Воспоминания. Часть 24. Первый семестр

ПЕРВЫЙ СЕМЕСТР

Первый семестр. Для меня он был, пожалуй, самый трудный. Два года после окончания школы давали о себе знать. Но день ото дня я всё увереннее стал входить в учебный процесс.
Первые преподаватели. Особенно ярко выделялся среди преподавателей – Маслов Василий Сергеевич. Он читал нам лекции и все практические занятия (семинары) по политической экономии. Прекрасное знание предмета, эрудиция, ораторские способности – всё это подкупало нас к нему относиться с большой теплотой и уважением. У меня глубоко впали в сознание его слова о том, что мы должны создавать свою библиотечку, подбирая книги по своей избранной профессии. Он рассказал нам о том, как однажды спросил его друг, который работает врачом, почему он не ходит к нему на приём и не советуется с ним, как с врачом, о своих недомоганиях. А он ему ответил. Что он не считает его хорошим врачом, потому, что он не имеет специальной библиотечки по медицине, а значит, не следит за развитием медицины и не обладает глубиной знаний. Я с удовольствием ходил на его лекции и семинары. Благодаря Василию Сергеевичу я старался глубже понять процессы происходящие в развитии общества в нашей стране и других странах. Но, к сожалению, он читал лекции всего лишь один семестр. Со второго семестра его направили на учёбу в Москву, и его заменила его жена – Харюкова. Только в конце курса лекций по политической экономики он нам прочитал несколько лекций по политической экономики социализма и провёл несколько семинаров. Мы заметили, что он за время учёбы изменился. Это был уже не тот Маслов, который имел свои взгляды на процессы, происходящие в мире. Поубавилась в нём вольнодумство, которое нам в нём нравилось. Но всё же он оставил заметный след в нашем учебном процессе.
Лекции по высшей математике читала Торицына. Читала хорошо. Старалась читать так, чтобы на лекции студенты не просто записывали, но и думали вместе с ней. Часто подключала студентов к завершению доказательств. Особенно ей нравилась Бель Вера, которую она часто вызывала к доске и Вера всегда доводила доказательства до логического конца. Торицына прославилась в институте своей строгостью на экзаменах. Где она принимала экзамены – всегда было много двоек. Об этом молва дошла и до нас.
Более лояльна и снисходительна к нам была преподавательница, которая вела практические занятия по высшей математике.
Мне математика давалась не так уж и тяжело, но и нелегко. Сказывалось то, что за два года службы в армии подзабыл школьную программу, а порой просто не хватало организованности и собранности в изучении предметов. Сказывалось и то, что жил на квартире, где условий для учёбы практически не было.
Хорошо читал лекции по истории КПСС Горицкий. Его дочь училась на нашем курсе.
Неплохо читали лекции и другие преподаватели.
Кроме общеобразовательных предметов на первом семестре читали уже и специальный предмет для инженеров (мы ведь учились на инженера-экономиста) – это металловедение.
Программа обучения была насыщенной. Кто поступил в институт после школы, им было несколько легче, хотя бы по таким предметам, как история КПСС и иностранный язык.
По иностранному языку (я изучал немецкий) мне пришлось сожалеть, что упустил возможность, более глубоко изучать его в армии. В армии я изучал немецкий язык и, естественно, при желании можно было бы изучить его более углублённо. Но, увы, об этом приходилось только жалеть.
На первых семинарах же по изучению гуманитарных дисциплин, таким как история КПСС, политэкономия и другим, я столкнулся с проблемой пересказа о прочитанном материале. Хотя я когда учился в школе, да и служил в армии, много читал художественной литературы, но практически не тренировал себя в пересказе. Да, и в школе, увлёкшись радиолюбительством, я мало внимания уделял гуманитарным дисциплинам.
На квартире условия для занятий были плохие. Поэтому я старался готовиться к занятиям в читальном зале. Для себя я установил следующий распорядок дня: после занятий обедал в буфете, а затем шёл заниматься в читальный зал до вечера; вечером возвращался на квартиру, где что-нибудь готовили поесть, по возможности готовился к занятиям и ложился спать.
К декану факультета по вопросу предоставления мне места в общежитии я больше не обращался. Но он, видимо, запомнил мою просьбу до отъезда на уборку картофеля. Где-то после октябрьских праздников в перерыве между лекциями ко мне подбежали девчата и стали тащить меня к доске объявлений у деканата. На доске объявлений я увидел список студентов, которых вселяют в общежитие. Среди фамилий я увидел и свою фамилию. Конечно, я был рад, что меня вселяют в общежитие, но до сессии оставалось не так уж много времени; и я решил заселяться в общежитие после сдачи экзаменов. Возможно, что я зря так решил, так как в общежитии всё же условия подготовки к занятиям, зачётам и экзаменам были всё же лучше, чем на квартире. Но с другой стороны мне не хотелось менять сложившийся ритм жизни перед ответственном периодом – сдаче первой сессией, т.е. сдачей зачётов и экзаменов; так как, переселившись в общежитие, требовало времени для адаптации к новой обстановке.
Так что первую сессию я сдавал, живя ещё на квартире.
Первая сессия. Уже позже я понял, что она является определяющей для последующих сессий. Так как отметки, полученные при сдаче экзаменов в первую сессию, при сдаче экзаменов во вторую сессию уже при просмотре лектором зачётки давит явно на психику. Поэтому для более объективной оценки знаний студентов надо было бы делать так, чтобы преподаватель не видел оценки предыдущих сессий и предшествующих оценок по другим предметам текущей сессии. Это можно было бы сделать и большого труда здесь не стоило бы, но, к сожалению, лекторы видели, а некоторые даже учитывали при выведении оценки по своему предмету. Получалось так, что у кого были отличные оценки, ему старались натягивать до отличной, а у кого были удовлетворительные – наоборот старались снижать.
Сессию сдавали в январе 1971 года. Из всех экзаменов больше всех запомнился экзамен по математике. Пожалуй, даже не сам экзамен, а ночь перед экзаменом. Это был первый экзамен. Сдавали его 7 января, т.е. в рождество. А в ночь на рождество на квартире ребята и хозяйская дочь с подругами устроили гадание. Гадали почти до утра, пока не пришла хозяйка и всех не разогнала. Поэтому заснул я только под утро.
В целом сессию я сдал успешно. Это ещё больше придало уверенности в том, что институт я закончу, а значит, получу свою будущую специальность - инженера-экономиста.
Первый семестр заложил основу наших взаимоотношений и с Верой. Мы чаще стали встречаться. Вместе встречали Новый год у тёти Клавы. Тётя Клава и Верина мама были подругами и были в хороших отношениях, а Вера дружила с тёти Клавиной дочерью Валей. Мне хотелось, чтобы наши отношения были всерьёз и навсегда. За это время я немного узнал Веру, да и она я думаю, также немного узнала меня. Мне она нравилась не только внешне, но нравился и её внутренний мир. Я убедился, что у нас есть много общего во взглядах на жизнь, увлечениях и т.д. Я видел и убеждался в том, что я ей не безразличен, что она видит мои недостатки и говорит о них прямо, а также помогает их исправить.
При встрече двух людей в них просыпаются силы, которые притягивают их, но также просыпаются и силы, которые хотят оттолкнуть их. И от того, какие силы преобладают, развиваются их взаимоотношения. В моих отношениях с Верой притягивающие силы были сильнее отталкивающих. Но для того, чтобы отталкивающие силы не разрушали притягивающие силы, мы выбрали правильную тактику поведения. Кто-то из нас должен в большей степени ломать свои отрицательные черты по отношению к другому. И то, что эту роль взял на себя я, пожалуй, было верно со всех сторон.
Во-первых, я как мужчина обязан чаще идти на уступки.
Во-вторых, среда, в которой росла, училась и воспитывалась Вера, была более образованной.
В-третьих, кто-то всё равно обязан перестраивать себя под другого и уметь уступать другому.
В-четвёртых, мы обязаны быть открытыми в выяснении наших отрицательных черт – это необходимое условие для того, чтобы устранять их. Поэтому наши отношения с Верой стали строиться именно на этих принципах. Благодаря чего притягивающие силы стали заметно преобладать над отталкивающими.
Но для меня тайной оставались её родители. Я ещё не знал, как они посмотрят на наши взаимоотношения. Меня настораживало то, что я был из простой малограмотной семьи, а они имели высшее образование. Отец Веры окончил аспирантуру и преподавал в Рязанском сельскохозяйственном институте. Мать Веры работала в плодоовощном тресте. Я догадывался, что они знают о наших взаимоотношениях, что мы встречаемся. Я понимал, что место встречи Нового года у тёти Клавы было выбрано не случайно. Они хотели, чтобы тётя Клава дала на меня характеристику от первого знакомства. Несколько раз в разговорах с Верой, я затрагивал эту проблему – проблему отношений Вериных родителей к нашим отношениям с Верой. Вера меня убеждала в том, что её родители никогда не будут помехой в наших отношениях, и что по этому вопросу у меня напрасно возникают опасения.
Зимние каникулы я проводил дома у родителей. На каникулах, я столкнулся с проблемой, которую и ожидал. Ко мне стали приходить знакомые, у кого плохо работал или не работал телевизор, что бы я посмотрел телевизор. Зная, что до армии я увлекался радиолюбительством, а тем более, что учусь в радиотехническом институте – значит я должен разбираться в телевизоре. Но у меня, к сожалению, практически не было ни какой теоретической и практической базы по ремонту телевизоров. Поэтому я решил за период второго семестра самостоятельно изучить принципы работы телевизора, схемы всех его блоков и теоретически изучить возможные неисправности и их исправления.
В Рязань я вернулся на несколько дней раньше, чтобы за оставшие дни переселиться в общежитие.