Отчаяние

       


«Отчаяние – удел слабых» - повторяла она в отчаянии, и при этом шла очень быстро и также быстро повторяла – «Слабых, слабых…» Дороги она почти не видела, мысли были тяжелые и какие-то нескончаемые. Притом крутились все время вокруг одного и того же. «Я очень сильная. Меня переломать даже бульдозер не сможет» - твердила она, как заклинание, но лучше или спокойнее не становилось. Почему-то наоборот, делалось все хуже и хуже. Наконец, устав от неимоверно дикого напряжения этого нескончаемого дня, она в изнеможении села на скамейку возле какого-то дома. И ненадолго внутри все затихло.
Она сидела, тупо наблюдая за прохожими и их передвижениями. Какая была осмысленность в том, что и как они делали. Вот мать укачивала ребенка в коляске, и лицо ее было спокойно и светло. Ей вдруг вспомнилось, что когда-то и она вот так же гуляла со своим сыном и, несмотря на все заботы, была очень спокойна и счастлива. Как же это было давно…
Вдалеке рабочие разбрасывали чернозем и высеивали траву. Их лица были такими сосредоточенными, как будто это было самое важное в их жизни. Со стороны все это выглядело очень впечатляюще. Такие сеятели вечнозеленых лужаек. Потные спины и уставшие лица. Но они точно знали, что они делают и поэтому делали это хорошо.
Вот дедушка с бабушкой, видимо приехали с дачи, выносили разнообразные вещи из старенькой машины. Навьючившись всеми корзинками и пакетами, с букетом садовых цветов, медленно шли к подъезду. Даже в их усталости было ощущение осознанности происходящего.
А она жила в каком-то другом мире, сдвинутом на триста шестьдесят градусов неизвестно куда, и внутри ее кипели нешуточные страсти. Каждый день приносил ей столько проблем, что впору было бы повеситься,… Но она жила каким-то чудом. И искала выход то из одной ситуации, то из другой.
В сорок лет ее жизнь вдруг резко остановилась. Вот так шла, шла и вдруг – тупик. Сначала она не придала этому большого значения. Многие периоды жизни бывают нелегкими. Но тут было как-то странно. К этому времени она достигла успеха во всем, что только было доступно обычному человеку. У нее была семья, прекрасная работа и успех, друзья, которые к такому периоду, уже бывают только те самые, надежные и любимые.
Материальная сторона жизни тоже была на высоте, по крайней мере, она могла позволить себе многое.
Но внутри, сначала образовалось что-то вроде темной дырочки, а потом стала растекаться и расползаться какая-то пустота. Сначала она стала ощущать это, находясь в тесных компаниях среди друзей. Неожиданно в самый радостный момент ее вдруг охватывало одиночество. Потом это перешло на семью. Она занимала себя заботами, домашними делами, а хотелось куда-то бежать от всего этого. Постепенно она стала чувствовать, что все, что она делает, совершенно никому не нужно. Сын вырос. Муж жил какой-то своей жизнью. Никто не обращал на ее заботы никакого внимания, считая их в порядке вещей. А ей порой было очень обидно оттого, что она столько всего делает, а толку… Она стала убегать из дома к друзьям, а потом от друзей домой. А потом оказалось, что бежать-то уже некуда.
И в один прекрасный день стало ясно, что от себя не убежишь.
И тогда она словно застыла. Онемела. И помертвела. Дни тянулись один за другим, но она ничего не замечала вокруг, кроме всепоглощающего одиночества.
Была весна. Все цвело и душе хотелось праздника. А ее томило все вокруг.
«Хоть бы влюбиться, что ли?» - думала она, рассматривая мужчин, как некие объекты для ее вдруг возникшего желания, - «Так, для встряски». Но что-то вокруг не было видно ни одного хоть мало-мальски приятного мужчины. Она, тем не менее, стала пристально вглядываться в лица . Открытиям ее не было счета. Она видела замученных жизнью людей, уставших, голодных, странно одетых и самое главное – с пустыми и безразличными взглядами. Они спешили, видимо, домой. И она им совершенно была неинтересна.
Как можно влюбиться в кого-то из этой толпы, ей было не понятно. Но она хотела вообще, то есть увлечься, отвлечься. Чтобы ее что-нибудь всколыхнуло, подняло над всем этим миром, где она только существовала, и наполнило бы хоть какой-то жизнью.
«Видимо, не там ищу» - думала она. –«Но ведь где-то находят себе мужчин некоторые мои подруги?» Интересно, где?
С этой внезапно захватившей ее мыслью, она понеслась домой, звонить подругам.
«Так пошли в клубняк!» - прямо с первых телефонных слов схватила ее одна из них. - «Потанцуем, может, кого и приберем. Развеешься». Это звучало, как приговор, и было очень заманчиво.
«Я в клубняк!» - огорошила она мужа. Врать она не умела, да и зачем? Муж как-то странно посмотрел на нее.- «Я со Светкой» И поскольку муж был в этот момент тотально увлечен сборами на очередную рыбалку, мотал лески и навострял удочки, то видимо толком и не понял, куда это она. И тем более – зачем.
На концерт они не попали, зато уютно уселись в баре, где было очень много народу, и гремело так, что им со Светкой приходилось буквально орать друг другу в ухо. «Сегодня пятница» - пыталась объяснить ей подруга – «Хорошо, мужиков много, правда и баб не меньше. Но мы прорвемся!» При этом она пила уже третью порцию мартини и вертелась во все стороны, как флюгер.
Потом как-то неожиданно вспорхнула, и через минуту уже порхала на танцполе. Светка безумно любила танцевать, и у нее это здорово получалось.
Оставив ее одну, дорогая подруга даже не подумала, что здесь кто-то может чувствовать себя неуютно.
А она чувствовала. Постепенно стало понятно, что с ней это происходит, потому что она буквально приросла к стулу и прилипла к бокалу с вином.
Везде чувствовалось безумное движение и веселье. Только с ней происходили обратные вещи. Мало того, что она сидела на одном месте неподвижно, словно памятник, ее опять стало наполнять это тяжелое чувство одиночества в толпе, и настроение как-то разом пропало.
И в этот самый момент, когда она уже стала подумывать, а не сбежать ли ей отсюда, она вдруг отчетливо услышала мужской голос у себя над головой.
«Можно Вас угостить вином?» - спросил он на ломаном русском языке, и как-то очень открыто заглянул ей в глаза, когда она повернулась.
Она пожала плечами, он попросил бармена принести ей вина.
Какой-то зайчик прыгнул ей в сердце и замер.
«Давайте познакомимся. Меня зовут Алекс» - продолжал он - «Мила»- зачем-то соврала она. Ей почему-то показалось, что если он Алекс, то она должна быть Мила. Все происходящее казалось ей нереальным, поэтому видимо и включались какие-то неизвестные ей до этого вещи.
«Вы танцуете?» - «Нет» - опять соврала она, хотя ей очень хотелось танцевать и тем более не одной. Да и танец был медленный. Чувство нереальности не покидало ее. И так как деваться было некуда, она очень лихо стала играть в это неожиданную игру.
Мужчина был солидный и тут же ей выложил, что он бизнесмен и приехал из Словакии по делам. Говорил он очень плохо, коверкая слова, но смысл был понятен, и она слушала сквозь гром непрерывной музыки его рассказ о семье, детях и еще о чем-то. И вдруг очень неожиданно для себя, она спросила его, а зачем, собственно он ей это все рассказывает.
Вопрос не застал его врасплох, и он ответил, что у нее очень красивые и добрые глаза.
Странное чувство пробежало по ее сознанию. В этой темноте, которая была вокруг, чего он мог рассмотреть? И тут она стала догадываться, что это тоже игра. И Игра ему очень знакомая.
Тем более что прошлый бокал сменил новый, и она стала чувствовать некоторую тяжесть в голове из-за вина. Интуитивно глаза бежали в сторону танцпола, где застряла, и уже надолго подруга Светка. А словак все говорил и говорил. И вдруг неожиданно предложил поехать покататься по городу.
Чего, мол, в этой духоте сидеть.
Она, неожиданно для себя, согласилась и сказала, что сначала зайдет в туалет «попудрить носик».
В вестибюле она молниеносно оделась, и, выскочив на улицу, поймала первое попавшееся такси. Если играть, то уж играть до конца. Только по чужим правилам она не привыкла. А свои ей отчетливо подсказывали, что она все делает правильно.
В машине она поняла, что ее приняли за девушку легкого поведения, и единственное, что никак до нее не доходило, почему.
На душе было еще тяжелее, чем раньше. Настроение было испорчено окончательно. Тем более, чем ближе она была к дому, тем меньше ей хотелось туда попасть. «А что, если в гости к кому-нибудь поехать?» И вдруг вспомнила, что ее звали на день рождение одного общего знакомого, но ей тогда не хотелось идти. А сейчас это обстоятельство, внезапно всплывшее из сознания, казалось ей спасением. Тем более, что обстановка там, куда она вдруг решила ехать, была неформальная. Этот общий знакомый был художник. И день рождения праздновал в своей мастерской.
Тут же такси было развернуто в противоположную сторону, по пути была куплена бутылка хорошего коньяка, и она уже мчалась туда, где хоть как-то было можно себя свободно почувствовать и отдохнуть. Хотя бы мыслями.
Приезд ее был неожиданным, и все очень обрадовались. Народу было много. Кого-то она знала, с кем-то знакомилась на ходу. И постепенно ее душевное равновесие восстановилось, и атмосфера была очень приятная. Именинник был любимым всеми, обаятельным человеком, и друзья его были такими же . Все было очень хорошо. если бы не одно но, … Ее «клубная» нацеленность не давала ей покоя. То есть были все, а Его – не было. Мужчины, которого она еще с начала вечера наметила себе для «встряски» или еще для чего-то, не было. И постепенно опять начала наваливаться это чудовищная пустота, и все разговоры вокруг стали утомлять. Она начала думать о возвращении домой, как вдруг раздался звонок, и зашел человек, который с первого взгляда поразил ее своей внешностью. Это был мужчина, с очень необычным мужественным лицом и очень длинными, собранными в хвост, шикарными волосами. Природа иногда женщинам не дает такого богатства, а тут,… Не успев зайти к гостям, он почему-то сразу направился к ней, и, протянув руку, сказал: «Андрей».
Она обомлела.
И как-то все сразу посветлело и стало весело. Он сел рядом с ней за стол и стал ухаживать. Понемногу они разговорились, потом танцевали, потом,…
он пошел ее провожать. У нее как-то осталось в памяти только то, что было очень хорошо, и в машине они стали целоваться, притом так неожиданно и страстно, как мальчик с девочкой в первый раз.
И постепенно она поняла, что не хочет с ним расставаться. Уж если такой сложился день, надо прожить его до предела. Тем более что ей с ним было очень просто и не надо было что-то придумывать и играть в какие-то ненужные игры.
И он, словно прочитав ее мысли, вдруг предложил, а не поехать ли им в ночной клуб. Она не знала что сказать, и засмеялась, вспомнив свои клубные приключения. Но ответила, что согласна, но только в тот, который она укажет. Ему было все равно, он обнимал и целовал ее, а она ощущала себя очень счастливой. И качалась на этой волне эмоций, пока они не доехали.
Он был очень нежным и настоящим, и она с ним была очень спокойной, и не боялась никаких своих проявлений. Было уже довольно поздно, и людей там, куда они приехали было мало. И музыка была другой. Возможно, ей это только казалось, потому что в этот момент она была не одна. Она чувствовала его желание, и это подхлестывало ее на поступки, какие в реально жизни редко случались с ней. Так, услышав одну из любимых музыкальных мелодий, она вышла одна на центр площадки и стала танцевать. Для него. Это был эротический танец, и он смотрел каким-то безумным взглядом. А она танцевала, видя только его глаза и ощущая потрясающую волну его эмоций. Никогда она не чувствовала себя такой гибкой и легкой, отдающейся каждой находящей волне музыки. И никогда не видела такого взгляда, направленного на нее.
Было уже утро, когда она вышли на улицу. Расставаться не хотелось. И они пошли пешком, но какое-то уже возникшее чувство стучало о другом. И они теснее и теснее прижимались друг к другу. И вдруг застыли. Идти было не куда. Не в смысле дороги, а в смысле желания. Он молча поймал такси, и они куда-то поехали. Ей было все равно куда, только бы с ним, и только бы не расставаться. На той же всепоглощающей волне они оказались в какой-то квартире,… и сознание пришло к ней уже после, когда солнце было высоко, и день был в разгаре.
Она открыла глаза и увидела его. Он был очень красивый. Волосы гривой спадали до пояса, а в глазах был покой.
И опять удивительная легкость поразила ее. И наполненность.
И еще ее удивил его бархатный голос, которым он говорил о какой-то ерунде. Но в этот момент ей казалось все важным и имеющим смысл, поэтому она слушала его, и молча улыбалась своим мыслям.
И тут ее как огнем обожгла мысль, что она ушла вчера со Светкой в клуб, бросила ее там, ничего не сообщив о себе, не позвонила домой,… В общем, никто не знал где она, что с ней, и это подхватило ее мгновенно и вернуло в житейскую реальность. Она судорожно стала набирать номер телефона мужа. С третьего раза, наконец, дозвонилась, и услышала, что он рано утром уехал на рыбалку, и дома все нормально. Светкин телефон вообще был отключен. Видимо отдыхала после вечеринки. И тут она поняла, что даже все жизненные обстоятельства были за нее. Никто ее не искал и не беспокоился. А впрочем, наверное, так было всегда, только раньше она этого не замечала и жила по заведенным канонам.
День плавно перетек в вечер, и надо было уже расставаться. Но ни ему, ни ей не хотелось этого. Возможно, если бы они не сделали этого, то остались друг с другом навсегда, ну или надолго, по крайней мере. Она часто возвращалась к этой мысли после. Но они пошли в разные стороны, каждый в свое одиночество, и постепенно там пропали.
Все было, как всегда бывает. Сначала звонили, как безумные, отрываясь от всех дел, встречались, наперекор всем обстоятельствам, а потом растворились, словно утренний туман, в пространстве города и жизни. Она теперь точно могла сказать, что «встряска» удалась и она была ему очень за нее благодарна.
Но душа ее, встрепенувшись на время, замерла в каком-то новом ожидании. Она боялась даже подумать, что душа ее ждала чего-то очень глубокого и всепоглощающего. Страх, что вся ее сегодняшняя жизнь тогда пойдет прахом, не давал ей покоя. И столько лет, потраченных неизвестно на что, вдруг окажутся потерянными навсегда.
Она и желала этого, и боялась. Потому что эта неожиданная встреча так много открыла для нее. Она увидела себя совсем в ином измерении. И ей это страшно понравилось.
Но в то же время не хотелось ни встрясок, ни увлечений. Растравленная желанием чего-то осмысленного и серьезного, она боялась, что любая встреча теперь может быть лишь легкой историей.
Она боялась признаться себе в том, чего ей хотелось.
А она хотела любви. Настоящей. Которая бы наполнила ее смыслом и осуществлением.
Весна была в самом разгаре. А она была в самом расцвете. И как весна ждет лета, она стала ждать Его…