Старик и кошка

Он остановился перед окном, бросив рассеянный взгляд на голые ветви деревьев, мокро блестящие в слабом свете далеких уличных фонарей. Дождь недавно прекратился, но холодный мартовский воздух был пропитан сыростью, белесым туманом висящей за окном, про¬сачивающейся через двойные стекла рамы, заползающей за воротник пижамы.
Старик зябко поежился, положил худые морщинистые руки на батарею, ощутив исходящее от нее тепло, а затем обнял себя за плечи.
Теплее от этого не стало. Ощущение холода возникало где - то внутри, под ложечкой, и тяжелой серой волной разливалось по телу, вызывая чувство озноба, тоски и тревоги.
- Как она там? - в который уже раз подумал старик, шаркающей походкой направляясь в прихо¬жую.
- Маруся. Машенька, - тихо позвал он, склоняясь над стоящей в углу картонной коробкой.
Свернувшаяся клубком на теплой подстилке кошка, услышав свое имя, подняла голову, и взгля¬нула на него слезящимися глазами, с трудом приподняв покрытые подсохшими корочками гноя веки. В ее широких, во всю радужку зрачках застыла боль и немая мольба.
- Тебе плохо? - он осторожно прикоснулся рукой к тусклой, спутанной шерсти.
- Ты бы хоть немного поела.
Он налил в пластиковую миску молоко, и поставил ее в ящик, перед носом своей люби¬мицы. Та с трудом поднялась, и принялась жадно лакать.
- Поешь, поешь, милая, сразу легче станет, - ласково шептал старик, вспоминая, что если кошка ест, значит, все еще не так плохо.
Внезапно ее лохматое тельце вздрогнуло от рвотных позывов, изо рта брызнуло смешанное со слюной молоко, а затем потекла темно коричневая тягучая жидкость. Пошатываясь, она отступила в угол ящика, и легла, посмотрев на своего хозяина жалобным взглядом.
Сменив подстилку, он с тяжелым вздохом прошел в комнату, и уселся в кресло.
- Сегодня ей стало хуже. Значительно хуже, - запоздало понял он, размышляя, как следует поступить в сложившейся ситуации.
- Вероятно, это чумка. А что еще у кошки может быть? Это у людей столько болезней, что жизни не хватит, чтобы их все изучить. А у кошек? Да нет. Помнится, кто - то говорил, что чумка только у собак бывает. Тогда что это такое? Глаза слезятся. Гнойные выделения из носа. Рвота после приема пищи. И состояние тяжелое. Очень тяжелое.
- А ведь она может умереть. - От этой мысли старик вздрогнул.
 - Значит, ее срочно нужно лечить. Как лечить?
Полистав телефонный справочник, он подчеркнул карандашом несколько номеров, и поднял трубку.
- Да, мы работаем. Мы работаем круглосуточно. Вот только после девяти вечера расценки у нас в полтора раза выше. Если вас это устраивает, подходите пожалуйста.
 Вежливый, но какой - то безликий голос вселил надежду.
***
- Потерпи, милая. Потерпи немного. Сейчас тебе сделают укол, и станет легче.
 Старик положил кошку на небольшой пластиковый стол, придерживая за загривок, пока ветврач, невысокая женщина средних лет в маске и ослепительно белом халате осматривала ее, и измеряла температуру.
- Ничего утешительного я вам сказать не могу. Состояние весьма тяжелое, хотя температура в пределах нормы, - бегло взглянув на шкалу электронного термометра, женщина протерла его ваткой с дез раствором, и сунула в карман.
- Судя по клинике это назофарингит, или пневмония.
- Значит, ее можно вылечить? Ведь насколько я понимаю, пневмония, это не смертельно? Тем более, температура нормальная.
 От волнения в горле пересохло, язык прилипал к небу.
- Это для людей не смертельно, - грустно улыбнулась доктор.
- А у животных эти заболевания протекают совсем по иному. К тому - же я не совсем уверена в диагнозе. Для его уточнения, а также для назначения дифференцированного лечения, вам нужно будет подойти с кошечкой еще раз, скажем завтра к десяти утра, сдать анализы. Вы согласны?
Старик утвердительно кивнул.
- Ну, вот и прекрасно. А теперь мы поставим вашей Марусе капельничку, и ей сразу станет легче.
Кошка вздрогнула, и жалобно мяукнула, когда острая тонкая игла легко проткнула шкуру на спине, затем повернула голову, и доверчиво посмотрела в глаза своего хозяина, словно понимая смысл проводимой процедуры.
***
Он шел по темным безлюдным улицам, осторожно прижимая к груди сумку с драгоценной ношей. Кошка внезапно забеспокоилась, попыталась выбраться, и вцепилась когтями в руку.
- Потерпи, милая, скоро придем. Наш дом вон за тем углом, - трясущимися руками старик сжал края сумки, и застегнул ее, заметив на правой ладони глубокую кровоточащую царапину.
Кошка забилась в поисках выхода, затем стихла. Старик прибавил шаг, однако вскоре остановился, ловя пересохшим ртом воздух. Из сумки послышался глухой, утробный звук, напоминающий то ли стон, то ли сдерживаемые рыдания.
- Все, моя хорошая, мы уже дома.
 Не разуваясь, он быстрым шагом прошел в комнату и поставил сумку на стол, расстегнув молнию.
В тот же момент кошка стремительно выскочила и прыгнула на пол. Лапы разъехались, она повалилась на бок, попыталась встать, вновь упала, поползла и забилась в угол, смотря на своего хозяина обезумевшими затравленными глазами.
- Маруся! Что с тобой, милая? - он растерянно взглянул на свою любимицу, не зная, чем ей помочь.
 - Пойдем моя хорошая, я тебя в постельку отнесу.
Старик сделал шаг вперед. Кошка угрожающе заурчала, и напряглась, готовая броситься на своего спасителя.
- Что это? Неужели бешенство? - пронзила мозг страшная мысль.
 - Тогда она непременно погибнет. Бешенство неизлечимо. А я? Ведь она меня оцарапала. Значит, мне нужно срочно делать прививки.
Он устало уселся в кресло, пододвинув поближе телефонный аппарат.
- Впрочем, зачем беспокоить людей среди ночи? Несколько часов роли не сыграют. Да и с чего я взял, что это бешенство? Ведь ее только что осматривала ветеринар, и уж она бы наверняка поставила такой диагноз. Ладно, к чему паниковать зазря. Утро вечера мудренее.
Старик с трудом поднялся, переоделся, а затем пошел в ванную, вымыл руки, и смазал царапину зеленкой. Переполняющие душу тоска и тревога сменились неимоверной слабостью и апатией. Только теперь он понял, как устал. Смертельно устал от стрессов и переживаний, выпавших на его долю за последние дни. Потушив свет, он разделся и лег, ощущая ломоту во всем теле.
Сон не шел. Слегка колышущиеся за окном голые ветви деревьев напоминали руки мертвецов, зовущих его любимицу в свой страшный и загадочный мир.
- Ночь - царство смерти, - пришла на ум где - то слышанная фраза.
- Возможно, она уже умирает, и утром я обнаружу в ящике ее остывшее тельце.
От этой мысли ему стало не по себе.
- Я не могу этого допустить. Ей нужно помочь. Немедленно!
 Он сел, нащупывая выключатель.
- Чем помочь? Что я могу сделать сейчас, глубокой ночью?
Сунув под язык таблетку нитроглицерина, он лег, положив руки под голову.
- Может быть, снова сходить в эту ветеринарную клинику? А они чем помогут? Да и к тому же, денег до пенсии всего две сотни осталось, а осмотр и капельница стоят три. И соседей неудобно будить. Что они подумают, когда я их подниму в три часа ночи, и стану просить деньги на лечение кошки? Решат, что я окончательно из ума выжил, и вызовут психушку.
 Старик горько усмехнулся.
- Нет. Это не выход. Тогда где же он, выход?
- Смерть, - вкрадчиво шепнул внутренний голос.
- Смерть твоей кошки - вот единственный разумный выход из данной ситуации. Ведь ты же умный человек, и должен понять, что она погибнет. Непременно погибнет, несмотря на все твои усилия и материальные затраты. А занявшись ее лечением всерьез, ты влезешь в громадные долги, несоизмеримые с размерами пенсии. Как потом будешь рассчитываться? Пойдешь просить милостыню? И все это ради обычной беспородной кошки, которая все равно сдохнет? Да и черт с нею. Ты где ее нашел? На мусорке, верно? Завтра пойдешь туда выбрасывать ее труп, и подберешь другую. Их там целые стаи кормятся.
- Не хочу я другую, слышишь, не хочу! Я к этой привязался!
- Ах, вот ты как заговорил? К этой привязался! Выходит, ты не ее, а себя жалеешь?
- Себя жалею? - от такого поворота мыслей старик опешил.
- Конечно. Ну, вот ты сам подумай, проанализируй ситуацию. Спасти ее ты не сумеешь. Правильно?
- Скорее всего, так.
- А тогда зачем ее вообще лечить? Продлять мучения? Она сейчас в коме, и ничего не чувствует. Может быть, ее душа уже там, в потустороннем мире.
- Вероятно, ты прав. Но я не могу иначе. Понимаешь, не могу.
- Что, профессию свою вспомнил? Или то, как супругу спасал? Ведь тебе тогда все спецы в один голос твердили, что у нее геморрагический инсульт, и шансов нет. Никаких. Даже доктор реанимационной бригады не решился ее госпитализировать. Помнишь, что сказал профессор, которого ты привез из клиники? Да ведь ты и сам понимал, что с такой патологией больные погибают. Все до единого. Вот тогда тебе и нужно было к словам умных людей прислушаться. Поступить так, как другие поступают. Телеграммку родным отбить. Аналгетики поколоть, положить лед на голову. Так ты вместо этого поставил на уши весь город. Такие препараты достал, о которых слыхали только в ведущих столичных клиниках. Сутками не отходил от ее постели. Все капал, надеялся на чудо. А не подумал, что чудес на свете не бывает. Ну и чем кончилось? Появились пролежни, застойная пневмония. И прожила она двенадцать дней вместо одного - двух, отпущенных богом. А ты инфаркт заработал. Слава богу, это произошло на сороковой день после похорон. Хоть успел ее проводить в последний путь.
- Замолчи! - схватившись за сердце, старик нащупал на тумбочке конвалюту с нитроглицерином.

- Марусенька, ну как ты там? - он прошел в прихожую, и включил свет.
Кошка подняла голову, и посмотрела на него мутным взглядом, тут же прикрыв слезящиеся глаза.
- Жива. Слава богу, жива. - В душе затлела слабая искорка надежды.
Он лег, и сразу провалился в глубокий сон.
***
 
 - Ветеринарная клиника. - Жизнерадостный голосок на том конце провода оторвал его от грустных размышлений.
- Я был у вас вчера вечером. С кошкой.
- Как имя вашей кошечки? Маруся? Так, вот ее карточка. Мы ждем вас сегодня к десяти. Если вы подоспеете вовремя, вам не придется сидеть в очереди.
- Нет, я. . , - голос предательски дрогнул. - Можно мне побеседовать с тем доктором, которая вела вчера прием?
- С Татьяной Николаевной? Подождите минутку, кажется, она еще не ушла.
- Татьяна Николаевна? - он на мгновение запнулся, услышав в трубке знакомый голос.
 - Вы меня наверное помните. Я был у вас вчера вечером.
- Да конечно. Вы должны принести кошечку, чтобы сделать анализы. Я подожду.
- Извините, я просто хотел проконсультироваться. Понимаете, после вчерашних процедур ей стало значительно хуже. Появилось психомоторное возбуждение, атаксия. Это что, энцефалит?
- Вы доктор?
- Да. Был когда - то.
- Тогда буду говорить с вами, как со специалистом. У кошек подобная клиника может наблюдаться и при токсическом поражении печени, что более вероятно в данном случае. Анализы позволят уточнить диагноз.
- Скажите, а каков прогноз? Такие животные выживают?
- Как правило - нет. Но иногда бывают случаи. . .
- Может быть, вы подскажете, что я могу сделать сам для ее спасения?
- Витаминный комплекс. Гормоны на физиологическом растворе. Подкожно. Вы умеете ставить капельницы?

Трубка с тихим стуком легла на рычаг. Последняя надежда растаяла, как облачко табачного дыма.
Внезапно захотелось курить. Страшно, до одури. Он поднялся, и подошел к серванту, где лежал блок Нашей Марки, оставшийся после того злосчастного дня, когда его увезла скорая.
- Курить мне категорически запрещено! Это может привести к повторному инфаркту.
Старик растерянно крутил в руках распечатанную пачку, борясь с голосом разума.
- Ну и что? Кому я нужен, и в чем будет заключаться смысл моей жизни после того, как не станет Маруси?
 Он внезапно понял, что кошка - единственный хрупкий мостик, связывающий его с этим миром. Жена. Сын. Любимая работа - все это осталось в прошлом. А теперь вот Маруся.
Безнадежно махнув рукой, он сунул сигарету в рот, и чиркнул зажигалкой, почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы.
- А я к старости становлюсь сентиментальным, - вяло подумал он, внезапно вспомнив, что в психиатрии это состояние обозначается термином слабодушие или синдром эмоционально волевой лабильности, и является верным признаком приближающегося маразма.
- Выходит, заложенная в моих генах программа подходит к концу, и пора покидать этот мир, пока еще могу хоть что - то соображать. - Эта мысль не вызвала у него ни страха, ни тревоги.
Единственное, что задерживало его здесь - Маруся. Кошка, которую он должен непременно спасти. Или похоронить по человечески, что более вероятно.
- По - человечески? - он горько усмехнулся. - Это как - "по - человечески"?
Нет, он конечно не выбросит ее труп на помойку, а предаст земле, закопает в углу палисадника, возле тополя, чтобы на могилку не падали палящие солнечные лучи, а потом будет посещать это место во время прогулок, и вспоминать своего милого зверька, скрасившего последние годы его жизни.
Сейчас его излюбленным местом было расположенное неподалеку городское кладбище, где похоронена супруга. В хорошую погоду он мог часами просиживать на лавочке, возле небольшого надгробия, и тихо беседовать с нею, как с живым человеком.
- Теперь, когда к жене в гости пойду, глядишь, и к киске по пути загляну, - думал он, вытирая катящиеся из глаз слезы.
- Жаль, вот только с Сережкой до смерти наверное не повидаюсь. Далеко он погиб. Очень далеко. Где - то в Афгане, в горах. Сколько не искали, так и не смогли найти то место, где разбился его вертолет.
Старик виновато посмотрел на фотографию в траурной рамке, на которой был изображен молодой жизнерадостный парень в офицерской форме.
- Да что это я расклеился? О том, где Марусю свою похоронить, задумался? Ведь она еще жива. Жива, и нуждается в моей помощи. А я черт побери, врач, который спас от смерти не одну сотню больных, сижу, и распускаю сопли.
Он решительно потушил окурок, и схватил телефон.
- Александр Федорович! Сколько лет! Сколько зим! Что - то Вы нас совсем забыли! - гремел в трубке голос его бывшего ученика и преемника на должности зав. отделением Николая Глушкова.
 - А мы Вас постоянно вспоминаем. На праздник обязательно к вам заскочу. С бутылочкой! Посидим, о жизни поболтаем, о работе. Возражать не будете? Какой праздник? Так ведь Восьмое Марта на носу! Что - то голос у Вас расстроенный. Вы не заболели? А, кошка умирает? А чем я могу помочь? Лекарства? Ну, это без проблем. Диктуйте, что нужно, я сейчас карандаш возьму. Все, записал. Буду ехать домой, завезу. Вы только пожалуйста, так сильно не переживайте. Если ее не удастся спасти, я вам добуду другую. Вон Тамара, наша старшая медсестра, ходит всем котят предлагает. Говорит - чистокровные сибиряки. Может Вам сразу прихватить? Не нужно? Как скажете. Тогда до встречи!
***
Он перекрыл систему, вытащил иглу, и положил худенькое невесомое тело на подстилку. Затем уселся в свое любимое кресло, с некоторым удивлением отметив, что за окном уже стемнело.
- Сколько дней она болеет? - попытался вспомнить старик.
 - Пять? А может семь? Кажется семь. Семь дней - четырнадцать капельниц. И никакого эффекта. Наоборот, с каждым днем становится все хуже. Еще недавно голову поднимала, а теперь только шевелит ушами, и с трудом открывает глаза.
Он невольно вздрогнул, вспомнив мутный безжизненный взгляд, которым сегодня встретила его кошка, когда он склонился над ящиком.
- А ведь она не жилец, - в который раз думал он, укладываясь в постель, и с удивлением замечая, что теперь воспринимает этот факт абсолютно спокойно, без страха и тревоги, как роковую неизбежность, естественный финал болезни. Если раньше он засыпал с тайной надеждой, что ночью ей станет лучше, и она, выбравшись из тесного ящика, залезет к нему в постель, ласково мурлыча под боком, то теперь, выходя по ночам в прихожую, он со страхом заглядывал в ящик, боясь увидеть ее мертвой.
***
Разбудил его робкий солнечный луч, пробившийся в комнату через щель в задернутых шторах.
- Сегодня что - то произойдет. Что - то хорошее, - внезапно понял он, с тихой радостью и тайной надеждой разглядывая через окно бездонное голубое небо, на котором теперь не было и следов хмурых туч, затягивающих небосклон вот уже в течение двух недель.
Он бросился в прихожую. Ящик был пуст. Старик поднялся с корточек, и огляделся, боясь обнаружить где - то рядом мертвое тельце.
- Мяу! Мяу! - донеслось с кухни, и, бросив взгляд через открытую дверь, он увидал свою любимицу, склонившуюся над стоящей под столом пустой пластиковой миской.

       - Мы с тобой еще поживем! Рано нам помирать. Правда, Мэри? - старик сидел на лавочке, млея под теплыми лучами весеннего солнца, и ласково гладил лежащую на коленях кошку, которая, тихо мурлыча, через полу прикрытые веки бросала томные взгляды на облезлого серого кота, взобравшегося на конек крыши соседнего дома.