История одного причала

ИСТОРИЯ ОДНОГО ПРИЧАЛА

ГЛАВА 1

ДЕТСКИЙ САД

Стояло теплое июльское утро. Лиль взлетела с кровати, как ужаленная. Было полшестого утра, а телефон над ухом разрывался.
- Але! – нервно бросила она в трубку.
- Драссе – послышался низкий мужской голос – Виня?
- Сам ты Виня! – крикнула Лиль и положила трубку.
Так продолжалось уже неделю. Каждое утро около половины шестого раздавался звонок, будил Лиль и какой-то придурок спрашивал непонятного Виню. Странно, что Лиль никогда не приходило в голову разобраться в ситуации. На один и тот же вопрос она всегда отвечала одно и то же и «День сурка» начинался снова.
Пришлось вставать. Что теперь делать, спать-то хочется, но уже не можется. На кухне Лиль включила телевизор и поставила чайник. Примчалась заспанная кошка и стала тереться об ноги. Лиль взяла ее на руки и они вместе стали делать кофе, а потом она положила кошке завтрак и сама села с тостами.
Надо было сходить по магазинам. В холодильнике мыши вешаются, в ванной полная машина грязной одежды – порошка нет. И Лиль, сделав над собой усилие, уж больно утро было приятным и ласковым, пошла в супермаркет через дорогу.
Стоя в небольшой очереди с полной тележкой, Лиль разглядывала товары возле кассы: презервативы с подогревом… «Потрясающе, аж пипец» - подумала Лиль и улыбнулась самой себе. Ее раздумья прервались громким мужским смехом стоящей перед ней парочки.
- … а она мне: сам ты Виня!!! – послышался знакомый голос и снова смех.
- Да ладно, один раз ошибся, а теперь играешься, как ребенок.
- Ничего страшного, не сахарная, поди, не растает. – ответил знакомый голос и они снова заржали.
«Ах вот как… Ну ты так просто от меня не уйдешь… Виня…» - подумала Лиль и стала разгружать тележку.
Домой она семенила быстро, несмотря на тяжелые сумки. Бросив их на пороге, тут же набрала номер старого дружка, с которым хорошо делать все, кроме любви.
- Приветствую тебя, Капитан Ким!
- Здравствуй, великая птица Говорун! Какое горе постигло ваш корабль на сей раз?
- Почему сразу горе?
- А потому что ты мне звонишь в двух случаях: когда хочешь выпить и когда что-то случилось. – голос был мягкий, Лиль даже чувствовала, как на том конце Ким улыбается.
- Ладно, дело вот в чем. Ко мне повадился звонить какой-то хрен. Каждое утро, сволочь, в полшестого и спрашивает какого-то, бля, Виню! И этот идиот не чувствует, что я не мужик! Или у меня голос совсем прокуренный? - Тишина на другом конце была недолгой, но многозначительной, с иногда пробивающимися всхлипами радостной истерики. Ким рыдал и плакал.
- И что ты от меня хочешь? – сдавленно спросил он.
- Хочу, чтобы ты мне определитель поставил. Ну… как ты умеешь, чтобы он там не пикал, чтоб злоумышленник не догадался, что я его вычислила.
- Мстить будешь?
- Буду – томно ответила Лиль, что аж под солнышком дернуло.
Вечером хитрый определок уже стоял, а довольная до чертиков Лиль поила Кима коетейлем «Водка с хренотой», как он это называл. Лиль сыпала в блендер абрикосы, немного бананов, клубнику и зубчик чеснока, взбивала, добавляла ведро водки и получалась убойная смесь. Причем пил эту гадость только Ким. Лиль же сама предпочитала хлопнуть рюмашку, другую, раз уж получше ничего нет, и закусить ягодками.

Утром Лиль снова подорвалась с кровати, но пока не от телефона. Будильник стоял на 6.10, на всякий случай, чтобы успеть записать номер. Она успела себе кофейку налить и села на кухне с сигаретой в ожидании звонка. 6.37 – тишина. 6.42 – то же самое. Лиль уже стали хватать мелкие дрожики от злости. Она вспомнила его профиль в магазине. Недлинные темные волосы, гладко выбритое лицо и длиннющие ресницы, которые с боку были особенно хорошо видны. «Вроде симпатичный…» - подумалось Лиль, - «но профиль часто обманывает». Она уже третью сигарету докуривала, как запиликал телефон. Лиль молниеносно записала номер на бумажке и схватила трубку.
- Вот теперь я тебе покажу Виню!!!
- Дочь… - осторожно переспросила мама.
- А… это ты…
- Что значит «а, это ты»? А ты ждала Хилари Клинтон, чтобы показать ей Виню? – мама засмеялась, и Лиль тоже. Поболтали немного о том о сем.
- Мам, а ты что так рано звонишь?
- А что-то заскучала, все равно ж не разбудила.
- Да нет, ладно, мам, я звонка жду, потом поговорим.
Звонка не было. Ни сегодня, ни завтра. Лиль уже и будильник на утро не ставила. Лето все-таки, отпуск, надо отсыпаться, а не вскакивать на пионерскую зорьку.
Выспалась. Позвонила подруга, позвала в гости. «Опять ночные бдения…» - подумала Лиль, но к подруге поехала. По дороге заскочила в алкомаркет, купила любимую текилу и коньяк для остальных гостей. У Кли меньше десятка человек редко бывало. Все напивались до полной кондиции и начинали чудить, кто во что горазд. Мальчики с демонической раскраской на лице бродили по улицам в женских ночнушках. Девчонки с панковскими хаерами и индейской раскраской надевали совершенно жуткие наряды, кому какая «белка» под зад даст, и ходили в след за мальчишками с метлами, поварешками, скалками и крышками от кастрюль. Веселее всего было пугать прохожих в темное время суток, а потом всем вертепом заваливаться в ночной магазин и покупать там жвачки с вкладышами по 3 рубля. Продавцы привыкли и даже не вздрагивали уже при виде этой ****обратии. Так и в этот раз получилось. Побегали по дороге, в догонялки поиграли, выдали шаманские пляски на КПП военного училища, собрали толпу восторженных солдат и с улюлюканьем умчались в парк. Лиль сегодня блистала. На голове у нее было нечто стиле «220 вольт», и в этот вшивый домик была вставлена огромная желтая роза. На фоне черной паутины волос смотрелось с вызовом. Черными же тенями были разрисованы веки до бровей и выведены стрелки до самых висков. Алые губы на фоне мертвецки бледной кожи пылали костром. Над одеждой она особенно не заморочилась: сверху черный лифчик с атласными вставками, снизу маленькие джинсовые шортики в обтяжку, изрезанные и изодранные в такие лохмотья, что их можно было и не надевать. И чулочки в мелкую сетку. А на ногах – кроссовки. Кли тоже была в подобном прикиде.
В парке на лавочках под разлапистыми деревьями, вдали от фонарей, сидели молодые компании. Естественно, что был фурор, когда орда ненормальных проскакала по алле на метлах по два-три человека с воплями «Кыш с дороги!!!! Зашибем!».

Лиль еле глаза разлепила, умоляюще тренькал домашний телефон, чтобы сняли трубку. Голова была тяжелая и пустая. Но она сделала над собой усилие и встала.
- Але – еле слышно простонала Лиль в трубку
- А! Виня!!! – завопил радостный мужской голос. Лиль тут же записала с определителя номер.
- Ну сейчас я покажу тебе и Виню, и кого сам захочешь, только антипохмелин выпью. – мужик ошарашено молчал, а Лиль попыталась даже изобразить что-то вроде пиратского хохота. Хрен, что получилось, но настроение повысилось.
Таблетки от перепоя стали потихоньку действовать, захотелось пить. Лиль попила кофе, съела конфетку с коньяком, попробовала покурить… рано еще курить, попозже, и села за компьютер. Почта надрывалась от количества писем. Работа, друзья, спам, работа, спам, спам, работа, работа. Ответила на пару писем и удалила все скопом. «В ванну, что ли, сходить… Поваляться там, полистать любовные романы. Хоть там есть секс» - скользнула мысль, с которой Лиль и пошла набирать воду. Секса у нее, действительно, с незапамятных времен не было. Последний раз – четыре месяца назад, когда она рассталась с очередным хахалем. И секс-то последний не с ним был. Началось все с того, что она застала своего мужчину с секретаршей, когда тот ее драл, как кошку в позе «зю» прямо на полу офиса. Сделала вид, что ей пофигу, вечером слова не сказала, даже ужином накормила, а он даже глаза на нее боялся поднять. Цветами и подарками задарил. А потом в один прекрасный день лицезрел ее в собственном кабинете. На его же кожаном диване лежал связанный помощник с кляпом во рту, а она в латексном костюме, с плеткой, лихо гарцевала на нем. Шок был неописуемый. Помощник был тут же уволен. А вечером его чемоданы уже стояли в подъезде у двери с новым замком.
Ванна набралась, но полежать не получилось. Проклятущий телефон не давал покоя. Первый звонок Лиль сознательно пропустила, начали трезвонить в дверь. Пока шла к двери, опять зазвонил телефон, побежала к нему:
- Алё! – набегу к двери крикнула она.
- Ви-и-и-иня-я-я-я! – издевательски протянул в трубке знакомый голос и запикали короткие гудки.
- Сука драная! – на выдохе выдала Лиль в открытую дверь. На пороге стоял мальчик, бледный, как поганка. В руках у него трясся букет заморских цветов и какой-то пакет. – Извините, не вам. – грубо ответила Лиль на его вопросительный взгляд.
- Я курьер. Вот вам… это… нате…
- Это что? – все так же грубо спросила Лиль.
- Не знаю… нате же… На чай не надо… - еле слышно пискнул он и рванул вниз по лестнице.
Лиль села за стол, открыла пакет и достала оттуда баночку лимонного желе, упаковку аскорбиновой кислоты и записочку в маленьком конвертике. Записка была крайне содержательной: «УРА!» - было написано на ней большими красными буквами фломастером.
- Просто феноменально! – пробурчала Лиль под нос и сунула все это в мусорное ведро.
Дел была куча. Нужно было срочно ехать в турагентство за билетами, отвезти к маме кошку, которая, предчувствуя жуткий переезд, спряталась куда-то и не выходила ни за какие коврижки. Надо было во что бы то ни стало сбегать с Соли, девчонке из соседнего подъезда, за зарядкой к фотоаппарату. Так Лиль и провозилась до вечера. Домой пришла только в двенадцатом часу ночи. Вечер был теплый, спать еще не хотелось несмотря на усталость. И Лиль устроилась на балконе в кресле-качалке с бутылкой красного полусладкого. Настроение отменное, но было как-то скучно. Она и телевизор посмотрела, и в Интернете полазила, постирала даже шмотки кое-какие. Забираясь под шелковую простынь, уже перед самым сном, она глянула на часы: 03.13. Гениальная идея не заставила себя ждать. Лиль помчалась на кухню к телефону и набрала номер. Трубку долго не брали. Потом сонный голос промычал:
- Але-е…
- Драссе – завопила Лиль – это Виня, бля! Не ждала, Зиночка? – и бросила трубку, потому что сил сдержать смех уже не было. Так она и заснула, изредка подергиваясь от накатывающихся волн хохота.
Наутро проснулась, естественно, от телефона. Взяла трубку и игриво мурлыкнула:
- Я слушаю…
- У тебя красивый голос.
- Э-э… спасибо – растерялась Лиль, ожидая привычного Виню.
- Думаю, бессмысленно продолжать заниматься ерундой. – сказал голос и замолчал. Лиль услышала, как щелкнула зажигалка, а потом он выпустил дым.
- Да, наверно… - все еще растерянно проговорила Лиль.
- Ладно, хватит теряться, дверь открой лучше.
- Зачем? – Лиль аж подскочила.
- Ну открывай, я тебе говорю, не бойся.
- И не боюсь вовсе – дерзко, но с волнением отрезала Лиль и осторожно направилась к двери. Такой голос бывает у героев-любовников из фильмов или у извращенных маньяков, что гораздо ближе к истине. Но двери Лиль открыла. На пороге стоял тот самый мужчина из супермаркета. На вид ему было около тридцати. Темные недлинные волосы в легком беспорядке, гладко выбритый. Зеленые глаза, глубокие и яркие. Мама дорогая!
- Эрес – коротко сказал он и бесцеремонно прошел в квартиру.
Лиль стояла опешившая, даже позабыв о том, что у нее халатик напрочь прозрачный и что она стоит перед ним считай, что голая.
- Клевый прикид, тебе идет. – Улыбнулся Эрес и пошел на кухню. – Да у тебя все здесь клёвое, ремонтик ничего, дизайн какой занятный.
- По какому ты вообще праву сюда вперся? А ну, марш отсюда!
- Ну, марш, марш… Я не умею марш, меня из суворовского выгнали когда-то. – И он заржал. Так же, как и в магазине. Громко и прикольно.
Лиль на самом деле не сильно удивилась тому факту, что он ее адрес вычислил. Ничего ведь не стоит купить краденую базу данных и по номеру телефона в два счета все пробить. Но вот то, что он приперся к ней так же нахально, как и звонил, это доводило почти до бешеной трясучки.
- На вот, ешь. – Хамским тоном, каким он всегда разговаривал, заявил он и протянул еще теплую булочку из французской пекарни. – Где у тебя тут кофе?
- Где надо, там и кофе – съехидничала Лиль и укусила булку.
- Не спросишь, как я тебя нашел?
- Не спрошу – с неподдельным безразличием ответила она.
Они посидели на кухне, Эрес тут же попросил фотоальбомы, Лиль нехотя их принесла. Он долго восхищался кошкой, пытался рассказать историю происхождения породы, не обращая никакого внимания на скучающую Лиль. А потом резко встал и собрался уходить. Так же неожиданно, как и пришел.
- Не проводишь? – спросил он в дверях.
- Тебе что, платочком вслед помахать?
- Да нет, достаточно только… - он схватил ее в охапку и поцеловал так страстно, что на миг у Лиль сознание пропало. Но вскоре вернулось, и она наградила его гладко выбритую щеку оглушительной оплеухой. – Перченая штучка! – ухмыльнулся он и исчез.
- Козел! – крикнула вдогонку Лиль.


ГЛАВА 2

ГОРОД ИЮЛЯ

Настроение было не фонтан, хоть и солнце, хоть и отпуск, хоть и Кли под боком мурлычет что-то жизнерадостное, Ким на заднем сидении пиво пьет. Машина не сильно хотела заводиться, вещи никак не могли погрузить, то одно не влазит, то другое. Лиль обворчалась на Кли, что та столько шмоток на десять дней нахапала.
- Ну поехали уже, мать твою! – рявкнула Лиль на Кли, которая курила, расхаживая мимо машины четко по трещинке в асфальте.
- Ну поехали… - театрально состроив глазки, ответила Кли.
Поехали. Теплый ветер задувал в открытые окна. Дорога была почти свободна, но до любимой скорости в 140 км/ч Лиль еще не разогналась. По шоссе сновали еле живые «копейки», навьюченные, как верблюды торгового каравана, сильно мешая свободному движению. Все равно вид дороги и господин Кипелов из динамиков подняли Лиль настроение и она начала хулигански подрезать дачников с тюками на крышах авто. И хорошо, что с туроператором не сложилось.

Крым встретил запыленный седан ароматным зноем. Красавец Симферополь жил обычной курортной жизнью.
- Куда на этот раз поедем? – спросила Лиль, остановившись перед указателем.
Алушта, Алупка, Гурзуф, Ялта, Коктебель, Феодосия.
- А поехали опять в Коктебель! К нашей чудо бабушке Матрене. – предложил Ким.
- Давайте, давайте! – радостно закричала Кли, аж минералкой подавилась.
- Ну, как скажете. На, звони, спроси, есть ли места у Мотри. – она протянула Кли мобильник. А сама свернула в сторону малюсенького городка с отличным винным заводом. По дороге неслись ошалевшие маршрутки.
- Гребаные татаро-водилы! Куда ты, сука, прешь!! Нечисть болотная! – надрывалась Лиль, потому что татары и правда носятся по узким дорожкам, как на блошиных бегах, выскакивая из-за поворотов и грузовиков так же неожиданно, как чиряки на заднице.
Добрались с горем пополам. Лиль вся издергалась. Чуть не сорвала голос. Но все равно была довольная и счастливая, что выбралась, наконец, к морю, да еще и на своей собственной машине, да еще и с отвязными друзьями. Скучно не будет точно. Держись, Коктебель! Мы взорвем тусовку.
Баба Матрена встретила Лиль с распростертыми объятиями. Расцеловала всех троих и начала рассказывать что-то про огород, погоду и собаку, которая ощенилась. Орала на всю улицу. Она была слегка глуховата. Слегка… громко сказано. Это она сама говорила, что слегка. Прошлый раз, когда Лиль с Кимом просидели на набережной до четырех утра и ужрались вусмерть домашним вином, Лиль, заходя в дом, перевернула все тазы и банки, которые стояли во дворе. Поднялось пол-улицы, кроме бабы Матрены. А на кучу разбитого стекла бабка утром причитала, что опять, поди, хулиганы залезли и бесшумно их побили. Никто тогда, конечно, не сознался, но было стыдно. Лиль – за то, что не созналась. А Киму просто так, за компанию. За это Лиль несколько дней просидела с бабкой в огороде вместо того, чтобы загорать, а из дома выбиралась только к ночи. Старушка была крайне рада такому самопожертвованию, поэтому прониклась любовью ко всей компании и чуть ли не со слезами провожала.
- Детки мои приехали! – вопила бабка и всплескивала руками. – Устали с дороги? Сейчас я вас накормлю! А у меня вон тот домик свободен! Как раз трехместный. С плиткой даже! Все вас и ждала! Не сдавала!
Машину загнали во двор и обтянули брезентом, чтоб птицы не срали, чтоб не перегревалась на солнце.

Вечер в Крыму – это нечто неописуемое. Воздух тягучий, как натуральный мед. Чем ближе к морю, тем свежее и солонее. Поразительное сочетание – соль с медом… А благоухание цветов и трав, весь день жарившихся на солнце, придает ему несравнимую ни с чем пряность. Хочется пропитаться им насквозь и навеки, увезти с собой в вонючий, пыльный город, самому стать таким же пряным на зависть остальным.
На набережной, как всегда была суета. Слышался веселый смех больших компаний. Дети сновали между людьми, мелкие и писклявые, но являющиеся неотъемлемым штрихом сей картины великого пейзажиста. Здесь можно было купить все: ракушки, игрушки, брелоки, бусы, пирожки, сандалии, ножи, конфеты, сумки с надписью «Коктебель». Чего душа попросит, все есть. Даже татуировки делают на каждом углу и вполне за доступную цену.
Из многочисленных кафешек и ресторанов, выросших здесь, как грибы после Чернобыля, в огромных количествах играла живая музыка. Лиль глазела по сторонам, крутила головой, как ворона. Кли молча потягивала пиво, а Ким без конца ныл, что надо пойти поесть где-то, посидеть, попить.
- Пошли к причалу. Помнишь, там шашлык особый подавали! – предложила Кли. – Я мяса хочу! Мяса! Понимаете?
- Очень особый… - сердито буркнула Лиль. – Трындец, какой он особый!
- До сих пор не можешь забыть, как этот старый хрыч назвал его твоим именем? – засмеялся Ким и приобнял Лиль за плечи.
Шашлык и правда был назван в честь Лиль за то, что она исполняла танец живота, наклюкавшись халявным вином за красивые глаза. Хозяин был в таком восторге от шоу, что не преминул назвать куриный шашлык «Шашлычок мадемуазель Лиль». На следующий день даже в меню название поменялось. Вот они, слава и популярность, мать их так и посильней!
К великому счастью Лиль владелец приморского ресторанчика сменился. А с ним сменилось и название. Теперь в густой южной темноте празднично светились неоном слова «Причал любви». Интерьер почти не поменялся, разве что поставили деревянные столы и стулья подороже, уж явно, прежних, пластиковых. Появились встроенные в стену аквариумы с диковинными рыбами. И официанты стали гораздо опрятнее и вежливее. К огромнейшей радости Лиль также не оказалось и паршивого шашлыка.
- Ну вот, другое дело – воскликнула она и заказала печеного на углях рапана.
В этот вечер ограничились скромными посиделками, не допоздна, всего лишь до двух. Но Ким все равно умудрился упиться. Шел по темным дорогам и пел во всю глотку:
- Я-а-а-а-а не сошел с ума-а-а-а-а, тра-ля-ля ля-ля-а-а-а….. – на этом песнь его обрывалась, слов он и стрезва не помнил.

Пляж кишмя кишел народом. Не сговариваясь, естественно, пошли на дальний – пляж без запретов. Лиль всегда снимала только верх от купальника и оставалась в крошечных трусиках. А Ким и Кли без тени смущения мигом сбрасывали с себя все и с воем брачующихся мастодонтов мчались в море. Лиль придерживалась мнения, что так получается кокетливее. Зачем показывать сразу все? Нужна интрига. Тем более, что из-под трусиков была видна загадочная часть татуировки на левой ягодице.
Солнце шпарило, ковер из голых тел был похож на разноцветную мозаику из почти одинаковых кусочков. Хиппи, живущие здесь же, поодаль от пляжа, в палатках, были черны, как свежий шоколад, недавно прибывший народ был раскален до красна. Совсем новенькие белели между черными и красными. А еще встречались полосатики. Это которые долго кантовались на культурном пляже, а теперь набрались храбрости и переползли на нудистский.
Лиль, вопреки своей привычке сразу лезть в воду, осталась немного подогреться на солнышке. Она легла на спину и зажмурилась. В глазах тотчас появились два черных пятна с ярко-желтой каймой. Через закрытые веки такие пятна приятно греют сознание, что ты наконец-то отдыхаешь. Лиль подскочила, как уколотая: какая-то зараза обильно полила ее ледяной водой.
- Мать твою за ногу! – завопила она, думая, что это или Ким, или Кли прикалываются. Но перед ней стоял чужой дядя. От черных пятен в глазах она не смогла разглядеть лица. А он просто удалился в компании ржущих дружков. – ***ман! – крикнула вдогонку Лиль и пошла купаться.
Троица всегда полоскалась долго. Пока даже в сорокаградусную жару губы не начинали синеть. Так и в этот раз. Пловец из Лиль был не ахти какой, но эксперименты над выносливостью ставить она могла, хоть и зарекалась тысячу раз. Особенно после того, как вылезала на берег еле живая, а в желудке литрами булькала морская вода. Она отплыла на достаточное (для себя) расстояние от берега и попробовала нырнуть. Вынырнула, отдышалась и поплыла назад. Чувствовалось, что сил не так много, но до берега дотянет. Как вдруг какая-то неведомая сила поддела ее снизу и вытолкнула над водой. С дикими воплями Лиль взмыла над морем, а потом с грацией кашалота и массой брызг шлепнулась обратно. В висках стучало, сердце выскакивало с перепугу, а в голове не было ни единой мысли, только инстинкт самосохранения двигал ею. Безрезультатные барахтанья прервались тем, что кто-то крепко сжал ее хрупкое тело в объятиях. Все это время Лиль не прекращала орать, но на помощь к ней никто особо не спешил.
- Да успокойся, детка, ты чего? – голос почти привел ее в чувства. – Так и инфаркт заработать не долго.
По сторонам слышался дикий ржач, а держал ее не кто-нибудь, а сам Эрес, черт его дери! Лиль и так задыхалась от усилий и попавшей в рот воды, а тут и вовсе дыхание сперло.
- Ты что, придурок, совсем ум потерял? Козел ты драный во все дыры! – Лиль продолжала изысканно ругаться, пока они с горем пополам добрались до берега. Ким держался за живот, а Кли упорно скрывала слезы от хохота.
- Касатка, блин! – пропищал кто-то из дружков Эреса и нервно захрюкал.
- Сука кривоголовая! – не унималась Лиль и лупила Эреса полотенцем. – Дебил узкохребетный! Чтоб тебя кони дрюкали по сто раз в день!
Эрес только молча улыбался, не отводя от нее глаз. А потом просто схватил в охапку и поцеловал. Так поцеловал, что аж у самого в животе бабочки запорхали. А у Лиль окончательно помутился рассудок.
- Откуда ты тут взялся? – отрываясь, еле слышно спросила она.
Он ничего не ответил, просто подмигнул и пошел в сторону города.
- До вечера! – обернувшись, добавил он к своему подмигиванию.
Лиль стояла в оцепенении. Не понятно было, радоваться или плакать? Или злиться? Или плюнуть на все и пойти поесть… Кли и Ким тоже не могли ничего понять. Откуда он тут, почему так себя ведет? Но коликов от смеха скрыть все равно не могли.

Вечер был насыщенный, как всегда… Живая музыка, бары, дискотеки. «Причал» был переполнен. Лиль сидела за столиком, смотрела, как в толпе Кли выдает эротические танцы вокруг неуклюже дрыгающегося Кима. Потягивая коктейль, она наслаждалась прохладным соленым ветерком с моря, из колонок гремел хит лета «Будущие мамы». «Черт бы их подрал, руки бы открутить тем талантам, которые такое придумывают, и язык вырвать, кто исполняет!» - подумала Лиль и тут же вздрогнула. На плечо легла крепкая теплая ладонь.
- Привет – Эрес улыбнулся во все тридцать два. У Лиль сердце в попу ушло. Он был в черных шелковых брюках и такой же рубашке, расстегнутой до половины. На шее амулет какой-то на веревочке. Нечеловеческая сексуальность сводила с ума, и Лиль показалось, что у нее под стулом костер, так ее жаром обдало.
- При-вет… - прозаикалась она, делая вид, что поперхнулась коктейлем. Глупый же вид у нее, наверно, был…
- Прости, что так напугал тебя днем. – Он снова улыбнулся. И не было уже никаких сомнений, что она пропала, приклеилась к этой улыбке.
- Ничего… - она тоже неловко улыбнулась…
- Пойдем, потанцуем. – Не спросил, не предложил, а потребовал он, протягивая руку. Лиль молча шла за ним и понимала: жизнь прекрасна!











**********
- Мам!!!
- Что?
- Ты что, издеваешься?
- Над кем? – она улыбнулась, поглаживая живот.
- Мне уже тринадцать лет! Зачем ты имена позаменяла?
Лиля улыбалась, все время гладила живот и иногда дочку по голове.
- Ты же просила интересную историю, я рассказала.
Щелкнул дверной замок.
- Лиленька, я дома.
- Папа!!!
- Эдик, привет. Ужин готов. Мойте руки оба и садитесь.
Эдик обнял и тоже погладил по животу.
- Как там наши близняшки?
- Толкаются, спасу нет.
- Мам, я уже хочу поскорей познакомиться с ними!
- Скоро познакомишься, мышонок.
- Ну скорей бы!!!
- Эдик…
- Что?
- Кажется, у меня воды отошли…




31.01.08


P.S. Конечно же, о некоторых, самых пикантных моментах из предыдущей жизни (которая до папы) Лиля дочке не сказала ;)