Культ личности поручика Ржевского

Знали бы вы, как Ржевскому нравились собственная фамилия и чин поручика. Иными словами, он упивался тем, что он - поручик Ржевский. Кто не воспринимал поручика Ржевского в качестве поручика Ржевского, смело уходил в необозримые поручиком Ржевским дали. Или оставался подле поручика дальше объяснять ему всю его непоручикоржевскость - такова была прихоть его, поручика.

И было лепо. Но лепо пролетело, всё оставив позади - как в песенке поётся.

Поручик стал всё меньше удивляться, встречая в волосах седые проблески. Поручик перестал удивляться тяжести, всё более непомерной, своих эполет. И то ли вино стали делать не так, как раньше, но тяжелее стал вкус его - а порой и невыносим даже. Лишь вакханки оставались так же легки, просты, понятны - да не щекотал уж ноздрей их пряный запах. Посещение раутов сводилось нередко к обычной угоде привычке посещения раутов, благо посещать рауты поручик давно привык, и на раутах привыкли принимать его.
Отцы и деды, генералы и фельдмаршалы, смотрели на поручика с фамильных портретов - а он сначала не хотел, а после не знал, чем ответить на их молчание.
Ржевский не ощущал себя дубом, как Болконский, и не умел, как Пьер, краснеть. Точнее, краснеть он как раз умел, но привык относить это к воздействию бьющих в голову волшебных пузырьков шампанского, подаваемого на раутах в хрустальных бокалах. О, рауты. Они научили вести бровью, но отучили брать барышень под руку. Это рауты! рауты - что уж говорить об учебных сборах полка!

Как много я знаю о вас, поручик. И ведь вполне могу себе представить, как вы устали. Но мне, право, нечего вам посоветовать - да и найди я что сказать вам, вряд ли сказал бы. И я буду молчать столько же, сколько будут давить вам на плечи эполеты - ни больше, ни меньше. Ровно столько же.

____________
2008 г., СПб