Пупс

Пару месяцев назад позвонил давний знакомый. Откуда-то издалека, сигнал идет с запаздыванием, сам он, похоже, пьяный, хохочет, что-то шумит рядом. Нёс какую-то чушь, потом посерьёзнел, помолчал и вдруг извинился за прошлое.
Тогда, уже давно, он, действительно, выставил меня в некрасивом виде перед девушкой, совершенно паскудно, нелепо. И, главное - непонятно зачем. И оправдаться было невозможно, и ударить, вроде, не за что - формально он был прав. Эта история меня нозила все прошедшие годы, я был обижен именно нелепостью его поступка.

И вот он извинялся, искренне, как казалось, тихо, как-то мечтательно.
Я оторопел, а он раз за разом переспрашивал меня - точно ли, не обижаюсь? Или, может, совсем забыл про этот случай?
- Нет, не забыл. Да, точно прощаю, - отвечал я, не находя других слов.
- Ну и ладно, ну и славно - повеселел опять он. - Мне тут еще надо позвонить, рад был услышать и спасибо тебе. Просто - спасибо.
Не знаю, тогда ли я обратил внимание на то, что он не произнес банального "Ну, еще услышимся-увидимся..." или еще что-нибудь похожее. Может, мне это показалось важным уже п о т о м.

А на днях позвонила женщина и глухим голосом попросила меня заехать:
- Вам тут Женя передал посылку.
Я приехал.
Женщина оказалась сестрой моего давешнего собеседника.
- Женя просил вам вот это передать, -сказала она, показывая на стопку книг в плотном черном пакете.
- А сам он...?
- Женя умер.

Звонок его был откуда-то со Средиземноморья, когда он уже з н а л. Рак, четвертой. Думал, что времени будет больше, не всё успел. Только сидел вечерами за записной книжкой, листал её, кому-то звонил, смеялся в трубку, оправдывался, спорил, извинялся. Последнее - перед всеми.

В пакете был сборник Лема, еще тот, 1992-го года, "Текст", в "супере", десятитомник с тремя дополнительными.
После девятого тома книги не разрезаны. В восьмом, как закладка, лежит маленький липкий квадратик-записка, из тех, что вешают на холодильники:
"Зая, меня не жди. Пупс"