Рысь

Свободная как ветер, как ночной лес, она – клетка сама для себя. Тяжесть мокрым осенним мхом давит на сердце, которое пытается сломать вдрызг стальные прутья ребер.
Помнишь, как по горелому лесу, заросшему мелким ельником, ты прыгала, пьянея от счастья? Как когти из тяжелых мягких лап врезались в сосновую кору, позволяя лезть все выше и выше, насколько возможно, и сверху смотреть на просторы уходящих вдаль макушек деревьев, раскачивающихся в такт твоему сердцебиению, и усыпляющих, мягко и ласково. Давно это было.
Мощными прыжками двигается по жизни, как по лесу: из солнечной поляны – в темную чащу, после которой в шкуре надолго остаются еловые иголки и смола. С ровной утоптанной дороги – в вязкое, топкое болото, в котором острее ощущается ценность жизни, радость от простых обыденных вещей, когда лишь сила мышц и запах травы и хвои держит на этом свете.
Злость, превращаясь в бешенство, волной поднимается к горлу, наливая силой лапы, готовые одним ударом снести голову тому, кто обидел. Но снести ее хочется себе. Чтоб одним ударом покончить со всем. Но ты знаешь, что это не правильно. Дело не в том, что дается, а в том, как с этим справляться.
А как хочется вновь появиться на залитой солнцем поляне, и вихрем, когда смех и радость в каждом кончике пальца, каждой кисточке на ушах, промчаться к другу, и завалив его на пряную траву, с шутливым рыком побороться, меряясь силой и ловкостью, зная, что ХОРОШО – это СЕЙЧАС. Что СЧАСТЬЕ – это этот МИГ. И оно – на двоих, оно – обоим. Как хорошо, когда можно делиться, зная, что это нужно и примут, это принесет радость... А солнечные лучи веселым рисунком, как пятна на твоей шкуре, разливаются сквозь ветки по вашим лицам. И – легко, свободно.
...Толстая сосновая ветвь протыкает бархатно-темное небо ночи. Звезды отражаются в изумруде глаз через прищуренные веки. Рысь не спит. Рысь учится жить по-другому. Учится смотреть себе в глаза, видеть себя. Может, другое Я поможет исправить ошибки. И другая Рысь пойдет к началу. Пусть только в нее поверят.