За жизнь!

Их город был под осадой уже второй день. Постоянно летели в сторону крепости и лизали твердые стены глыбы колкого камня. В сапоги осаждавших заползали пестрые змеи, над городом кружили вороны и падальщики, наслаждавшиеся новыми трупами и свежим, еще теплым от крови мясом. Стрелы закрывали небо. Из города то и дело слышалось ржание коней, ронявших от страха своих всадников, и плач вдов, узнавших, что их мужья стали очередными жертвами острых когтей врага.
На стенах постоянно вели огонь арбалетчики и лучники. Они менялись каждые сутки, по сто человек. Сотня человек вели огонь. Десять носили боеприпасы и помогали раненым.
На пятый день притащили таран. Пасть буйвола, украшавшая таран, дышала огнем и копотью.
В воздухе стоял запах гари и крови. Они молили Господа, чтобы пошел дождь и смыл смрад трупов и падали.
Таран пробивал ворота. Первый удар, второй, третий. Ворота сопротивлялись деревянному дьяволу, как маслина, стоящая против ветра.
Пехоту установили у ворот. Конница ждала выхода врага.
После десятого удара дуб ворот не выдержал ударов огнедышащего буйвола. Ворота были пробиты, и армия врага ворвалась в город. Их было, наверное, раз в десять больше, чем защищавших твердыню. Однако среди врага были и те, кто не решался выступить против своих бывших собратьев. Это предатели, продавшие родину за пару грошей и новые доспехи. Это трусы, променявшие свободу на постоянное пребывание во тьме и страхе. Это нелюди, запятнавшие честь зверей, которые заслужили доброго и славного имени «человек» трудом и потом.
Конница была разгромлена врагом. От части, горсти людей, называвшихся пехотой осталась кучка трусов, бежавших вглубь крепости в страхе.
Остались лишь они. Они – элита воинов. Они – те, кто остался у города. Они – элитные копейщики, замечательно владеющие копьем и мечом, бравшие в руки лук и стрелы и прекрасно обращавшиеся с ними. Они происходили родом от римских воинов – триарий. На них была возложена честь погибнуть, защищая город.
Он стоял посредине. Он думал о том, что сейчас произойдет.
Капитан предупредил, что они выступят по его сигналу. Он решил, что надо сказать пару слов в напутствие воинам.
ОН заметался в страхе. Он не слышал слов капитана. В его голове промелькнули воспоминания. Он вспомнил, как погибали, стоя рядом с ним его товарищи. Он вспомнил огнедышащий таран.
- Будь трижды проклят трус, бежавший с поля боя и предавший товарищей! – раздался крик капитана.
Он бросил оружие на землю и бросился в страхе к задним воротам, изредка оглядываясь на своих товарищей и спотыкаясь. Воины стояли неподвижно. Они даже не дрогнули. Не оглянулись.
Перед тем, как выйти из города, он оглянулся. Он слышал последние слова напарника перед тем, как их накрыла волна черных копий, мечей и щитов врага:
- За жизнь! И будь трижды проклят трус, бежавший с поля боя и бросивший товарищей! За жизнь! И буди трижды проклят недруг, напавший на честного человека! За жизнь, братья мои! За жизнь!