Страх Зверя

Страх Зверя

рассказ

Pape Satan, pape Satan aleppe! Данте, «Ад»

       Это случилось во время одной из геологических экспедиций на север. Где – теперь уже не имеет никакого значения.
       Два измученных холодом человека медленно, очень медленно брели по бесконечной, убивающей своим однообразием равнине. Вокруг них громоздились торосы, бесформенные глыбы льда и… Больше ничего. Казалось, они продвигаются вперед вместе с путниками.
       А те все шли и шли, по колено утопая в снегу. Иногда кто-нибудь из них падал, и тогда другой, воткнув ружье рядом, помогал упавшему выбраться из рыхлого снега.
       Одеты они были в вязаные свитера, меховые куртки и оленьи шапки-ушанки. За спинами у них висели рюкзаки, а в руках, защищенных от жестокого холода толстыми кожаными перчатками, они держали по ружью.
       Оба находились в подавленном состоянии. Уже более пяти суток они плутали по ледяной пустыне, которая с каждым днем заводила их все дальше и дальше. Конца ей не предвиделось, а между тем провиант стремительно таял. Продуктов оставалось – самое большее – на три дня.
       Люди знали, что спасение близко. Напряженно они вглядывались вдаль, надеясь увидеть знакомые очертания экспедиционной базы, но не видели ничего, кроме льда и снега.
       К вечеру шестого дня замерзшее озеро осталось позади, путники ступили на твердую землю. Это придало им уверенности.
       Спрятавшись от снежной метели в углублении под ледяной горой, они поужинали горстью сухарей и консервами, расстелили спальные мешки и забрались в них. Некоторое время лежали молча, прислушиваясь к шороху падающего снега. Метель стихла.
       Стояла сравнительно теплая для этих мест погода. Термометр показывал –24 по Цельсию. Белый пар клубами выкатывался из их ртов, усы и бороды постепенно покрывались синеватым налетом инея.
       Внезапно один из них сказал:
       -Данила, а если не дойдем?
       -Не ной, - хрипло отвечал напарник. – Слушай лучше – как бы волки не подкрались. Тогда точно не дойдем.
       -У тебя вся харя синяя, слышь.
       -Ну и? У тебя тоже.
       -Знаешь, лучше семь раз покрыться потом, чем один раз – инеем.
       -Это точно.
       И снова воцарилась тишина.
       Илья и Данила работали вместе уже много лет. И можно было смело сказать: опытнее и находчивее их на базе не было.
       Среди геологов ходили целые легенды о их приключениях. Не раз и не два они спасали друг друга от неминуемой смерти, и к опасностям им было не привыкать.
       Но в этот раз все сложилось иначе.
       Смерть сопровождала их с самого начала. Их вездеход провалился под лед, трое геологов погибли, а они остались живы. Остались одни посреди льдов. Без каких бы то ни было средств связи и навигационных приборов.
       …Ночью поднялась сильная пурга. Ветер стонал и ревел, будто раненый зверь, ледяная пустыня превратилась в сплошное белое месиво. Жесткая колючая снежная стружка забивалась во все щели и трещины.
       Илья проснулся от какого-то странного звука, глухо пробивающегося сквозь рев ветра.
       Проснулся и обмер: тело словно исчезло. Он не чувствовал ни рук, ни ног. В чем дело?.. охваченный паникой, он дернулся, попытался сесть, и тут только понял, что придавлен почти полуметровым слоем снега.
       -Данила! Данила, проснись… Помоги, чтоб тебя!
       Данила уже открыл глаза. И ничего не увидел. С трудом выбравшись из спального мешка, он на четвереньках пополз в кромешной тьме, ощупью отыскивая друга.
       -Илья, я слышу, слышу… Да где же ты?..
       -Здесь я… Быстрее, задыхаюсь… - Голос донесся откуда-то справа. Данила повернулся туда и сразу же по плечи провалился в снег. Лицо обожгло, ощущение равновесия исчезло.
       -Быстрее, Данька… Фонарь, фонарь возьми, мать твою!
       -Где я тебе его найду-то, раздолбай?!
       -В мешке! Быстрее…
       -Иду… - Напрягшись изо всех сил, Данила выкарабкался из снежного плена и, наткнувшись на какой-то холм, лихорадочно начал разгребать рыхлую тяжелую массу. Скоро он нащупал что-то мягкое, это был спальный мешок. Через несколько минут Илья был свободен.
       Пурга разъярилась не на шутку. Словно досадуя на путников, лишивших ее законной добычи, она швыряла в них хлопьями снега и захлестывала ледяным ветром.
       А они, копошась в снегу, как слепые котята, сели у подножия горы и, прижавшись друг к другу, тщетно пытались согреться.
       Снег облепил их с ног до головы; воротники курток, скованные дыханием на морозе, окаменели и в кровь раздирали шею и подбородок.
       Дрожа от холода и жгучего ветра, порывы которого не останавливала даже меховая одежда, Илья прокричал напарнику:
       -Как это нас угораздило-то, не понимаю?..
       -Ветер ночью направление поменял. Хорошо, что проснулись вовремя, а то бы крышка.
       -Меня звук разбудил какой-то, - задумался Илья. – Кажется, волки выли…
       -Волки? – Данила насторожился. И тут же пораженно воскликнул:
       -Ружья! Илюха, ружья, бля! –Неуклюже вскочив с места, он сделал шаг в хлесткую мокрую мглу. Только шаг. Ветер сбил его с ног и швырнул о выступ ледяной глыбы.
       Илья испуганно вскрикнул – он ничего не видел, но слышал звук. Подполз к напарнику, нащупал лицо.
       -Данька, ты жив?!
       -Ружья, - хрипел тот, глотая снег. – Рюкзаки, еда…
       Илья так и сел. До его сознания медленно начало доходить страшное значение случившегося.
       А пурга мела все сильней и сильней. Толща липкого тяжелого снега росла с каждой минутой, погребая под собой рюкзаки с провизией, спальные мешки и ружья.
       Где-то совсем близко раздался протяжный, заунывный вой. Хищники шли по следу людей.
       Утро показало им всю безнадежность их положения. Местность, заваленная снегом, изменилась до неузнаваемости. Тратить силы на поиски вещей под более чем метровым слоем снега (если их вообще не унесло ветром) означало бы верную смерть. А потому, стараясь не поддаваться отчаянию, они снялись с привала, и как можно быстрее двинулись на север, - туда, где, по их расчетам, должна была находиться база.
       Ветер улегся, небо очистилось, но идти приходилось по пояс в снегу. Мороз крепчал, ртуть в термометре опустилась до –31.
       В полдень сделали привал. Есть было нечего, и желудок уже давал о себе знать.
       До вечера они прошли всего около трех километров. Ночь была тихой, полная луна ярко сияла на черном небе. Путники, - выбившиеся из сил, голодные, - устроились меж двух скал, обглоданных ветром. Так, в полудреме, просидели до утра.
       С первыми лучами солнца продолжили путь. В этот день их ждал неприятный сюрприз. Примерно в двух километрах к северу они наткнулись на следы волков. Хищник был один, судя по всему, – разведчик из большой стаи, находящейся где-то неподалеку.
       Путники прибавили шагу: встреча с волками, скорее всего, еще более голодными, чем они сами, не сулила ничего хорошего.
       Погода не менялась в течении четырех дней. Кое-где из-под снега проступала земля с остатками каких-то засохших растений. Страдающие жестокими муками голода путники пытались есть их, но безрезультатно.
       Все чаще и чаще приходилось останавливаться для отдыха. К тошноте и усталости прибавилась слабость во всем теле и головокружение.
       Вечером погода резко испортилась. Подул западный ветер. Он принес с собой мириады острых мелких снежинок, которые больно били в глаза и хрустели на зубах. Низкие серые тучи заволокли небосклон; начиналась пурга. Как назло, вокруг не было ни единого холмика, спрятаться было негде.
       А они все шли и шли, шли и шли… Темнота поглотила их. Ветер рвал одежду, снег валил с ног. Термометр опустился до –37, дышать при таком холоде было мучительно трудно. Казалось, что легкие вот-вот разорвутся.
       Вдруг Илья упал. Данила, державший его под руку, повалился следом. Так они лежали минут десять. Потом Данила пришел в себя и встал. Стряхнул снег, нагнулся, чтобы поднять друга, и… Опять упал. В голове застучало, пустой желудок пульсировал где-то у самого горла. Лежа лицом в снегу, Данила внезапно почувствовал аппетитный запах жаркого. Незаметно для себя он погружался в сон…
       Илья услыхал дикий, режущий душу крик и открыл глаза. Он увидел неясный мечущийся силуэт, напоминающий огромную собаку. Крики смешались с булькающим гортанным рычанием… Волки!
       Волки напали на них…
       Илья поднялся на нетвердых ногах, закричал, замахал руками. Сам не узнал своего голоса.
       Волк-одиночка отскочил от извивающегося тела Данилы. Дымящаяся кровь капала с его морды в снег.
       Илья захлебнулся обжигающим ветром, рухнул рядом с другом. Словно полоумный, он бил руками по снегу и, оскалясь, рычал на зверя.
       Пятясь, волк отступал. Он явно силился понять, что это за неведомое существо выросло вдруг перед ним.
       Но голод и запах горячей крови взяли верх. Издав голодный визжащий звук, волк рванулся вперед.
       Что-то острое вонзилось в плечо зверя, треск распоротой кожи слился с яростным криком врага. Скуля и прихрамывая, волк бросился наутек.
       Отбросив нож, Илья повернулся к Даниле. Тот лежал без движения. Кровь, хлещущая из раны в щиколотке левой ноги, прожгла в снегу глубокую яму. Было ясно, что на ноги напарник больше не встанет: волк успел выхватить порядочный кусок мяса.
       -Илюха!.. – Стонал Данила. – Не бросай меня, Илюх, помоги…
       -Заткнись на хер, - истерически заорал Илья. – Заткнись, слышишь?! Хрена ты разлегся, подпустил эту мразь! Я что тебе, волшебник?!
       Всхлипывая от боли и бессильной ярости, он срезал с куртки лямку, на которой раньше крепился рюкзак, и попытался завязать ею ногу напарника. Не получилось, - вымокшая в крови штанина ватника уже схватилась и стала твердой, как панцирь. Она примерзла к ноге.
       Данила сперва кричал, потом потерял сознание.
       Злоба и страх придали сил. Еще на рассвете Илья взвалил друга на спину и, привязав его к себе оставшимися лямками, упрямо пошел на север. Данила не приходил в себя, его левая нога не сгибалась и торчала, как загипсованная.
       Пурга кончилась, повалил снег. Мягкий, пушистый. Гигантским покрывалом ложился он на ледяную пустыню, которой по-прежнему не было конца. Столбик термометра поднялся до –25.
       Волк шел следом. Илья часто видел его, - то справа, то слева. Подходить близко зверь не решался, но глаза его горели дьявольским огнем. Он ждал ночи.
       Ильи хватило только на пять с половиной часов ходу. Холод, голод, страх и безумные стоны раненого за спиной доконали его. он упал в снег и больше уже не поднимался.
       Данила умер на закате. Сжимая руку напарника, он хрипел чуть слышно:
       -Илюха… Ты молодой, тебе идти надо… Ты дойдешь… Только волкам не давай меня, слышишь?.. Лучше сам, слышишь, только не им…
       Илья молчал. И лишь когда тело Данилы стало заносить снегом, он достал нож.
       Погода стояла сносная, и ночевать здесь он не собирался. Забросав труп снегом, он перекинул увесистый узел из куртки напарника через плечо, и зашагал на север. Тошнота подкатывала к горлу, дышать было трудно. Он съел немного, но… Съел.
       Едва он обогнул ближайший холм, как вдруг споткнулся и встал, точно вкопанный. Ноги его подкосились, взгляд поплыл.
       Внизу, в заснеженной долине, менее чем в двух километрах, он увидел базу. Из труб валил белесый дым.
       Луна сияла ослепительней, чем когда-либо. Снег в ее лучах искрился и мерцал огненной пылью. Но Илья не замечал ничего этого. Челюсти его были крепко сжаты. Боялся, что вырвет.
       Он заплакал. Слезы замерзали на обмороженном лице, как ручейки расплавленного воска.
       Вдруг он весь напрягся и замер. Расширенные зрачки его глаз уставились в одну точку.
       Там, во мраке, стояло существо, сделавшее его подобным себе.
       Волк-одиночка стоял за пеленой мерцающего снега, едва не касаясь мордой земли, и тоже смотрел на противника. Верхняя губа зверя подрагивала, обнажая ряд острых, как кинжалы, зубов.
       Лицо Ильи растянулось в улыбке. Не спеша он снял и бросил узел, пропитанный кровью, в снег. Туда же полетели перчатки и нож.
       Ему внезапно стало очень тепло. И весело. Страх затерялся где-то в глубинах подсознания, хищное веселье возбужденной дрожью пробежало по всему телу. Не злоба, не ярость, а именно веселье.
       Он засмеялся. Жуткий смех, рожденный солоноватым привкусом крови во рту, разнесся над ледяной пустыней. Человек смеялся и чувствовал, как растут когти на его пальцах, как покрывается шерстью кожа. Он чувствовал, как железная сила вливается в измученные мускулы, как что-то темное, звериное затмевает его разум. Он не противился этому. Он не боялся больше ничего.
       Он хотел крови.
       Волк вобрал голову в плечи, поджал хвост и отвел глаза. То, что он видел, уже не было человеком. И хищник боялся. Боялся по-настоящему, может быть, первый раз в своей жизни. Он понял, что схватка неизбежна, и почти жалел, что вышел навстречу этому существу.
       Человек прыгнул первым. Ревущий клубок тел покатился по снегу, оставляя за собой красные кляксы. Ураган сверкающих снежинок взвился вверх, к сияющей луне, - единственной свидетельнице страшного поединка.
       Что-то затрещало, кровь хлестнула по снегу косым зигзагом, все пропало в бурлящем водовороте. Из клубка вывалились спутанные петли розовых кишок, клочья шерсти и одежды разлетались во все стороны.
       И вдруг все стихло. Наступила мертвая, тяжелая тишина. Снег улегся, и стала видна фигура человека, скорчившегося над поверженным врагом.
       Из прокушенного горла зверя бил слабеющий фонтанчик черной крови. Пальцы человека намертво впились в его шкуру.
       Медленно человек поднял голову. Луна осветила искаженное, залитое кровью лицо.
       Он вновь засмеялся. Смех перешел в хохот, затем – в долгий, почти животный вой.
       В этом звуке слышалось кровавое торжество победителя.

       КОНЕЦ I/03


Рецензии
Я, конечно понимаю, что фэнтэзи, но уж чересчур:

Это случилось во время одной из геологических экспедиций на север - Зимой? Что там, интересно, разведывать

А те все шли и шли, по колено утопая в снегу. - Без лыж? По колено в снегу - прогулка получится очень длинной, тем более, что вскоре вы им навалите еще метр снега (поиски вещей под более чем метровым слоем снега), а стало быть снега им будет уже по грудь. По такому снегу человек не пройдет, куда уж волкам! Если даже представить себе столько снега.

Я, может, человек невнимательный, но не замечал, чтобы за ночь мог выпасть метровый слой, да еще в мороз. Обильный снегопад любит погоду теплую.

К вечеру шестого дня замерзшее озеро осталось позади, путники ступили на твердую землю. - под снегом все едино, что лед, что земля.

усы и бороды постепенно покрывались синеватым налетом инея. - это, когда из теплого офиса на мороз выйдешь, усы инеем постепенно покрываются.

Скоро он нащупал что-то мягкое, это был спальный мешок. - в снегу и на морозе спальный мешок, скорее, твердый предмет, чем мягкий, по сравнению со снегом во всяком случае.

но идти приходилось по пояс в снегу. - сами-то ходили когда-нибудь? Редкое удовольствие, доложу я вам,сто метров в час.

Данила умер на закате. - на Севере в эту пору ни закатов, ни рассветов. Да и с ослепительной луной проблемы.

С торосами, волками вы явно переборщили.

Впрочем, дамам нравится, судя по рецензиям

Андрей Новоселов   05.03.2011 18:11     Заявить о нарушении
"Я, может, человек невнимательный..."
Страшно представить, Андрей, что было бы, будь вы внимательным.
А вообще - спасибо)

Роман Макаров   06.03.2011 17:23   Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.