Большое Смещение - фрагмент

...Когда Уильям Ричардсон усаживался в свое президентское кресло, он уже отчетливо понимал: наступил именно тот момент, когда после того что случилось, многое прежнее может навсегда потерять свою актуальность.
В кабинете экстренных заседаний кроме него и личного пресс-секретаря находились: советник по вопросам национальной безопасности Питер Джобс, госсекретарь – Пол Грецки, директор национальной разведки США Джон Найден, шеф ФБР Майкл Лэнс и шеф ЦРУ Гарри Бош; а также: Льюис Мацони – советник президента по вопросам паранормальных явлений, руководитель НАСА Фил Брэдли, и директор научно-исследовательского центра по внедрению нанатехнологий, Джордж Кросби. Короче все те кто, по мнению госсекретаря, имел к этой загадочной теме хоть какое-то отношение. Военно-силовой блок президент собирал через час.
Ричардсон сделал общий пригласительный знак всем садиться, внимательно взглянул на каждого из присутствующих, еще немного выдержал паузу, и, наконец, начал.
- Уважаемые господа, не буду повторяться на тему чрезвычайности ситуации и угрозе для всех нас – что общеизвестно. В данный момент меня интересует следующее: откуда эта угроза исходит, в каких масштабах может проявиться, имеется ли возможность купировать ее или сделать локальной, как нам убрать фактор неожиданности, и самое главное – сможем ли мы раскрыть суть этого явления перед общественностью, дабы избежать распространения паники. Как вы сами понимаете, засекретить и списать такой инцидент не удастся – все видели, что люди погибли именно от «летающих тарелок». И если мы не возьмем эту ситуацию под контроль немедленно, даже угроза отставки всех нас это мелочь: тут вопрос уже не нашей, а действительно – общенациональной, безопасности.
Президент замолчал и еще раз внимательно окинул присутствующих взглядом. Затем указал открытой вверх ладонью руки в сторону Питера Джобса, приглашая его высказаться первым.
Но не успел тот открыть рот, как совершенно неожиданно для всех заговорил Джордж Кросби – самый «последний» по рангу из присутствующих.
- Уважаемый господин президент, я извиняюсь, но ввиду чрезвычайности ситуации прошу незамедлительно дать слово мне.
Все уставились на него, а Ричардсон пожал плечами и кивнул головой в знак согласия.
Кросби заметно волнуясь, открыл, видимо заранее заготовленную папку и, достав из нее несколько листков бумаги, протянул президенту.
 - Я не успел до конца подготовить служебную записку – так как был уже вызван сюда, но..., - он немного смешался и прежде чем смог продолжить был перебит президентом.
 - Говорите. Доскажите на словах, что не успели записать.- Ричардсон принял бумаги из рук пресс-секретаря, и, положив их перед собой на стол, сделал знак Кросби, чтобы тот продолжал.
 Кросби немного сбиваясь, но связно и лаконично рассказал о том, что случилось накануне в Центре по активации.
Когда он закончил, никто не обронил ни слова: все ждали что скажет президент, отчетливо понимая при этом – с этого сообщения пошел уже иной отчет времени.
Склонив голову, Ричардсон некоторое время молчал, в раздумье постукивая поочередно пальцами правой руки по столу.
 - Так, так, так, - наконец заговорил он, подняв голову и с каким-то сожалением глядя на Кросби, - Значит, это все «наша работа». Но на перекрестке пятой и шестой было два шара. Он что – раздвоился? Или «самоклонировался» за такое время? Кстати, сколько точно прошло времени от первого до второго инцидента?
 - Десять часов пятнадцать минут. – По военному лаконично ответствовал ему Кросби.
Ричардсон покачал головой.
- Ладно, о времени потом. Так откуда взялся второй шар, и самое главное: каким образом у них оказалось лазерное вооружение?
При последних словах президента руководитель НАСА Фил Брэдли как-то судорожно шевельнулся и украдкой перекинулся взглядом с Кросби. Тот отвел в глаза сторону и вздохнул.
 - Проект предусматривал активацию пяти объектов. Из них один специальный - по линии НАСА.
- Ого! Да тут целый заговор! А, Майк?! – обернулся Ричардсон к шефу ФБР, Майклу Лэнсу. Тот, побагровев с виду, сокрушенно покачал головой, а президент уже больше возмущенно, чем насмешливо продолжал, – И никто ничего – ни сном, ни духом, а?! И что на это наш «главный астронавт» скажет? Что за секрет, о котором даже президенту не положено ничего знать?!
Однако Фил Брэдли вовсе не смешался, как все ожидали, от такого внезапного на него нападения президента.
- Господин президент! – заговорил он выдержанно и спокойно, - Весь проект и сам ход его осуществления не могли являться для вас секретом. Информация от нас и от Центра по активации поступала непрерывно в виде отчетов по линии Эндрю Хорта - руководителя аппарата сотрудников Белого дома. Я больше чем уверен что она просто оказалась не особо востребованной – ведь ситуация была штатной. Мы же рассчитывали показать вам уже готовый результат. Относительно лазерного вооружения так это даже не к нам, а больше в Пентагон – такие вопросы мы без них не решаем. Лазерное оборудование нас интересовало как чисто прикладное средство для научных исследований. Но использоваться оно может, конечно, и в защитных целях. Я считаю, что все мы не учли чисто биологический фактор – способности самого человеческого мозга. Он-то и оказался непредсказуемым.
Несмотря на драматизм ситуации, после речи Фила Брэдли все ощутили некоторое снятие напряжения – выходит, «чужого следа» здесь нет. А это уже несколько успокаивало.
Наверное, президент почувствовал тоже самое.
 - Ладно, - в тон Брэдли заговорил и он, - Никто никого не обвиняет – да и времени на это тратить сейчас, - Ричардсон сделал маленький упор на последнее слово, - мы не будем. Я еще хочу знать, что там с остальными шарами. Ведь их всего было, как я понял – пять? - последнее предназначалось уже для одного Кросби.
Тот потупил голову.
       - Все другие также исчезли…. Думаю что Стив…, ну этот, первый нами активированный, каким-то образом самостоятельно их активировал.
- А может, и вооружил к тому же? Такое возможно?
- Не думаю. Ведь судя по репортажу, лазер трижды применял один и тот же шар.
- Да, - раздумчиво протянул Ричардсон, - но головы собирал другой..., кстати – для чего им мертвые головы?
 - Это тоже по линии НАСА, - Кросби кивнул в сторону Фила. – Мы занимались чисто оживлением мозга и вживлением в него систем управления…
 - Да…, и «управились» с этим довольно лихо…, - чуть с иронией заметил Ричардсон и обернулся снова к Брэдли, - Ну и что там – по «вашей линии»?
 - В шаре-зонде предусмотрен вакуумный контейнер для сбора проб и их хранения. Мы же собирались использовать «размороженных» в роли межпланетных исследователей-разведчиков…. Цель же отчленения голов я думаю, ясна – расширение объема памяти главного мозга за счет «подключения» к нему как к серверу «дополнительных мозгов». Ведь чем больше у него будет информации, тем больше и возможности действовать. Но причина может быть и другой: судя по тому, как поступил Стив Гудвин – первый «размороженный» - оказалось, что очень сложно угадать мотивацию поведения «чистого разума»…
***
…Попасть в криогенное хранилище Центра активации Стиву не составило никакого труда: ведь он овладел всеми электронными кодами допуска в любое помещение, схемой их расположения и функционального предназначения, мог блокировать все входы и выходы, контролировать любые технологические процессы - вплоть до движения лифтов и работы вентиляционного оборудования…, короче он и только он – Стив Гудвин, являлся теперь полноправным ХОЗЯИНОМ здания.
Еще меньше времени понадобилось Стиву чтобы «оживить» своих четырех «собратьев», что оказались также как и он закупорены в сверхлегкие и сверхпрочные литийорганические титановые шары, скачать в них всю украденную им информацию и запустить встроенные криотроновые двигатели, принцип действия которых позволял объекту скачком перемещаться из одной точки пространства в другую под действием внешнего магнитного поля.
При этом Стив испытал что-то похожее на эйфорию – счастье, оттого что, наконец, обрел возможность общаться с себе подобными - высоко-интеллектуальными существами, меж которыми нет никаких объяснений, споров, тайн, противоречий и расхождений целей, а есть только всепоглощающее ПРОНИКНОВЕНИЕ друг в друге…. И это было что-то…
Теперь их стало пятеро – замороженных в период с 1968 по 1980гг и размороженных в 2022-ом: сам Стив Гудвин, Джозеф Финк, Барбара Ковальская, Роберт Гиббс, и Бил Хьюз - прежде никогда не встречавшихся и совершенно разных по возрасту, жизненному пути, вкусам, привычкам и привязанностям, людей, а теперь составлявших единый, и как они все были абсолютно убеждены – СОВЕРШЕННЫЙ и Чистый, Разум…
По настоящему же и в переводе на обыденно-человеческие ощущения, в ТАКОМ состоянии как теперь, «чистый разум» оказался «обуреваем» двумя «страстями» - жаждой ПОЗНАНИЯ и ИГРОЙ. И обе эти «страсти» были неутолимы: ведь процесс познания бесконечен также как и Вселенная, а ИГРА – это сама ЖИЗНЬ: с ее ситуативными головоломками, шарадами и кроссвордами, решать которые «чистому разуму» оказалось самым увлекательным занятием, да что там – показалось самим его ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕМ.
«Святая троица», составлявшая полно-объемную человеческую Личность: импульсный генератор – сердце, информационно-энергетическая матрица – душа, и саморазвивающийся биокомпьютер – мозг, РАСПАЛАСЬ, и мозг оказался сам в себе: без связи с Разумно-Энергетической Материей, без душевных переживаний и духовных устремлений, без сердечного влечения и страсти.… Теперь мозг - как «чистый разум», руководствовался и выстраивал свои отношения с окружающей средой исключительно на свойственных ему конструктивных принципах - Безупречной Логике и Здравом Смысле: безо всяких «там» моральных, этических и нравственных категорий…
Тем не менее, заложенное в нем несравнимо более совершенным, чем он сам, Разумом - КОНСТРУКТОРОМ Мироздания, незыблемое свойство – испытывать эйфорию как полноту и осмысленность своего существования, осталось. Более того, это ощущение стало для «чистого разума» всеобъемлющим стремлением к достижению им некой «нирваны», которую он понимал как общение и слияние с себе подобными и в стремлении к продолжению и самоусовершенствованию самого СЕБЯ..., некая «идея фикс» «чистого разума», через которую как призму своего существования он смотрел на мир, и где любые противоречия ей рассматривал исключительно как необходимую для устранения, помеху…
И, разумеется, что: ни Боб Стэнли, ни Эдди Кларк, ни кто бы то еще из Центра по активации, запуская процесс криогенного размораживания мозга телесно неизлечимо больного 17-ти летнего парня Стива Гудвина, «замороженного» в 1970-ом году, понятия не имели о том – что за «джина» они тем самым выпускают из «морозильника» и с КЕМ теперь человечеству предстоит иметь дело…
Все это время (целых шестнадцать лет!) они волновались совсем по другому поводу, а вернее – поводам: чтоб не «урезали» финансирование проекта, сложностями согласования с сразу «прилепившимися» к чисто научному биологическому эксперименту, ведомствами – Пентагоном и НАСА; «разборками» с родственниками «замороженных» (потому и выбрали тех пятерых у которых никого уже не осталось); выматывающим режимом работы под грифом строжайшей секретности; а самое главное – окажутся ли научно состоятельными все их идеи: все ли верно рассчитали теоретически и что из этого выйдет…
Надо сказать, что в результате «вышло» действительно нечто совершенно фантастическое и небывалое, на которое они даже не рассчитывали в начале пути, и как оказалось, не осознали в конце. По сути, ими был создан не «искусственный», а ИНОЙ Разум – нет, даже не так: они ВЫЗВАЛИ к жизни иной Разум. А между собой, Боб Стэнли и Эдди Кларк даже определили, что получили в «чистом виде» часть Вселенского Разума – безо всякой «человеческой примеси». И в строго научном плане, как ученые, сокрушались лишь одному – потере контроля над выстроенной ими самими ситуацией как научного эксперимента. О потере же возможности пользоваться плодами столь гигантского труда, они уже и не думали..., как говорится: «тут уж не до жиру – быть бы живу»…