Мы Всё, что есть здесь и сейчас

       Посвящается любимой жене – Юлии.

Как странно уже пятый день валяемся на пляже, а наши пятки все еще белые. Мы похожи на двух негритят, черные, как смола, а ладошки и пяточки белые, бледные, неживые. Но как только твои ладони коснулись меня, я понял, в них не только теплится жизнь, она в них бурлит, она из них фонтанирует.
 
Слышен крик чаек, только тихо-тихо - всему виной песок в ушах. Ты ворочаешься, теперь песок не только в ушах, ох уж твои пальцы ног, с чего ты взяла, что мне нравится вкус песка. Я пытаюсь увернуться, но ты зачем-то придумала задушить меня в объятиях, я стучу открытой ладонью по песку, все сильнее и сильнее, еще миг и стук становится слабее, нитевидный пульс, какие-то картинки перед глазами. Ты кусаешь меня за мочку уха, что-то выкрикиваешь в высь, какой-то призыв. Он успевает догнать мою вылетевшую душу, и я возвращаюсь обратно на землю. Ты уже по пояс в воде. Я моргнул, и передо мной теперь лишь твои ноги, ты снова пытаешься найти ракушку. Я набираю песка в рот и бегу к тебе. Ты выныриваешь из морской пучины, я перехватываю твои губы поцелуем. Делюсь песком. Твои зрачки увеличиваются, но я уже превратился в дельфина. Напоследок окатил тебя водой, разверз пучину и устремился вдаль. Моя уловка, которая вскипятила тебя и воду вокруг, дала тебе силу превратиться в касатку. Ты решила поиграть со мной по-взрослому. Я выпрыгнул из воды и увидел вдалеке твой мощный спинной плавник, и пенящуюся стихию. Ты все еще агрессивна. Я решил измотать тебя. В следующий прыжок над водой я успел заметить своим острым зрением, что твой плавник поменял очертание. Ты решила стать акулой. Не слишком ли, дорогая? А если ты попортишь мне мою гладкую кожу. Полный рот песка, подумаешь…. Самое главное не сдаваться, ждать, пока ты выкипишь до дна морского. Я начал терять скорость, дельфины тоже устают, нам тоже нужен отдых. Ай, меня кто-то дотронулся. Я начал дотошно по-дельфиньи причитать, но ничего не болело, а это значит или ты промахнулась, или я столкнулся с гигантской медузой, которых в этих широтах в избытке. Ой, снова. Я собрал все силы и выпрыгнул из воды, в это время подо мной проплывал другой дельфин (кто бы это мог быть? =)) вальяжно насколько это возможно, и я без опаски, расслабившись всем телом, упал в море, и брызги окатили твою моську (интересно, так можно сказать в отношении дельфина? Не знаю. Но в отношении тебя можно ;)). Так вот, твоя мордашка расплылась в улыбке. В образе дельфина ты также прекрасна, как и в любом другом. Ты даже сохранила ямочки на щечках. Я поднырнул под тебя, и нежно провел своим спинным плавником по твоему брюшку, ты стала радостно кричать, конечно же по-дельфиньи, по-другому, никак я, без агонии, которую я выдавал пятью минутами раньше. Ты обхватила мою голову плавниками, прикрыв ими глаза. Я собрался силами, и взметнулся вверх, секунда, и я почувствовал тебя на себе, еще секунда, и я аккуратно прижал свой плавник к своей спине, чтобы не повредить твою нежное тело, еще мгновение, и мы уже проносились в небе. Ты и я – мы летающие дельфины. Зачем придумали силу притяжения? Интересно, а если бы в тот миг мы не знали, что такая сила есть, могла бы она оставить нас в покое, забыть о нас? Может это как страх, пока о нем не знаешь, он тебя не беспокоит? Я не стал проверять и превратился в альбатроса.
 
Ты или замечталась, или не почувствовала, что теперь в тебя не упирается нежно мой плавничок, а легко щекочут перышки, но в какую-то долю секунды я даже подумал, что ты своей массой погребешь меня в море, и станет оно мне последним пристанищем на этом земном пути.

Но хвала твоим не заветревшимся чувствам, ты в последний миг, тоже превратилась в пичугу. Но зачем же в голубку? Тогда я не сразу понял, и первое что мне пришло в голову: что от испуга ты не смогла облачиться даже в крачку. Но как же я ошибался. Ты взметнулась ввысь, и я своим не ослабевшим альботроским зрением увидел, как ты кувыркаешься, там в высоте. Постойте. А не удел ли это голубей-мальчиков? «Эй, девчушка – кричу я тебе по-альбатроски – ты объелась песка или чересчур хлебнула морской водицы, лети вниз, оставь этот удел мне. Не отбирай мой хлеб». Ты покорно сложила крылья и стала камнем падать вниз. Я видел как твое сизое оперение превращается в цвет гор и песка, так, так. Мой зрачок успел срисовать твой клюв. А-а-а-а-а-а-а-а. Он загнут. Зачем над морем орлица? Ты опять хочешь быть хищницей? Пять, четыре, три, два, один. Два птичьих пируэта с моей стороны, плюх и ты в воде, я в дамках. Как тебе? Мое тебе по-альбатроски: ха-ха-ха. Как звучит! Чертовски красиво, жаль, что ты не слышала, а то бы понравилось. Я парю над морской гладью, ни одного барашка на морском поле. Ветерок куда-то испарился, ты унесла его вниз. Не замышляешь ли ты чего-нибудь? Не хочешь ли, чтобы пучина разверзлась и поглотила меня?
 
Тебя долго нет. Я начинаю волноваться. Вроде бы ты четко вошла в воду. Я решаю не рисковать и падаю вниз. По пути думаю кем бы стать. Планктоном? Но если ты заметишь, то вечером, когда к нашему столику подойдет официант и будет готов принять наш заказ, ты обратишься ко мне мистер Планктон на-французском, а этот латиноамериканский мальчишка все поймет и в прищуре улыбнется тебе, так заговорщицки, что я еле-еле прочитаю его комрадство по лицу. Нет, хочу стать кем-то благородным, например, морским котиком. В морских львах слишком много патетики. Я рыщу, вспениваю все вокруг. Но ты испарилась. Еще секунда и я бы впал в оцепенение, но нет. Ты превратилась в гигантскую черепаху и медленно, не спеша, перебираешь своими стройными черепашьими ножками. Тебе все равно, что твоя вторая половинка изводится, прокручивает в голове самое дурное, ох, уж это развитое воображение. Я мигом превращаюсь в рыбу прилипалу и незаметно присасываюсь к твоему панцирю. Сейчас я думаю: с чего я взял, что незаметно? Тихо, плавно, не спеша – не значит незаметно. Я совсем забыл, что мы чувствуем друг друга тонко. У нас одно плетение душ, единый стежок. Почему же когда ты пропала в море больше чем на миг, я не прислушался к себе? Ты всегда слушаешь нас на единой волне. Ты почувствовала, что я рядом настолько, что биение моего сердца через толстый ороговевший кожух передавалось твоему сердцу.
 
Ты решила: хватит превращений, и взяла курс на берег. Когда до меня все-таки донеслось твое мягкое постукивание сердечка – я понял, что рассекречен, план провалился. Шпион взят с поличным и посылает сигнал о помощи. Мгновение, и я понимаю, что в знак мира и согласия мне протягивают нить, тонкую нить души. Я протягиваю свою. Мы медленно превращаемся в один маленький клубок из нитей, цвета морской волны, и лишь отблеск солнечных лучей выдает наше присутствие в воде. Свечение видно за сотни метров вокруг. Нас начинают окружать морские обитатели: рыбы, морские коньки и звезды, но они более чем тактичны и лишь наблюдают за нашим танцем единения. Мы их не видим, но знаем, что они есть. Мы ничего не видим. Нам слишком мало места в этом море, на этой планете. Мы сами по себе вселенная. Мы космос. Ты и я – есть Мы – мы – Всё, что есть здесь и сейчас. Мы впадаем в забытье. Проходят века, эпохи. Нас выносит на берег. Наши тела по-прежнему вместе.
 
Мы вернулись в себя, мы всегда это делаем одновременно. Я приоткрыл глаза, твои все еще прикрыты. Твое плечо было покрыто мягким узором из песчинок, я стал их медленно сдувать. Глаза медленно прошлись по твоему изгибу тела и остановились на пятках. Они загорели.