Полтора метра вельвета для Барби

Ребёнок. Маленький, беззащитный, невинный... Ещё несформировавшийся, состоящий из нескольких клеток, но живой!
Вот что должна была подумать Анфиса, держа в руках тест для определения беременности. Но её взгляд, напротив, остановился и неподвижно глядел перед собой. Наверное, это более логичная реакция в данном случае. Когда тебе 17 лет и ты молодая, жаждущая полноценной молодёжной жизни девушка, толком не определившая своё отношение к будущему отцу этого ребёнка, две полоски на кусочке картона, дающие положительный результат - вовсе не радость. Почему же тогда реакция теста, определяющая беременность, называется положительной?.. Нелогично. Анфиса встала с кафельного пола цвета баклажана и, собрав коробку, инструкцию и сам тест с пола, вышла из ванной.
- Что-то случилось?- мама лучезарно улыбнулась.
- Нет, нет, мамочка,- Анфиса выдавила из себя улыбку и ещё сильнее прижала тест к бёдрам.
- А как Гарик поживает?
- Нормально,- сдавленно процедила девушка,- я пойду?..
- Иди,- удивлённо сказала мама и встала из-за стола.
Гарик был милым и нежным, по-детски наивным, преданно влюблённым и невероятно романтичным. Их первая ночь была полна нежности и любви, преимущественно исходящей от Гарика. Анфиса уже тогда была не девочкой, да и к другу своему больше, чем симпатии, не испытывала. За первой ночью последовала вторая, третья, пятая, и так в течение полутора месяцев. Позже Гарик стал испытывать лёгкое охлаждение, которое день ото дня становилось всё более и более холодным. Анфиса не страдала - влюблённость, а тем более любовь, к ней так и не пришли, и девушка спокойно ждала предстоящего разрыва их скудных отношений. Однако, спустя неделю после после их расставания (а оно, кстати, было безболезненным и обоюдным), Гарик пришёл к Анфисе с большим букетом бледно-розовых роз и, убедившись, что мамы девушки нет дома, поклялся в вечной и страстной любви, которая, по его собственным словам, ни на минуту не покидала его трепещущее ссердце. Анфиса была весьма растрогана, однако во взаимности признаться не могла. Исключительно ради приличия, девушка пригласила молодого человека пройти в дом, где, собственно, и случилось то, результатом чего стал пресловутый положительный тест. Но это потом, а тогда, в пустой квартире, они просто лежали на ковре. Анфиса обдумывала свой реферат по истории, который ей предстояло написать, а Гарик настойчиво обнимал её, страстно бормоча:
- Ты красивая... Ты так красива, Фиса...
- Как барби?- внезапно спросила девушка.
- Что?..- Гарик беспомощно улыбнулся.
- Ну, красива - как барби?
- Знаешь, я не сказал бы, что кукла-дистрофик обладает какой-то красотой,- прошептал он.
- А кто тогда обладает?- она повернулась на бок, бросив лучистый взгляд на Гарика.
- Ты...- он придвинулся ближе, но девушка отвернулась.
- Я?..- задумчиво протянула Анфиса,- а барби?..
Она попыталась встать, но Гарик притянул её к себе.
- Ну что ты заладила - барби да барби... Ты лучше всех, поверь мне.
- Верю,- неохотно согласилась Анфиса и добавила:
- Вот Кровавое Воскресенье,- Гарик невольно поморщился,- страшное дело... Даже не представляю, как бы поинтереснее раскрыть эту тему, что бы написать...
- Зачем?
- Что - зачем?
- Зачем писать?
- Надо, по истории.
- А при чём здесь барби?
- Ни при чём. Так просто,- девушка возобновила свою попытку подняться с пола, но Гарик снова остановил её и серьёзно заглянул в глаза.
- Послушай, Фиса...
- Что?
- Не перебивай!
- Не буду.
- И не надо!- Гарик явно нервничал.
- Ну что, говори...
- Фиса, Анфисочка... Я правда люблю тебя. Может, ты подумаешь? И всё можно будет начать сначала?
- Сначала не получится. Отношения ТАК,- она оглядела их обнажённые тела,- не начинаются. Разве что с середины...
- Ну?- в глазах Гарика засверкали искры надежды.
- Теоретически можно,- Анфиса сделала паузу,- но это только теоретически. Прости.
Одним резким движением девушка скинула с себя его руку и встала.
- А это? Всё, что было?.. Куда это?..- растерянно пробормотал Гарик.
- Пусть это останется на моей совести. Так и быть,- радушно улыбнулась Анфиса.
- Но ты подумаешь?..
- Я попробую.
В глазах Гарика сверкнуло сомнение.
- Я правда подумаю,- девушка наклонилась и провела ладонью по его волосам.
Он схватил её за руку и начал целовать каждый палец, ладони, запястья... Но реферат по истории не мог ждать.
И вот теперь, через пять недель настойчивых звонков и в ожидании неожиданных перемен, которые пророчил тест, Анфиса шла по набережной, неловко обхватив плоский живот руками. Тёмные волосы развевались по ветру, было холодно; но домой не хотелось. Никуда не хотелось. Разве что в Неву. И себя, и его. Или её. Мысли об аборте не возникло. Точнее, возникла такая мысль, но напуганная ужасами из прошлого опыта знакомых, Анфиса отмела её. Лучше сейчас. Всё - выхода нет. Аборт - это конец. Не всегда, конечно, но часто. Слишком часто. А он (или она) уже есть внутри. Уже живёт своей жизнью. Уже слышит её, Анфисин, голос, а может, и мысли. Надо учиться его любить. Или её. Но как? Фиса прекрасно понимала, что это - он или она - на всю жизнь. Ну, если Бог даст, конечно. Что ж, любить, так любить. В конце концов, он же маленький. Скажет потом слово "мама", улыбнётся, у него вырастет первый зуб... Или выпадет? Он (или она?..) будет смеяться, играть, топать пухленькими ножками по траве, считать облака на небе... А если будет девочка, то она будет играть в куклы, краситься тайком маминой помадой... Но это будет позже. А сначала маленькому нужен будет комбинезон. Тёплый, зимний... Анфиса обожала рассматривать детскую одежду, мысль о комбинезоне породила следующие, после которых её воображение начало вырисовывать яркие картины: вот малыш бежит к ней, одетый в вельветовый салатовый комбинезон, и, улыбаясь, кричит: "Мама! Мама!" Девушка ласково улыбнулась. Подошла к магазину с тканями. Крупный вельвет на витрине был представлен множеством оттенков... Анфиса ещё сильнее обхватила живот. Волна нежности и любви, порождённых материнским инстинктом, окатила её.
На утро Анфиса поняла, что ребёнка не будет. Так бывает. Барби... Анфиса легла на живот и заплакала. Мама, мама...