Смятый идол

Опыт встречи с бессознательным - это личная тайна, сообщаемая лишь очень немногим, и то неохотно; отсюда отмеченный нами выше изолирующий эффект. Но изоляция вызывает компенсаторное оживление психической атмосферы, которое поражает нас своей сверхъестественностью.
       Юнг К.Г.
       
       Я люблю завидовать. Это как признание в приверженности. Завидуя кому-то, признаешься самой себе в том, что хотела бы быть такой, как тот, кому завидуешь.
       Как я любила тонкий батистовый платок, отороченный тысячами воздушных пузырьков. Эти кружева и нежность не касались моих грубых рук. Я ласкала и пила их глазами, растекаясь взглядом по тонкой шейке соседской девочки. Завидовала ей отчаянно, но никогда не хотела иметь это воздушное и пенное. Знала, чуяла, что жесткие пальцы, привычные деревянному мечу и грубому полотну пращи, лишь изомнут и испачкают, погасят волшебство свежего дыхания платка. Что толку сорвать и дрожать, если никогда не сможешь сохранить? Не мое это.
       Почему ты не создал меня такой, как эта нежная и трогательная?
       Ненавижу тебя.
       И их ненавижу - этих двоих, которым никогда нельзя было даже пытаться высекать искру из своих трущихся в вечной неприязни тел. Ничего, кроме всего самого худшего, они мне не дали. Жадничая, все хорошее оставили себе, а мне - горб, кривой длинный нос, невнятную речь, узкий, скошенный лоб, плоскую грудь и толстую задницу.
       Ненависть толкнула меня к трансформации. Тело чутко, с удивительной точностью отреагировало на накопление этого тяжелого чувства. Будто оно, это чувство, могло набирать критическую массу, концентрируясь в одной личности, с последующим смятием этой личности, видоизменяя не только внутреннее, но и внешнее.
       Только после модификаций, вызванных взрывом накопленной ненависти, смогла, протянув руку, прорвать невидимую, неосязаемую, но очень прочную пленку и коснуться ледяной шерсти диковинного существа. Там, в самом нижнем отсеке, где соседствует жестокий холод с гудящим жаром, жил и пульсировал лютостью свирепый враг. Всегда знала о нем, но не было случая, чтобы могла убедиться в реальности того, что он существует.
       Лишь после падения твердыни, взорванной и поруганной, были по-новому оценены и приняты утверждения мудрецов об иллюзорности плотного мира.
       Перестала сопротивляться неистовому и начала конструировать и воплощать новую среду обитания, ранее немыслимую.
       Отвергнутая и отвергающая обросла тысячью знаний, приводящих в недоумение неучей.
       Зачала и произвела на свет двух монстров. Зачем? Ответ остался скрытым.
       На земле валяются две металлических бочки. Такие бочки принимают соляру. Только они были циклопами. Да - это не бочки, а два влюбленных однополых циклопа лежат рядышком, тесно прижавшейся парочкой, отдыхающей после акта. Даже издали, с того пригорка, с которого пялилась на эти чудовищные бока и ржавчину, они был двумя единицами, образующими цифру одиннадцать, двумя небоскребами, упавшими в сентябре.
       И не помогут тебе, наблюдатель, тридцать два кувшина, наполненных костями жертвенных людей. Так будет, так я решила, ничто не смеет противиться этому. Даже то, что ты успеешь передать свои полномочия другому острову, тебя лично не удержит на моей поверхности. Ловушка захлопнулась - я не позволила ни одной травинке взойти в поле твоего зрения. Ни ты, чужак, беспощадный, безжалостный, ни твой фамильяр-калека больше не причините моим детям страданий.