пульсом из настоящего

Все называли её просто «Л». Она была капризной и плаксивой рыжеволосой девчонкой. Отворачивалась от тех, кто бросался к ней в объятья. Убегала от тех, кто пытался удержать её в своих руках.
Его имя было Ангел. Он надевал черный плащ и выходил один под дождь. Он подставлял свои ладони ветру, когда небо плакало его слезами. Его ботинки застревали в грязных лужах и утопали в упавшей воде. Вечерами он приходил в свою маленькую комнату и наполнял её дыханием свечей. В своем спрятанном для остальных мире он становился белым Ангелом, снимал с себя черные одежды и засыпал в обнимку с серым дождем, стучащим по отвисшим крышам. За долгие годы его одинокая душа стала пустынной и успела забыть, что каждая ночь кончается днем. Поэтому его глаза пропитались тьмой, а сердце укуталось сном. Когда-то давно Ангел заблудился и никак не мог отыскать свой дом, от которого в его памяти осталась лишь полоска заката. Когда он смотрел в небеса, он видел лишь холод. И в отраженье своей души он чувствовал бесконечную боль. Он выходил на лестницу, шел по лабиринтам улиц, но никто никогда не догадывался, кто он на самом деле, и все называли его просто «А».
Однажды, когда его сердце совсем забыло, что такое надежда, он увидел ту, чьё имя было Она. Она умела скользить по воздуху и улетать вслед за птицами. Для всех Она была холодна и одинока, лишь только тишина была ей подругой. Она ложилась на белый снег и сливалась с ним, становилась капельками снежинок и таяла без следа. Иногда она превращалась в Женщину, слаще которой едва ли можно было найти в тех краях. И тогда мужчины тонули в её глазах и пытались увести её в свои заброшенные миры. Но чем больше они её хотели, тем холоднее Она становилась и улетала от них всё дальше. В одно из обычных хмурых утер, Она покинула свою маленькую комнатку через окно, и уже никто не знал, где Она, та, которую все называли просто «О».
Две чьих-то тени сближались в сумрачном свете ночного фонаря. Это Ангел увидел её, падающую с небес, и бежал к ней навстречу. Их было четверо - они и их ночные тени. Они бродили вокруг фонарей, пытаясь разглядеть друг в друге кого-то. Они говорили о чем-то, слыша за словами чуть больше, чем могло показаться. Они смотрели в глаза друг-друга, иногда случайно видя там своё отражение и продолжение себя. В их встречах стал появляться кто-то пятый. «Рыжая плаксивая девчонка» - подумали их тени, но вслух произнесли только тихое: «тссс…». Но было уже поздно. Рыжая девчонка уже проникла в глаза Ангела и стала размывать черные краски его плаща, чтобы потом сделать их еще темнее. Ангел еще не знал, что с ней нужно быть слишком осторожным, как и с каждой капризной девочкой, которая требует сразу две игрушки. Сразу два сердца в свои беленькие ручки.
Она просила небо только об одном. Чтобы оно подарило ей того «кого-то», кого Она искала повсюду, но никак не могла найти. Мальчика с белыми крыльями, который давным-давно случайно мелькнул в её ночном окне и испарился бесследно. У неё не было ни маршрутов, ни карт, по которым бы Она смогла его вычислить. И потому Она блуждала в темноте, пытаясь на ощупь найти свою дорогу. Однажды ночью Она увидела в свете тусклого фонаря того, кого все называли просто «А». Он бежал к ней навстречу, пытался согреть её обледеневшие руки и тонул в её прозрачных глазах. Только его глаза были скрыты от неё рыжеволосой девчонкой, которая капризничала и не умела ждать. Поэтому Она осталась такой же холодной, какой была для всех. Она ушла, так и не успев разглядеть за кудрями рыжеволосой девчонки Ангела. Может быть, время опоздало для неё. Или поспешило для него. И они застыли в разных половинках ночного света, в не родившемся «Мы», которое так и не слетело с их губ.
Ангел долго смотрел на остывающее ночное небо. Он не хотел ему верить, но разве есть выбор у одинокого Ангела? Он опять брёл по лужам, опустив голову вниз, так, чтобы никто не видел, как в его глаза возвращается бесконечная боль, и как для него начинается вечная ночь. Он научился сливаться с толпой и становиться невидимым для всех, кто называл его просто «А». Иногда ему казалось, что он становится тенью чьей-то тени. И тогда он доставал из пыльного комода белые крылья и относил их на кладбище. Он научился жить без крыльев, привык к тому, что все называют его просто «А» и сумел навсегда забыть о том, что существует день. Он просто жил, всё реже вспоминая, как звучит его настоящее имя.
Она была всё так же одинока и молила небо лишь об одном. Она бродила по заброшенным улицам, выключала свет в чужих комнатах и тихонько плакала, когда все уходили прочь. Она ловила струйки дождинок своими щеками и, сливаясь с дождем, превращалась в запоздалый рассвет. В одну из лунных ночей Она шагнула в окно, как делала уже не раз, и полетела над городом, над крышами холодных домов, в которых её никто не ждал. Она улетала к звездам и, обжигаясь их холодом, возвращалась обратно. Она брала в ладони Вселенные и расплёскивала их на ветру. И тогда Она становилась Счастьем, сотканным из капелек боли и частичек далёких миров. Однажды, сквозь черную ночь, Она увидела тень белого Ангела, в свете тусклого фонаря. Он закапывал свои белые крылья и свою тоску вместе с ними. Она узнала в нем того, кого когда-то называла просто «А». Она хотела прикоснуться к нему, но он уже ушел слишком далеко. Так, что Она успела лишь заглянуть в его глаза, покрытые ночью, и увидеть в них океаны запоздалых рассветов, в которые Она превращалась по утрам.
Каждый день, с потоками утренних сумерек, Она возвращалась в свою маленькую комнатку и становилась просто «О». Когда ей было грустно, Она вспоминала глаза Ангела, которые согревали её. Только он был теперь бесконечно далеко от неё и уже никогда не приходил под тусклую лампу старого фонаря, к которому Она прилетала теперь каждую ночь. Из пыльного угла её тёмной комнатки на неё виновато смотрела рыжая девчонка.
 Время убыстряло свой шаг. Мир превращался в переливы чьих-то окликов. Ветер разбрасывал по асфальту вчерашние листья и застывал обледеневшими лужами. Город остался парализованным холодом, а птицы улетели из дома туда, где их согреет чужое солнце. В мире ничего не менялось год от года, век от века. И несвоевременность оставалось всё той же вечной драмой там, где были он и она…

Ветер разбрасывался - то холодом - то теплом.
Дождь обрывался - то севером - то югом.
Время застывало - то ночью - то днём.
Мир скучал - то о неё - то о нём.

Все называли её просто «Л». Капризная и плаксивая рыжеволосая девчонка. Заставляет ждать себя веками, а потом остается одна у закрытых дверей, в опустевших комнатах, перед разбитыми окнами, прилетая не вовремя, не туда и ни к тем. Но это делает её сильной. И однажды она превращается из капризной девчонки в настоящую, сильную, способную на всё Бог-ин-ю. Для которой не существует препятствий, времени и пространства. Ведь чтобы обрести что-то настоящее, нужно сперва потерять по-настоящему…
Две тени сплетались в свете фонаря и становились чем-то единым, улетая к мерцанию ночных звёзд, растворяясь в бесконечности и навсегда исчезая для одинокого мира. И только белое перышко, подхваченное ветерком, медленно кружилось в тусклом свете старенького ночного фонаря…