Погоня за Казбичем интригующая развязка

Погоня за Казбичем – интригующая развязка (Герой нашего времени)

( ПОЛНЫЙ ТЕКСТ НА САЙТЕ АФОРИЗМЫ.РУ - ЛИТЕРАТУРНЫЙ САЙТ ГЕННАДИЯ ВОЛОВОГО - www.aphorisms.ru )

 Сложным для одно¬значной оценки окажется и поведение Максима Максимыча.
«К счастию, по причине неудачной охоты, наши кони не были измучены: они рвались из-под седла, и с каждым мгновением мы были все ближе и ближе... И наконец я узнал Казбича, только не мог разобрать, что такое он держал перед собою. Я тогда поравнялся с Печориным и кричу ему: «Это Казбич!» Он посмотрел на меня, кивнул головою и ударил коня плетью.
Вот наконец мы были уж от него на ру¬жейный выстрел; измучена ли была у Казби¬ча лошадь, или хуже наших, только, несмотря на все его старания, она не больно подава-лась вперед. Я думаю, в эту минуту он вспом¬нил своего Карагёза...
Смотрю: Печорин на скаку приложился из ружья... «Не стреляйте! — кричу я ему: — берегите заряд; мы и так его догоним». Уж эта-молодежь! вечно некстати горячится... Но выстрел раздался, и пуля перебила заднюю ногу лошади; она сгоряча сделала еще прыжков десять, споткнулась и упала на колени Казбич соскочил, и тогда мы увидели, что он держал «а руках своих женщину, окутанную чадрою... Это была! Бэла... бедная Бэла! Он что-то нам закричал по-своему и занес над нею кинжал... Медлить было нечего: я выст¬релил в свою очередь, наудачу; верно, пуля попала ему в плечо, потому что вдруг он опу¬стил руку... Когда дым рассеялся, на земле лежала раненая лошадь, и возле нее Бэла; а Казбич, бросив ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался на утес; хотелось мне его снять оттуда, да не было заряда готового! Мы соскочили с лошадей и кинулись к Бэле. Бедняжка, она лежала неподвижно, и кровь лилась из раны ручьями. Такой злодей: хоть бы в сердце ударил, а то в спину... самый разбойничий удар! Она была без памяти».
Аналитик Печорин во время погони по уровню мышления оказался ниже недалекого» Максима Максимыча! Он даже не захотел прислушаться к совету капитана, а в результате неверно оценил! выгодную ситуа¬цию и выбрал самый неудачный вариант. Где же логика Печорина? Где, правда, характера? Опять противоречие в изображения характера своего героя, в которое впадает Лермонтов? Нелогичность поведения Печори¬на во время погони очевидна. Э. Герштейн дает эпизоду погони следующую оценку:
«Почему Казбич зарезал Бэлу? Рассказывает Максим Максимыч: «Смотрю: Печорин на скаку приложился из ружья...» «Не стре¬ляйте!» — кричу я ему: — берегите заряд; мы и так его догоним». — Уж эта молодежь! вечно некстати горячится...» Но выстрел раз¬дался... пуля перебила заднюю ногу лошади... Казбич соскочил... нанес над Бэлой кинжал... Таким образом, Печорин, захваченный азар¬том погони, стал виновником убийства Бэлы. Решающую роль в смерти черкешенки сыграл не случай и не судьба, а оплошность Печори¬на» (33). (выделено мной - Г.В.В).
Неужели оплошность совершает тот самый Печорин, который наделен аналитическим умом философа, который, рассчитав действия Грушницкого, становится под его пистолет? Как же так получилось, что человек, умудренный военным опытом, у «деле» не раз бывавший, «некстати горячится» — стреляет раньше времени, хотя отлично видит, что лошадь Казбича скачет медленней, что стоит подождать лишь несколько мгновений и по-хититель будет наверняка схвачен или убит! Опытный боец в минуту опасности никогда не пойдет на безрассудный риск. Он выберет оптимальный вариант поведения, который должен привести его к успеху, ибо здесь идет речь о жизни и смерти.
Проведем параллель, как Л. Н. Толстой развивает аналогичную ситуацию погони в повести «Хаджи-Мурат». Поставленный в трагическую безысходность Хаджи-Мурат задумывает совершить побег от русских, чтобы «или умереть шли освободить семью» из пле¬на Шамиля. Однажды с четырьмя верными нукерами он отправляется на прогулку. Они едут крупной рысью. Казаки, заподозрив не¬ладное, бросаются за ними.
«Небо было так ясно, воздух так свеж, силы жизни так радостно играли в душе Назарова, когда он, слившись в одно сущест¬во с доброю, сильною лошадью, летел по ровной дороге за Хаджи-Муратом, что ему и в голову те приходила возможность чего-ни-будь недоброго, печального или страшного. Он радовался тому, что с каждым скоком напи-рал на Хаджи-Мурата и приближался к нему. Хаджи-Мурат сообразил по топоту крупной лошади казака, приближающегося к нему, что он накоротко должен настигнуть его, и, взявшись правой рукой за пистолет, левой стал слегка сдерживать своего разгорячившегося и слышавшего за собой лошадиный топот кабардинца.
— Нельзя, говорю! — крикнул Назаров, почти равняясь с Хаджи-Муратом и протя-гивая руку, чтобы схватить за повод его ло¬шадь. Но не успел он схватиться за повод, как раздался выстрел.
— Что ж это ты делаешь? — закричал Назаров, хватаясь за грудь. — Бей их, ребя¬та, — поговорил он и, шатаясь, повалился на луку седла» (34).
Хаджи-Мурат стреляет в Назарова не тогда, когда слышит топот лошади настигаю¬щего его казака, хотя он был отличным стрелком, а в момент максимального сближе¬ния, когда казак попытался схватить повод его лошади. Реалист Толстой понимает психологию опытного воина. Не стоят сомневаться, что Хаджи-Мурат на месте Печорина повел бы себя так, как советовал Максим Максимыч. Выстрел Печорина можно было бы оправ¬дать, если бы ситуация носила другой харкатер — дистанция между похитителем и преследователями увеличивалась бы, так напри¬мер, в эпизоде похищения Азаматом коня Казбича. Почему Лермонтов отказался, до¬пустим, от такого варианта: возвращаясь с охоты, Печорин и Максим Максимыч вышли наперерез Казбичу, кони их по причине удач¬ной охоты были измучены. Они бросаются в погоню, но расстояние между ними и похити¬телем растет, Печорин стреляет и перебивает ногу лошади — выстрел, мотивирован, проти¬воречия исключены. Почему же Лермонтов отказался от достаточно простой перестанов¬ки композиционных элементов? А может дей¬ствительно писатель был не взыскателен к своим произведениям, выпуская их в свет незрелыми, недоработанным?
«Для выступления в печати, — писал С. И. Дурылин в книге «Как работал Лер-монтов», — Лермонтов дождался наступления совершенной зрелости своего дарования, тех «высших звуков» своей поэзии, которые, по словам Баратынского, «остановила смерть»... Нести неизменно ярмо такого «суда» над собой — есть долг всякого писателя, но ми один из русских писателей «не был таким ревнителем этого долга, как Лермонтов» (35).
Мы категорически не согласны с тем, что величайший мастер пера пишет сцену даже не на уровне посредственного писателя, а на уровне плохого, бесталанного ученика, ко-торый совершенно забывает, что характер задан сценами с Азаматом и покорением княж¬ны, где Печорин явился зрелом мужем, умею¬щим властвовать над людьми! Мы еще раз подчеркиваем сложность метода, которым пользуется Лермонтов. Каждый поступок героев, каждое движение мысли у него тща¬тельно продуманы, соотнесены с целым, являются необходимым звеном и цепи раз¬вития художественного действия. Композиционное построение повести таково, что наряду с открытой сюжетной линией, ведущей общий ход повествования, существует скры¬тая сюжетная линия. Она выходит наружу иносказательно, в художественных деталях, анализ которых дает возможность наблюдательному читателю увидеть ход тайной мысли Лермонтова. И если уж писатель акцентирует внимание на том, что лошадь Казбича «не больно продвигалась вперед», и на предупреждение Максима Максимыча, которое якобы не слышит Печорин, то, вероятно, пре¬следует какую-то художественную цель, ко¬торую читатель должен самостоятельно понять! Попробуем истолковать «горячность» Печорина, но прежде чем дать объяснение «нелогичного» поведения героя, уточним одну существенную деталь — в кого стреляет Печорин: в спину Казбичу или в лошадь? При¬знать, что Печорин стреляет в спину настигаемого человека, значит низвести образ до героев злодейски-хищнического типа, коварных и глумливых, таких как Яго, Сальери, Швабрин. Недаром Максим Максимыч осуждает Казбича за его удар кинжалом, но это обстоятельство мы рассмотрим чуть позже, потому что действие Казбича требует более внимательного рассмотрения.
Если Печорин способен нанести «самый разбойничий удар», т. е. в спину, то Грушницкий по сравнению с ним ангел. Мы исключаем эту возможность, потому что она не соответствует характеру Печорина, привыкшего в открытом бою смотреть в глаза опас-ности, а не стрелять в спину! Значит, то обстоятельство, что пуля перебила ногу лоша¬ди, не случайно, именно в нее он и метил. Значит, Печорин специально стреляет в лошадь, чтобы прекратить дальнейшее бег¬ство Казбича! Почему это рассуждение имеет принципиальное значение? Потому что Печо¬рин по своему аналитическому складу ума, по своему представлению о диком характере горца, при искреннем желании спасти Бэлу, он не должен был стрелять в лошадь, так как в его пони¬мании дикарь-горец убьет женщину, но не допустит, чтобы она попала к русским, к вра¬гу, к завоевателю!
Давайте снова вспомним, что говорит Печорин после похищения Бэлы из аула: «...а если от¬дадим дочь этому дикарю, он ее зарежет или продаст». Эта установка на характер горца должна была предопределить действия Печо¬рина. Писатель обязан был помнить, что и в представлении читателя герой не должен стре¬лять раньше времени. А если пересмотреть мотивы поведения Печорина и предположить, что выстрел раздался совсем не случайно, что причиной его стала не «горячность», а трезвый расчет на то, что Казбич убьет Бэлу?.. Неужели это возможно? — Печорин и вдруг убийца Бэлы!.. А что, Печорин не имел ника-кого отношения к пистолету, из которого был убит Грушницкий?
«Вы опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности су¬ществования всех трагических и романтиче¬ских злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?» (Слова Лермонтова из предисловия.)
Романтический злодей Алеко убивает Зарему — у Пушкина. Трагический злодей Карл; Моор закалывает свою возлюбленную — у Шиллера, а разве Печорин у Лермонтова не может создать преднамеренную ситуацию, в которой Бэла погибает, т. е. поступить так же, как поступали его братья — романтические злодеи?
В качестве аргумента может послужить Лермонтовская эн¬циклопедия? Труд ученных, в компетентности, которых не стоит сомневаться: «Гибель геро¬ини от руки героя или по его вине — Обычный исход всех типов любовных ситуаций у Лер¬монтова. (36).
Значит, Казбич стал орудием убийства в руках Печорина? Но тогда перед нами вырастает страшная фигура убийцы, жестокого, хладнокровного, готового ради удовлетворения своих желаний перейти роко¬вую черту!..
Решение создать преднамерен¬ную ситуацию гибели женщины, чтобы раз к навсегда разрубить путы опостылевшей любви, связывает Печорина с общим типом ро¬мантических злодеев. Это первый вариант по¬ведения Печорина во время погони, объясняющий мотивы его выстрела. Существует и второй вариант, которому мы отдаем пред¬почтение. На наш взгляд, Лермонтов не оста¬новился на удачно найденном сюжетном ходе. Писатель сумел найти ту переходную грань, где демоническое начало носителя зла, не пе¬реходит в сознательное провозглашение культа насилия. Роман «Герой нашего времени» стал для Лермонтова качественно новой ступенью и отвечал диалектике внутреннего раз¬вития — от романтизма к реализму.
Поведение Печорина в повести «Бэла» совпадает с традиционной схемой характера романтического злодея, отвечает романтиче¬ским исканиям в творчестве писателя, предъявляя к себе новые требования реали¬ста, он не довольствуется стереотипами. Лер-монтов добивается психологической убеди¬тельности. Именно это новое решение тради-ционной схемы в реалистическом ключе — завоевание Лермонтова как психолога! Про-следим, каким образом решает он вставшую перед ним принципиально новую задачу.
Во время погони Печорин был поставлен в сложнейшую ситуацию. Заговор его до кон¬ца не удался. Как бы долго он ни задерживал Максима Максимыча на охоте, к крепо¬сти они подъехали не вовремя. По-видимому, Бэла не сразу вышла из крепости. Печорин слышит выстрел, он для него сигнал неудачи, и мчится к крепости, согласно своему реши-тельному характеру.
«Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера; напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает». (Призна¬ние Печорина в «Фаталисте»). Почему он бросается в погоню за Казбичем, если у не¬го с последним заговор? Потому что Печорин должен был себя так вести перед Максимом Максимычем и солдатами. Не может стоять на месте мужчина, у которого уводят жен¬щину. Такой поступок был; бы воспринят как трусость. Кроме того, рядом Максим Максимыч и как бы он ранее ни проявлял трусость, и решительную минуту за Бэлу он готов жизнь положить. И если Печорин не захочет вернуть Бэлу, то Максим Максимыч су¬меет это сделать. Теперь, когда Печорин ска¬чет за Казбичем, он должен быстро найти решение. С одной стороны, перед ним возможность избавиться от нелюбимой женщи¬ны, с другой стороны, динамика погони идет к тому, что Бэла вернется обратно в кре¬пость. Через несколько мгновений они на¬стигнут похитителя — с двумя меткими стрелками ему не совладать. Даже если Печорин прекратит погоню, Максим Максимыч заставит Казбича под страхом смерти отпустить Бэлу, а, скорее всего, убьет, чтобы раз и навсегда устранить опасность для «джанечки», да и для самого себя. Опытная рука штабс-капитана не даст промаха. Что же делать? И вот тогда Печорин, благодаря своему незаурядному интеллекту и знанию человеческого характера, находит решение. Он стреляет в лошадь! Но не с целым убий¬ства Бэлы, как было предложено в первом варианте, а чтобы поставить Казбича в «за-труднительное положение, как в свое время поставил Грушницкого. Он предугадывает поведение Казбича, который, разумеется, любит Бэлу, следовательно, до последнего мгновения будет пытаться спасти самое доро¬гое для себя существо, т. е. использует ее как заложницу «Он что-то нам закричал по-своему и занес над нею кинжал...» Казбич своим криком и угрожающим жестам преду¬преждает преследователей, что убьет Бэлу, если погоня не прекратится и его вместе с заложницей не отпустят. Вот на что, рассчитывал Печорин, стреляя в лошадь. И вот здесь начинается тот клубок событий, в котором трудно определить вину человека, возникает ситуация, в которой все виноваты. В это мгновение вмешивается в план Печорина Максим Максимыч. Он почему-то посчитал, что Казбич собирается зарезать Бэлу и выст¬релил... Казбич понял, что пощады ему не бу¬дет, что его условия отвергнуты...
Ход трагической развязки, найденный Лермонтовым, оригинален по построению, интересен он и в психологическом аспекте — выяв¬лении мотивов поведения личности в экстре¬мальных ситуациях. Он предполагает глубо¬кое проникновение в свойства человеческой психологии, выявляет соотношение сознательного и бессознательного. Поведение Печорина во время погони — это не заранее осмысленная деятельность, а продукт мгновенно возникающих психических процессов, основанных на импульсах подсознания.
Аналогичное поведение Печорина, но, уже полностью раскрывая его, Лермонтов пока-зывает в повести «Княжна Мэри» во время дуэли Печорина с Грушницким. На грани смертельного риска Печорин становится под пистолет Грушницкого, заранее предугадывая возможные варианты.
«Я его поставил в затруднительное положение. Стреляясь при обыкновенных условиях, он мог целить мне в ногу, легко меня ранить и удовлетворить таким образом свою месть, не отягощая слишком своей совести; но теперь он должен был выстрелить на воз¬дух, или сделаться убийцей, или, наконец, оставить свой подлый замысел и подвергнуться одинаковой со мной опасности
Печорин ставит Грушницкого перед выбором:
1. Стрелять в воздух.
2. Стрелять в Печорина и убить его.
3. Разоблачить себя и стреляться при обыкновенных условиях.
Ссаживая Казбича с коня, Печорин ставит его перед выбором:
1. Убить Бэлу и бежать в горы.
2. Использовать Бэлу как заложницу.
3. Оставить Бэлу живой русским и бежать в торы.
Грушницкий выбирает первое, но не в воз¬дух стреляет, а вообще отказывается от выст-рела — он не хочет становиться убийцей.
«Вдруг он опустив дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулся к своему се-кунданту.
— Не могу, — оказал он глухим голосом».
Печорин совершенно справедливо пред¬видел действия Грушницкого, который спо-собен и убить, способен и отказаться от убий¬ства, но в большей степени все-таки отказать¬ся. Казалось бы, после слов Грушницкого все должно разрешиться мирным путем, но в это мгновение вмешивается драгунский капитан, своим презрением он корректирует ход дуэли.
« — Трус! — отвечал капитан.
Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено».
В силу вступает второй вариант — Грушницкий должен стать убийцей. Он стреляет, хотя сознает, что и легкое ранение будет для Печорина смертельным. Так в поведении Грушницкого произошло совмещение двух вариантов, которые предполагал накануне Печорин.
В эпизоде погони Казбич использует Бэлу как заложницу, но вмешательство Максима Максимыча заставляют Казбича убить девуш¬ку. Так два капитана способствуют двум убийствам.
Оценивая действия Печорина во время погони, мы выдвинули два варианта, что свидетельствует о сложности оценки его поведения. Так же однозначно нельзя толковать и пове¬дение Максима Максимыча. Если в начале погони он ведет себя как опытный боец, здра¬во оценивающий ситуацию, то в конце штабс-капитан теряется как неопытный мальчик, который не понял предупреждения Казбича убить Бэлу. Традиционный взгляд на поведе¬ние Максима Максимыча во время погони со¬вершенно игнорирует текст повести, так как действия Казбича не рассматриваются с точки зрения использования им заложницы. Следо¬вательно, выстрел штабс-капитана оправды¬вается как последняя необходимость.
«Это был Казбич, похитивший неосторож¬ную Бэлу, которая вышла за крепость к речке, — пишет Белинский, — Печорину удалось ранить в ногу его коня. Казбич занес руку над Бэлою, Максим Максимыч выстрелил и, кажется, ранил, его в плечо».
В таком же описательном духе рассматри¬вает этот эпизод и Н. Долинина: «Во всяком случае, увидев, что его догоняют, убедившись, что пули перебила ногу его лошади, он не пощадил Бэлу и «занес над нею кинжал».
С момента, когда Казбич, предупреждая преследователей, занес кинжал над Белой, ответственность за чрезвычайную ситуацию полностью ложится на Максима Максимыча. Здесь мы также предполагаем два варианта его поведения. Первый мы уже изложили ра¬нее: Максим Максимыч не понял грозного предупреждения Казбича, поэтому выстре¬лил. В этом случае он неосознанно способст¬вует убийству. Если бы Максим Максимыч правильно среагировал на ситуацию — Бэла осталась бы жива. Но все ли так просто, как это кажется на первый взгляд? Мы уже рассмотрели два злодеяния, которые совершил к этому моменту штабс-капитан. Теперь мы рассмотрим третье злодеяние, которое он совершает.
Лермонтов проводит своего героя через все этапы нравственного и духовного падения. Он последовательно разворачивает характер героя, который является носителем зла. Максим Максимыч плохо отзывается о горцах. Из его прошлого мы узнаем, что он служил у Ермолова и дослужился до чина штабс-капитана, а значит, участвовал в кровавых походах царского генерала.
Первое злодеяние в романе Максим Максимыч совершает, когда предает своих кунаков – князи и Казбича.
Второе злодеяние он совершает, когда, покушался на жизнь Казбича.
 И, наконец, необходимо разобрать третье злодеяние, которое окончательно развенчивает образ Максима Максимыча. Главное злодейство, которое осуществил штабс-капитан. Злодейство, которое делает его классическим злодеем и позволяет проставить этот литературный персонаж в одной портретной галерее с Яго, Швабриным, Сальери.
Характер Максима Максимыча раскрывается полностью в кульминации повести «Бэла». Здесь получает воплощение злодеяние, которое приводит к трагедии.
  Максим Максимыч обеспокоен появлением Казбича. Он понимает, что горцы «народ мстительный» и что теперь над ним самим нависла реальная угроза в случае, если он будет находиться вне крепости: «…я не мог выбить из головы мысль, что он недаром приезжал и затевает что-нибудь худое».
Максим Максимыч не уточняет, что же именно мог замышлять Казбич. Так как последующие события действительно приведут к похищению Бэлы, складывается впечатление, что именно это и подразумевал штабс-капитан. Но с точки зрения Максима Максимыча с Бэлой как раз и не может случиться беда, потому что она находится под охраной гарнизона и никуда не выходит, кроме того, сам Максим Максимыч говорит, что: «… я бегал за нею, точно какая-нибудь нянька», то есть не отходил от нее ни на шаг. Недаром похищение происходит тогда, когда он отлучается на охоту.
Максим Максимыч всем своим рассказом отводит от себя подозрения. На самом деле он беспокоился, что именно против него замышляет нечто «худое» Казбич. Максим Максимыч так преподносит свой рассказ, чтобы автор путевых заметок не догадался о неком тайном поступке Максима Максимыча.
Вернемся к началу повествования. Сомнение, которое чуть было, не приостановило рассказ штабс-капитана, связано с кульминацией повести, с его поведением во время погони, где он сыграл самую роковую роль. Максим Максимыч размышлял, – стоило ли вообще рассказывать историю Бэлы.
В тот роковой день, когда произошло похищение, штабс-капитан не хотел покидать пределов крепости, однако Печорин «утащил-таки» его на охоту.
Максим Максимыч объясняет автору путевых заметок свое нежелание участвовать в охоте тем, что охота на кабанов ему надоела. На самом деле он совершенно справедливо полагает, что может произойти нежелательная встреча с Казбичем. Теперь Казбич - реальная опасность и вполне может поджидать его где-нибудь в засаде. Можно возразить, что действительно Максиму Максимычу надоела охота. Лермонтов буквально предвидит подобный ход рассуждений. Он рассеивает такие предположения в повести «Мэри». В этой повести Печорин вспоминает о Максиме Максимыче и не просто вспоминает, а отвечает на поставленное возражение.
«Вот уже полтора месяца, как я в крепости N; Максим Максимыч ушел на охоту… я один; сижу у окна».
Штабс-капитан, по-видимому, был большим любителем поохотиться. И не зря Лермонтов напоминает это обстоятельство читателю.
В день, который описывает Печорин, он отправился на охоту один. Это и не удивительно, охота была одним из немногих развлечений в скучной гарнизонной жизни Максима Максимыча. Он был большим охотником. В тот роковой день похищения Бэлы, Максим Максимыч намеренно не желает идти охотиться. Причина его лукавства в боязни перед Казбичем, причем он настроен очень серьезно и Печорину с великим трудом удалось «утащить» его на охоту.
«Мы ехали рядом, молча, распустив поводья, и были уж почти у самой крепости: только кустарник закрывал ее от нас. Вдруг выстрел…». Это Казбич похищает Бэлу. Офицеры бросились в погоню. Динамика погони складывалась в их пользу. По причине неудачной охоты их «кони не были измучены» и с каждым мгновением они приближались к похитителю.
«Смотрю: Печорин на скаку приложился из ружья…»
Максим Максимыч как опытный воин правильно рассчитал ситуацию. Он реально оценивает шансы Казбича. Он видит, что преимущество не на их с Печориным стороне. Действительно, стрелять раньше времени неразумно и опасно, гораздо - лучше подождать, пока они вплотную не приблизятся к преследуемым, и тогда с близкого расстояния им не представит труда наверняка убить похитителя.
«Не стреляйте! – кричу я ему, - берегите заряд; мы и так его догоним».
Еще раз отметим, что Максим Максимыч реально и трезво рассчитывает ситуацию и пытается оградить Печорина от неразумных действий. Также важно и другое наблюдение – штабс-капитан очень хорошо владеет собой во время погони в отличие от Печорина, который якобы не пожелал «послушать» совета опытного штабс-капитана, выстрелил раньше времени. Пуля Печорина перебила заднюю ногу лошади, Казбич соскочил с нее, держа в руках «женщину, окутанную чадрой».
«Это была Бэла… бедная Бэла! Он что-то нам закричал по-своему и занес над нею кинжал… Медлить было нечего: я выстрелил, в свою очередь, наудачу; верно, пуля попала ему в плечо, потому что вдруг он опустил руку… Когда дым рассеялся, на земле лежала раненая лошадь и возле нее Бэла; а Казбич, бросив ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался на утес; хотелось мне его снять оттуда – да не было заряда готового».
Максим Максимыч представляет ситуацию так, что единственная возможность спасти Бэлу заключалась в его удачном выстреле. Это версия штабс-капитана. Однако если рассмотреть ситуацию погони более внимательно появляются другие возможности для спасения девушки. Но прежде необходимо ответить на следующий вопрос – должен ли был Максим Максимыч стрелять? Была ли у него реальная возможность попасть пулей в Казбича? Если исключать случайное попадание, то шансов поразить точно цель у Максима Максимыча было очень мало, причем он сам это хорошо знает. Условия для выстрела были крайне сложные. Максим Максимыч должен был стрелять во время быстрой скачки, но не только это обстоятельство должно было заставить повременить его с выстрелом. Дело в том, что Максим Максимыч плохо видит. Именно эту деталь подчеркивает Лермонтов, когда пишет о просьбе Максима Максимыча на бастионе крепости: «- Посмотри-ка, Бэла, - сказал я, - у тебя глаза молодые, что за джигит: кого это он приехал тешить?..».
 Максим Максимыч знает о своем плохом зрении. Чтобы стрелять наверняка, ему необходимо подскакать поближе. Максим Максимыч делает выстрел, мотивируя его тем, что это якобы была единственная возможность спасти Бэлу.
Однако можно возразить – выстрел был единственной возможностью предотвратить убийство; конечно, Максим Максимыч дал промах, однако он сделал в этой ситуации единственно возможное. Это традиционная точка зрения на поведение штабс-капитана во время погони. Эта точка зрения не учитывает отношений враждебности, которые сложились между Максимом Максимычем и Казбичем. А только через их призму можно понять истинное поведение коменданта крепости.
Уже много раз в исследовательской литературе было сказано, что Максим Максимыч искренне любит Бэлу, что она для него стала, можно сказать, единственным утешением в скучной жизни гарнизона.
«Я к ней наконец так привык, как к дочери, и она меня любила».
Необходимо напомнить, что в понятие любить входит желание сделать добро этому человеку, предупредить опасность, отвести угрозу жизни, а возможно и пожертвовать собственной жизнью ради жизни любимого человека.
Во время погони Максим Максимыч выражает, казалось бы, искреннее сочувствие попавшей в руки похитителя девушке, которую, как он утверждает, любит как дочь. После «неудачного» выстрела Печорина жизнь Бэлы находится в его руках. У Максима Максимыча остался единственный выстрел. Он может убить похитителя и спасти от гибели горянку. Именно так представляет динамику погони Максим Максимыч автору путевых заметок. Данную ситуацию штабс-капитан оценивает, как критическую и считает, что необходимо предпринять решительные действия, чтобы попытаться спасти Бэлу. Но это мнение Максима Максимыча. Это он считает, что другого выхода нет. На самом деле выход был. Необходимо рассмотреть ситуацию не глазами Максима Максимыча, а объективного наблюдателя, то есть читателя. Рассмотрим действия Казбича. Он не стал сразу убивать Бэлу. Он не ударил ее кинжалом и не бросился убегать в горы. Он «что-то» прокричал своим преследователям. Что же именно? Предположим, что его обращение к преследователям состоит из двух противоположенных суждений.
Первое – он закричал, что убивает Бэлу, чтобы она не попала обратно к «гяурам».
Второе – он закричал, что убьет Бэлу, если погоня не прекратится. То есть он пытается использовать ее как заложницу. Это дает ему возможность самому спастись и увести дорогую его сердцу Бэлу.
В первом случае Максим Максимыч совершенно здраво рассуждает, что медлить было нельзя: только метко пущенная пуля в этом случае может спасти жизнь девушки.
А во втором случае преследователи должны были вступить в переговоры с похитителем, чтобы спасти жизнь Бэлы и тогда Казбичу пришлось бы ее отпустить в обмен на свободу или вместе с ней скрыться в горах. В любом случае Бэла осталась бы живой. Ее жизнь была бы спасена, она бы не погибла под кинжалом Казбича.
Таким образом, действия Максима Максимыча носят уже преступный характер. Он не имел права рисковать жизнью девушки. Его действия стали причиной гибели горянки. Он несет прямую ответственность за ее гибель. Но может быть поступок Максима Максимыча можно расценить как преступную халатность, а не осознано выбранный путь действия? Может быть, действительно Максим Максимыч не понял действий Казбича, не оценил вероятность того, что его выстрел станет роковым в случае промаха. В этом случае необходимо признать, что старому воину изменила воинская выучка. Причем разница между «опытным» и «неопытным» Максимом Максимычем составляет несколько мгновений. Минуту назад он предупреждал Печорина не торопиться с выстрелом, как уже ранее говорилось, он реально и трезво рассчитывает ситуацию, а теперь «вдруг» сам не может реально и трезво оценить вновь сложившиеся обстоятельства. Он не понимает, что Казбич хочет вступить в переговоры, рассчитывая использовать девушку в качестве заложницы. Логика в действиях Казбича очевидна. Ему дорога Бэла, но она дорога и русским, поэтому и они не станут рисковать ее жизнью. Маловероятно, что опытнейший в боевых делах офицер не понял ультиматума горца. Это не соответствует его прошлому военному опыту.
Кроме того, существует прямое указание Лермонтова о сознательных действиях Максима Максимыча. После выстрела Печорина Казбич сообщает о своем ультиматуме.
  «Он что-то нам закричал по-своему и занес над нею кинжал…»
Казбич в экспрессивной форме сообщил «нечто» своим преследователям, но что именно Максим Максимыч не понял, потому что он закричал «по-своему». Лермонтов второй раз создает ситуацию, когда штабс-капитан скрывает смысл сказанного Казбичем. Как в эпизоде появления Казбича у стен крепости, Максим Максимыч скрывает содержание обращения горца. Он обманывает, что не понял слов, потому что они были обращены к преследователям на родном Казбичу языке.
Что мог закричать и что скрыл Максим Максимыч? Это требование, остановить погоню. Ранее предложенный второй вариант. Казбич угрожающим жестом и прямым обращением к преследователям требует прекратить преследование. В случае невыполнения его требования он грозится убить Бэлу. Ситуация получила ясное звучание.
Выстрел штабс-капитана становится не только бессмысленным, но и преступным. Преступным, потому что Казбич не собирался убивать дорогую его сердцу женщину, потому что пуля могла попасть в заложницу, потому что была очень маленькая вероятность попадания.
  Если бы Лермонтов хотел оправдать действия Максима Максимыча, то он бы построил свое предложение без слова «нам». Предложение в этой интерпретации выглядело бы следующим образом: «Он что-то закричал по-своему и занес над нею кинжал…». В этом случае трудно уже определить, что именно закричал Казбич. Возможно, он требовал бы остановить погоню, а возможно крик означал решимость Казбича убить Бэлу. Тогда выстрел мог бы быть оправданным. Но писатель точно выстраивает фразу и точно формирует; ее смысл – Казбич предупреждает Максима Максимыча и Печорина, что убьет Бэлу, если погоня не прекратится. В этом случает в данных условиях для спасения жизни горянки, необходимо было бы согласиться с его условиями.
Употребление слова «нам» это уточнение Лермонтова, это обращение к логике читателя, который должен понять, что означали слова Казбича. А они и без перевода означают – прекратить погоню. Максим Максимыч поступает вопреки предложению Казбича.
Весьма спорным представляется и попадание в горца. То обстоятельство, что Казбич опустил руку с кинжалом, Максим Максимыч связал с его точным попаданием в плечо. Однако если пуля попала в плечо, сильно ударить той же рукой невозможно. Гораздо легче перехватить другой рукой кинжал и ударить. Лермонтов не случайно употребил слово «плечо», а не рука. При попадании в руку можно было бы ударить кинжалом, но это невозможно было бы сделать, если пуля попадает в плечо, где находятся связки управляющие движением руки. При повреждении этих связок рука не действует. Кроме того, если бы пуля попала в плечо, то ее сила была бы очень разрушительна, ведь пуля была рассчитана на то, чтобы убить кабана! Возвращаются офицеры с охоты на кабана! Лермонтоведы, разумеется, далеки он охоты, поэтому, если в этом моменте они захотят оспаривать, пусть сначала пригласят в качестве эксперта любого охотника или хирурга, которые им растолкуют, как будет действовать человек с таким тяжелым ранением.
Более вероятной представляется версия того, что Максим Максимыч дал промах. Именно это и позволило Казбичу быстро скрыться в горах. В случае ранения, это было бы для него затруднительно.
«Казбич, бросив ружье, по кустарникам, точно кошка, карабкался на утес».
Если бы Казбич был ранен, то он не был бы так ловок, как описывает Максим Максимыч, сравнивая его с кошкой. Лермонтов употребляет слово «карабкаться», точное толкование которого следующее: «Лезть вверх, цепляясь ногами и руками, хватаясь за что-либо» (37).
Версию точного попадания Максим Максимыч навязывает специально. Ему необходимо найти оправдания для своего действия. Он хочет увести автора путевых заметок от истинных причин его выстрела, которые вытекают из его отношений с Казбичем.
Максим Максимыч знает, какой поступок он совершил, он также знает, что его могут обвинить в гибели девушки, и, чтобы этого не произошло, тщательно маскирует свои действия. В действительности ему не дорога была жизнь Бэлы. В свете его поступка весьма лицемерно звучат слова, что он был ей как отец. Если бы он был действительно дорожил жизнью Бэлы, как жизнью дочери, то он бы никогда бы не стал подвергать ее смертельному риску. Выясняя, кто из двух женщин мать ребенка Иудейский царь Соломон принял мудрое решение, когда решил разрубить дитя на две части и отдать половинки обоим матерям. Только истинная мать могла отказаться от своего материнства во имя спасения ребенка. Если бы Максим Максимыч истинно любил Бэлу как дочь, то он согласился бы отпустить ее с Казбичем, только лишь для того, чтобы спасти ей жизнь. Он этого не сделал, преследуя свои эгоистические интересы. Он несет прямую ответственность за убийство Казбичем Бэлы. Это он спровоцировал горца совершить убийство. И он является истинным виновником свершившейся трагедии. Зло совершено. Ясно, что сам Максим Максимыч никогда не признается в содеянном. Но сам он хорошо понимает, что совершил зло. Максим Максимыч совершает свое самое большое злодеяние, которое коренным образом поменяло судьбу героев.
 Лермонтов довел своего героя до логического конца. Образ Максима Максимыча становится главным носителем зла в романе «Герой нашего времени».

Полную версию читайте по ссылке
http://www.aphorisms.ru/afor.7.html