Июль. Травы

       Жарко. В полдень густой медовый аромат стоит над лугом. Кажется, даже зелени меньше, чем желтого и золотого. Чарует ароматом невзрачная сурепка, исходят медом метелки подмаренника, прямо стоит желто-оранжевая красавица-льнянка, а там, дальше, у крошечного, почти высохшего озерка маслянисто поблескивают скромные лютики и низкорослый чистяк. Жмется к дороге, пестреет желтыми крестовыми цветочками хрупкий чистотел. Дружными стайками стоит тысячелистник, пахнет горьковато и слегка покачивает бело-розовыми головками. Белый подмаренник подливает белил в гамму луга и, хотя не сравнится ароматом с желтым братом своим, но хорош и он, изящен по-своему. Возле кустов, в тени, дрема глаза открыла, хорошо ей там, не жарко, красуется, белеет в темной траве. Больше всего из белых икотника, всюду торчат его круглые шапочки с мелкими, в зазубренных лепесточках, цветками. Розовые вьюнки вносят разнообразие в желто-бело-зеленую палитру, стелятся по сухим пригоркам, рассыпаются веселым детским смехом. И уже вспыхивают в горячей траве искорки полевых гвоздичек, возвращают душу в ясное детство. Величественно, царственно цветет чертополох. Его великолепные малиновые шары возвышаются над лугом и, защищенные колючими листьями, смотрят гордо и неприступно. Красавцы! Простодушный пыльный лопух утратил свою мягкость, вытянулся, отвердел и разразился колючими шишечками на забаву детворе, творящей из них все – от брошек до художественной скульптуры. Лопух не сердится, он и колется добродушно, не всерьез, не то что чертополох, но сейчас как-то неловко называть его лопухом, сейчас он – репейник. Злаки распустили свои колоски, кто во что горазд. Тут и рыхлые коричневые метелки полевицы, и жесткие колоски пырея, и мягкий лисохвост, и столбики тимофеевки, и пушистые мятлики, и шелковые овсяницы - волнуются, переливаются под ветерком, шелестят чуть слышно. К самой земле прижался, пахнет сладко белый клевер, смеется, манит поискать на счастье четырехпалый листочек. А красный его братец вознес повыше свои головки, ждет-поджидает шмелиного гуда. Встают на цыпочки из приземистых листьев уже подсыхающие столбики подорожника, хотят увидеть что-то из-за рослого пустырника. Бордово-коричневые шишечки кровохлебки поднялись над травой, качаются на тонких стебельках. Сухо, горько пахнет полынь, готовит свои сизо-желтые шарики, не цветет еще.
       Солнышко плывет в ясном небе, греет-жарит, налетает сухой ветерок, качает травы, разносит аромат их по белу свету. Вылезет на бугорок суслик, замрет, любуясь, потом спохватится: что это я? – стрельнет бусинками глаз во все стороны и юркнет в прохладную нору.
       Жарко. Июль в расцвете.


13.7.03