Бусики

Ее не трогали обычные вещи.
То ли так сложилось в ее жизни, что мужчины не баловали ее подарками, то ли взгляд у нее на все это был иным, но кольца, серьги и прочие атрибуты так называемой женской привлекательности, а иногда и статуса, мало ее волновали.
Но вещи памятные она хранила. При том с такой тщательностью, что сама удивлялась, что они сохранялись годами при ее беспечном к ним отношении.
Эти бусики из лунного камня, подаренные им, просто сразили ее. В них была какая-то магия и притягательность. Часами в одиночестве она разглядывала их внутреннее свечение, ни одна цветовая перемена не ускользала от глаз. Но более всего ее привлекало во всем этом то, что он подарил.
Она заметила, что его подарки были более спонтанны, нежели продуманы. Было такое чувство, что когда он ей что-то покупал с целью подарить, то его вело к этому более чувство, чем разум. Они были необычны, потому что логики не было никакой. Ей это ужасно нравилось. И когда появились эти бусики, она задумалась, а что в этот момент его, как говориться «торкнуло». Знать этого она не могла. Но воображение было большое и включалось моментально, поэтому она мысленно блуждала за его мыслями, вспоминала те слова, что он говорил, когда дарил, а больше то, как говорил.
Встречаясь с ним, она не могла ничего анализировать или даже просто понимать. Она попадала в его огромный океан обаяния, как рыбка в воду, и плыла, плыла, не понимая, не запоминая, только чувствуя, что он здесь, рядом.
Поэтому никак не могла вспомнить, что же он говорил, когда дарил,… Осталось только впечатление и все. И глаза. Необыкновенно нежный, струящийся взгляд, проходящий, словно сквозь нее, и пронизывающий до конечностей. Она любила его глаза и любила его взгляд. Это не было игрой, скорее наоборот, очень сильное чувственное осознание его сущности рядом. В таком состоянии можно было находиться часами, что у них отлично получалось. Конечно, если эти часы были им отпущены жизнью. Но даже если был короткий момент встречи, этот обмен лучистыми взглядами был еще сильнее и пронзительнее.
Именно поэтому бусики производили на нее такое магическое впечатление. В них было столько оттенков, света и смысла, как в их взглядах, отданных друг другу без остатка и без целей.
Солнце играло, бусики переливались, Она была счастлива.
Но были и полнолунные ночи, полные отчаяния и находящей беспробудной тоски при его отъездах. Тогда бусики более всего были ей близки, как часть его лучистого взгляда. Тогда она роняла на них слезы и молила Бога, чтобы он не оставлял ее одну, когда они так далеко друг от друга. А потом засыпала в блаженном чувстве прикосновения к чему-то теплому и родному. И просыпалась с бусиками в руках в покое и радости.
Кто-то ей однажды сказал, что мужчины – люди с другой планеты, и поэтому им нужно все время все объяснять и проговаривать, чтобы они понимали, что нужно женщинам. Но ей не нужно было этого делать. Он всегда сам знал, что ей нужно. Как у него это получалось, она не могла понять. Для нее это было загадкой, даже более – тайной, тайной, которую она не хотела узнать. Казалось – узнает, и весь этот чудесный сон закончится,… Поэтому ничто не толкало ее к разгадкам. Она плыла маленькой рыбкой в огромном океане прикосновений и чувств, и ощущала безбрежность и блаженство.

Однажды, проходя через ряды уличных торговцев, она увидела очень много различных украшений, сваленных в кучу. Загорелый мужик, быстро размахивая руками, призывал женщин купить незамысловатые атрибуты красоты. Взгляд ее упал на стол, где было множество вещей из камня, дерева и железа. И вдруг замер! Посреди всего этого свала, она увидела их,… вернее сородичей ее бусиков, которые жалко и беспомощно валялись посреди всего этого хлама. Сердце очень сильно сжалось. Как же так, заплясало в ее голове, она буквально боготворила свое сокровище, а тут такое бесправие и грязь. Сердце сжалось еще сильнее. Она не могла пережить несправедливости в любом ее проявлении. Долго не размышляя, она купила те бусы и отошла в сторону, чтобы рассмотреть их.
Да, они были точь-в-точь такие же, как у нее, но чего-то не хватало. Она покрутила их в руках и посмотрела сквозь них на солнце. И поняла, отчетливо и ясно, что же ее насторожило. Они не светились. И солнце в них не играло. Они были пустой побрякушкой в ее руках. И тут она поняла, что они ей совсем не нужны. И что она с ними будет делать? Отдать обратно, пока не ушла далеко? Или еще присмотреться ночью, когда будет Луна? Но стоит ли?
Так шла она, размышляя, почему же так странно все устроено. Вроде бы все так же, а не так,…Снаружи – одинаково, а внутри – совсем другое,…
И тут она вдруг отчетливо вспомнила его слова, когда он ей их дарил. Она спросила тогда, немного кокетничая: «Зачем?» А он, видя, что ей понравился подарок, ответил: «Да так. Приглянулись». Вот и ответ на ее вопросы. Все это связано с тем, что был взгляд и был свет. И был подарок.
И тут мгновенное решение осенило ее! Так нужно эти бусы, купленные сейчас, подарить кому-нибудь, улыбнуться, и тогда они будут светиться так же, как и у нее.
Взгляд стал блуждать по сторонам, но как это часто бывает, в нужный момент никого не было рядом. Она шла в одиночестве по пустынной улице. И постепенно ее рвение стало казаться ей глупостью. Ну, с чего это, вот так просто, подойти к какой-нибудь девушке и сказать, вот, мол, вам подарок. Глупо, все ужасно глупо ей рисовалось. И чем больше она об этом думала, тем ужаснее и неудобнее казалась ей ее ситуация. От продавца она тоже уже ушла очень далеко, и вопрос начал казаться ей неразрешимым, более того, каким-то смешным. Она начала представлять, как все это выглядит со стороны, и что могут подумать о ней люди. И вообще, не сходит ли она с ума, занимаясь какими-то солнечными бусиками, вместо того, чтобы заниматься насущными делами. А при этом она шла, шла в непонятном направлении и стала замечать, что не знает, где находится.
Посидев некоторое время на скамейке около какого-то дома, она собралась с силами и твердо решила выбраться, во что бы то ни стало, из сложившейся ситуации.
Но тут из подъезда дома вышла старушка и стала двигаться в ее направлении. Но это сначала ей так показалось. На самом деле, старушка шла приблизительно к тому месту. И когда сравнялась с ней, стала руками ощупывать место, рядом с тем, где она сидела. Было ясно, что старушка плохо видела. Наконец, усевшись рядом с ней, но вероятно совсем ее не видя, она стала искать глазами солнце, которое прорывалось через ветки деревьев, и со стороны было такое ощущение, будто кошка крутит мордочкой и умильно греется на солнце.
«Как же я люблю лето» - проговорила старушка, и непонятно, то ли ей, то ли самой себе.
«Ноги не ходят, глаза не видят, а сердце просит,… тепла»
Голос завораживал своим тембром.
Старушка нежилась в солнечных лучах.
А она сидела рядом, боясь пошевелиться, будто заколдованная. Ей хотелось быть незамеченной, не хотелось разговаривать, а просто слушать.
«Так долго не живут,…» - продолжала старушка свой то ли диалог, то ли монолог.
«А я и не считаю, пусть там считают - сказала она в очередной раз и многозначительно показала на небо: « Там все обо всех знают и видят».
Она сняла туфли и вытянула ноги, видимо, чтобы они тоже погрелись. Ноги были какими-то не старыми, и такими белыми и хрупкими, как у подростка. Она шевелила пальцами и бормотала: «Да, да…»
Вдруг, резко повернувшись к ней лицом, посмотрела своими невидящими глазами прямо ей в глаза, и сказала: «Жизнь никогда не кончается, … пока любишь».
Все это было так странно. Но самое главное, она не могла двинуться с места. Странное чувство охватило ее. На мгновение ей даже показалось, что это все не с ней происходит…
« Уже много лет, как похоронила, - продолжала старушка, - а кажется все здесь. Разговариваю, и будто бы слышит. И не зовет, не тянет. Любил без памяти. А умирал, просил, чтобы долго жила и радовалась. Вот живу и радуюсь. А человеку так мало надо. Как птичке. Солнца, воздуха и тепла».
Старушка засмеялась, и в глазах ее заплясало солнце. И в том, как просто она это все говорила и как искренне смотрела, ничего не видя, было что-то божественное и притягательное. И знакомое, особенно во взгляде. Ну, конечно же, так, как солнце в ее глазах, играли и переливались ее бусики! Точь – в - точь!
И каким-то порывистым движением она отдала старушке купленные бусы, сказав что-то вроде: «Вам, на память».
И быстрым шагом, не оглядываясь, пошла по дороге, неизвестно в какую сторону.
Ее несла какая-то непонятная сила, и она шла, шла, не оглядываясь, и пришла туда, куда было нужно.
Отдышавшись, она стала думать, что же это было, и было ли вообще. Но вдалеке увидела торговца украшениями, толпу людей. «Значит, все было, и все правда».
Мир был реальным. Все было в движении. Но ее не трогали обычные вещи. И поэтому она пошла дальше.