». Рассказ получился не очень обширным, всего пару минут. Он и сам удивился, что самый тяжёлый период в его жизни, годы испытаний, бесконечной войны, в переводе на слова окажется таким незначительным. Но полковник, судя по всему, был доволен кратким, но ёмким рассказом.
-Что ж, впечатляет. Я и раньше знал, что вы воевали, но не думал, что вы побывали практически во всех горячих точках мира.- Сказал полковник, и, наконец, сел.
 Ивана конечно удивила осведомлённость, ранее не знакомого ему полковника Кречетова, но удивляться ему уже порядком надоело.
- Понимаете, нам необходимо создать…, некое военизированное соединение, ну вы понимаете… ,для борьбы с множеством банд, наводнивших нашу республику, и вообще… для обеспечения порядка.- Полковник сложил руки замком и разместил их на столе около диктофона, который был уже выключен.- Ваш колоссальный боевой опыт был бы очень полезен нам. В общем, я предлагаю вам работу, службу в формирующемся подразделении.
 Иван задумался. Это предложение не было для него сюрпризом. Он понял уже в аэропорту, что на этой земле работа солдата очень востребована.
- Ну так как? Вы согласны?- Кречетов подошёл к окну и заглянул за занавеску. За окном ,по разбитой дороге маршировал патруль. С высоты третьего этажа был виден весь центр города. Город был опутан колючей проволокой, дороги перекрыты блокпостами, с пьяными караульными. Это напоминало паутину ,сплетённую хитрым пауком, с зудевшими в ней попавшимися мухами. Только эти мухи и не думали освободиться.
- Понимаете, я устал, я летел шесть часов сюда, я голоден и хочу спать, мне сложно ответить на ваш вопрос, в таком состоянии я не могу решать такие вопросы,- проговорил Иван спокойно,- если вы поможете мне решить эти проблемы ,возможно завтра я отвечу на ваше предложение утвердительно.
- Что ж, простите, я должен был организовать это без ваших просьб, вы всё таки гость, простите .-Полковник вышел в коридор, кого-то позвал, распорядился и вернулся в кабинет и снова подошёл к окну.
-Извините, из свободных помещений есть лишь камеры, но вполне уютные и тёплые,- застенчиво даже как-то сказал Кречетов.
-Нет уж, спасибо, ночевать в карцере не имею никакого желания,- сказал Иван. Он почувствовал приступ наглости, и понял, что зачем-то нужен этому человеку и может потребовать у него кое-что.- Прикажите постелить на этом диване, если это возможно…
- Что ж, вполне возможно,- сказал полковник, несколько ошалев от такого напора,- Покушать придётся пройти в столовую, вас проводят…И помыться бы вам не мешало…
- Хорошо,- удовлетворённо покачал головой Иван.
 После ужина (уже был вечер), скромного, но довольно сытного(с чёрным хлебом, которого Иван не ел очень давно), Иван проследовал душ на втором этаже, а после в уже знакомый кабинет, который был предусмотрительно незаперт. В кабинете никого не было, зато обнаружился постеленный белой простынею диван. Иван разделся и лёг, погасив свет. Уставшее тело ныло от напряжения. За дверью кто-то закашлял. «Часовой»,- подумал Иван, проваливаясь в бездну сна без сновидений.




       Ч.2 «На фронте…»
       Сербия.2045г…
       «…они убивали друг друга, играя.
       Они были страшнее всего, что я видел…»
Л.Андреев «Красный смех»
       

 Рёв мотора и свист винтов вертолёта не давал покоя, и раздражал толпившиеся в голове мысли. Летели уже около часа. Иван не спал эту ночь и сейчас находился в мучительном полусне. Жара… Жара просто невыносима. Нет никакой надежды избавиться от неё в конце полёта, по ту сторону бронированного резервуара было под сорок. В душном и раскалённом пространстве пассажирского отсека сидели очумевшие от жары солдаты. Сидели голые по пояс, с блестящими, пока ещё бледными от севера, безразличными лицами.
 Это был взвод,в составе батальона, сформированного в Ростове-на Дону , незадолго перед отправкой сюда. Сначала на самолётах их батальон в составе полка РВСН перебросили в Субботицу, город на окраине Сербии. Ракеты, которые батальон охраны должен был прикрывать на суше, запаздывали, и пехотинцам пришлось около двух суток знакомиться с окрестностями. Сердобольные местные женщины, говорящие на смешном, но понятном для русского, языке, подкармливали солдат, которые очередной раз пришли защищать эту землю. Девушки держались на расстоянии, стреляя глазками в сторону молодых парней в форме. Мужчины же почтенно и уважительно подходили, жали руку, пытались узнать о целях прибытия подобнее. Солдаты сами ничего не знали, но чувствовали своим солдатским чутьём, что они здесь надолго…
 После прибытия ракетных комплексов, которые долго выгружали в аэропорту, батальон получил задачу закрепиться в одном отдалённом районе «гористой местности», как озвучил боевую задачу лейтенант бойцам взвода, в котором числился Иван. После этого батальон стал по частям перебрасываться в район, где было необходимо закрепиться. Вертолётов не хватало для переброски всех сразу, да так и безопасней было, небо беспрестанно бороздили истребители противника, а свои истребители пока ещё не прибыли. Кроме того по горам шастали отряды ваххабитов (основном
албанцы и хорваты) с ручными противовоздушными комплексами, охотившиеся за нашей авиацией. По горам они перемещались пешком или на ишаках. Выглядели очень противоречиво: обвешанные с ног до головы современным оружием, средствами связи, сидели на ишаках. Воистину, казалось бы, люди войны, но «славились» лишь внезапными засадами и обстрелами, в открытом бою пасовали и под натиском быстро рассеивались прочь. Ещё они были известны своей ненавистью к сербам. Отрезанные головы детей и изуродованные женщины, сожженные дома - вот что оставалось в после их ухода из какой-нибудь деревеньки в сербской глуши. Какая то тупая древняя, дикая жестокость двигала ими, а впрочем, никто на войне не страдает милосердием. Они серьёзно беспокоили военное начальство своим пребыванием в тылу, вблизи важных объектов, но поделать было ничего нельзя, они нападали и растворялись на знакомой им местности. Утраивать облавы было нецелесообразно, ввиду нехватки войск и бессмысленности самих облав. Противник был хитёр и трусоват, что увеличивало хитрость вдвое. Они воевали ,как водиться, за «независимость»,вот только за чью независимость они сами не знали, да это и не важно, когда деньги от западных союзников идут непрерывным потоком. Но Иван и его товарищи ещё не успели познать слабые и сильные стороны противника. Но ваххабиты были не основными врагами. Основной враг был не только в воздухе, в виде истребителей и бомбардировщиков. Больше половины Сербии было захвачено, вдоль побережья барражировали авианосцы, изрыгая своих летучих питомцев ежечасно. На сушу были десантированы части морской пехоты, с техникой и всем необходимым для масштабной оккупации. Вторжение было организованно по-западному точно и скрупулезно. В ответ на эти действия, Россия ответила вводом своих войск, по-русски безалаберно и на авось. Передовые армии столкнулись с сопротивлением морских пехотинцев, без должного количества, ещё не прибывшей, авиации, российские войска терпели поражение. Это потом удалось выправить положение большим количеством пролитой крови. Уже месяц было тихо. Самолёты противника летали значительно реже, что показывало временную нехватку топлива на их больших и страшных авианосцах. Зато активизировалась разведывательные подразделения противника, которые действуя совместно с борцами за «независимость», саботировали инфраструктуру российско-сербских войск. Немногочисленная армия Сербии перестала существовать с началом вторжения. Теперь российскому руководству пришлось наскоро сколачивать ополченческие подразделения и привлекать к охране укрепрайонов. Вооружены они были не очень хорошо, но держались хорошо, стойко.
       Первым рейсом перебросили взвод разведки, потом остальных. Вертолёты (пять «Крокодилов») мотались туда сюда, как трамваи. Взвод Ивана летел третьим рейсом, после полудня, самое пекло…
-Подлетаем,- сказал лейтенант, выходя из кабины пилотов,- Собраться, привести себя в порядок!
Иван, напяливая гимнастёрку, заглянул в круглый иллюминатор. Яркое небо без облаков, своей густой синью прижимало, расплющивало пытавшийся противиться этому, невысокий горный массив. Вертолёт опускался над ровной долиной, где бегали, суетились, махали руками, встречая очередную партию себе подобных, прилетевшие ранее солдаты, в просоленных потом, майках, с блестящими лысинами. Вертолет опустился, притянутый землёй, и заглушил раскалённый двигатель.
-Взвод, на выход, - приказал лейтенант, надевая, зачем то, фуражку.
Остаток дня прошёл в непрерывном ковырянии каменной почвы, таскании камней и досок. Устали жутко. Улеглись поздно ночью. Спали в палатках на тридцать человек, в которых стоял невыносимый запах пота от натруженных тел. Но все спали как убитые…
       Иван проснулся на заре… Когда всё вокруг стреляло и взрывалось. Всё перевернулось в его голове, в голове человека, застигнутого врасплох. Весь взвод, спавший в палатке , вскочил и судорожно стал одеваться, в едином безумном порыве. Снаружи творилось что-то ужасное. Пулемётные и автоматные очереди, крики и мат пробегавших мимо их палатки солдат. Бойцы из взвода одеваясь ,уже хватали автоматы, сложенные в углу, стремились вырваться из палатки, казавшейся надёжным укрытием. Вдруг срельба стала ещё реще и ближе к их «укрытию»,пули со свистом прошивали плотный брезент палатки. Взвод, нацепив каски и бронежилеты, вышел наружу, в сумерки утра; привыкая к темноте, солдаты, согнувшись, пробирались к эпицентру боя, который менялся поминутно, стрельба была повсюду. Лейтенант тоже ничего не понимая, шёл впереди свое «воинства» ,и что-то кричал. Иван испуганно размахивал автоматом впереди себя, пытаясь выцелить противника, слушая стучавший в его ушах бешеный пульс, заглушая даже выстрелы. Непонимание, близкое к паники, волнение первого боя захватило всех. Всё же они продвигались в сторону предполагаемого боя. Вдруг неожиданно на них выскочил один окровавленный солдат, израненный в руки. Он упал на руки товарищей и забормотал, кивая головой в сторону пожара: «Там, там…»
 Там, куда показывал солдат, горели ящики с патронами, с устроенного накануне слада. Все палатки вокруг тоже пылали. Лейтенант оставил двоих с раненым, остальных повёл к складу. По мере их приближения, стрельба стихала, стали видны какие-то предметы, отсвечивающие в свете пламени, лежавшие вокруг склада. У всех была тяжёлая догадка в голове, которая ,конечно, подтвердилась. Это были тела убитых в этом сумасшедшем бое ребят, стоявших в карауле, и тех, кто подоспел позже, выскочив из ближайших палаток. Они были в уродливых позах, созданных предсмертной судорогой, такие не похожие на живых. На их искажённых лицах, был взгляд ужаса смерти. Трупов было около тридцати. Вокруг были воронки от взрывов ручных гранат и мин, выпущенных из миномётов, находившихся, наверно где-то на склоне. Всё присутствующие пребывали в коматозном состоянии от увиденного, от неправильности всего произошедшего.Им казалось война не может быть такой подлой, и… жестокой, да, они пока не поняли…
 Иван ходил вокруг воронок со стеклянным взором, с трудом передвигая ноги в тёмном пепле пожарища, заглядывал в лица погибших, наткнувшись на лежащую около воронки культю - чью-то оторванную руку, безумным взглядом рассмотрел её и побрёл дальше. Недалеко от переднего поста ,метрах в десяти ,они нашли два трупа в неизвестной форме. Перевернув одного из них, солдаты долго рассматривали, окружив тело вокруг. Лицо врага было также искажено смертной маской, с искривлённым от падения арабским носом, оно не вызывало ненависти, почему-то…
       Солнце поднялось и засияло с полной силой, не обращая внимания на трагедию людей, там на земле…