День святого Михаила!

       Подходила к концу моя первая самостоятельная рабочая неделя в больнице после окончания интернатуры. Пятница,- я знаю, день в нашем отделении особенный. В пятницу мы подводим некоторые итоги работы за неделю с заведующим отделением.
       Заведующий у нас мировой мужик - отличный специалист-хирург с огромным опытом и офигительным багажом знаний. Достаточно того, что в свои 45 лет он принимает участие в симпозиумах и на конференциях по всему миру, где читает собственные доклады на английском языке. К нему можно запросто обратиться за помощью и консультацией.
       Кроме того, в пятницу, примерно за час-полтора до конца рабочего времени врачи-ординаторы нашего отделения традиционно собираются вместе, достают из своих запасников презенты от благодарных пациентов, которых ни в коем случае нельзя лишать этого трепетного чувства благодарности, дабы обеспечить им более длительный и качественный период осознания своей собственной защищённости от всяческих недугов!
       Но главной особенностью этого дня – пятницы, является то, что по пятницам у нас происходит жуткое событие – профессорский обход! Жутким в нашем отделении оно считается потому, что каждый такой обход – ровно футбольный матч регулярного чемпионата, в котором одна сторона – медперсонал нашего отделения со звёздами местного масштаба больницы (не считая заведующего, который, однако, не оторвался от нас – простых смертных). Сторона противостоящая состоит из команды одной звезды: профессора – женщины с железом в голосовых связках и явными признаками вождя.
       Исход каждой такой баталии, насколько мне известно, всегда был предрешён не в пользу врачей. Счёт «таких поединков» бывает всегда сухим. Выглядит обычно это так, что профессор обходит наших больных, изучает все этапы обследования и лечения, а потом тут же, при больных, при коллегах, в пух и прах разносит своей непререкаемостью всё, что нами сделано и подготовлено. После таких разносов бывает очень трудно собрать веру больного в своего лечащего врача, потому что если ты смотришь на того, от кого зависит твоя драгоценная жизнь, как на неуча и недотёпу, лечить у тебя приходится не только болезнь, но и психику! А без веры в того, кто лечит, невозможно надеяться на положительный эффект от лечения!
Зная всё это, я и дожил до пятницы с полной неуверенностью во всём, что мной было сделано за эту мою первую неделю самостоятельной работы. Больше всего я боялся подвести моих товарищей, особенно заведующего, хотя меня и предупредили, что чувствовать на выходные себя полным ничтожеством и идиотом – обычный удел каждого! Каждый готовился к «казни» в одиночку, но предвкушая финальную традицию этого дня- всеобщий сбор в ординаторской!

       -Миша, позови, пожалуйста, Татьяну Михайловну, -услышал я голос заведующего, Николая Николаевича, обращённый ко мне.
       «Так,- подумалось с некоторым сарказмом, - хотят «списать» меня заранее или подготовить к удару загодя?!»
       Сразу вспомнился недавний рассказ операционной медсестры Зины, что та, как-то, зашла в перевязочную и не заметила сразу там нашу профессоршу Татьяну Михайловну, так как там было много людей в белых халатах и масках. Наша звезда, не услышав в свой адрес «здравствуйте», тут же запустила в Зину тем, что держала в этот момент в руках. Хорошо, что это был не скальпель, например. Этим предметом оказалась склянка с зелёнкой. Зина инстинктивно увернулась, а склянка громко разлетелась о кафельную стену, щедро позеленив огромную площадь зоны, требующей ежедневной чистоты и стерильности. Вот было много работы и отсутствия скуки надолго почти всему медсестринскому и санитарскому личному составу! Именно поэтому я сразу усвоил, что даже идя по коридору, я обязательно должен идентифицировать нашего профессора, если той вдруг вздумается пройти мимо меня. Надо быть начеку!

       Подойдя к двери кабинета профессора, я немного робко, но твёрдо постучался. После этого стал медленно, стараясь не оказаться в проёме открывающейся двери, отворять её со словами:
       - Здравствуйте, Татьяна Михайловна! - Произнося эту фразу, почувствовал, что в горле явно не хватает какой-то детали, таким сиплым был мой голос.
       - Ну?!, - услышал я в ответ и стал осторожно протискиваться в образовавшуюся щель между дверью и косяком.
       - Мы уже ждём ВАС на обход, - постарался отчеканить я заранее подготовленную фразу, боясь при этом выразиться недостаточно чётко.
       - Ну?!, - услышал я вновь командный голос Татьяны Михайловны, который не предполагал ничего лестного в мой адрес.
       - Я пошёл?, - захотелось мне вырваться поскорее из этой ситуации.
       - Ну?!, - казалось, что Татьяне Михайловне удаётся обходиться даже меньшим количеством звуков и фраз, нежели это делала знаменитая Эллочка-людоедочка.
       - До свидания, - постарался я мгновенно выпалить и тут же вывалился наружу из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь с таким видом, будто бы сейчас там что-то взорвётся, и я могу не успеть укрыться от осколков.
       Дойдя до кучки коллег, стоявших в начале коридора у первой палаты с видом приговорённых к пожизненному расстрелу, я слился с коллегами в единую белую массу, показывая, что готов разделить участь тех, кто проходит эту экзекуцию каждую неделю.
Появилась Татьяна Михайловна, мы зашли в первую палату, и началось то, о чём я уже слышал и к чему мысленно готовился. Чем дальше продолжался обход, тем всё больше и больше все мы напоминали сами себе маленьких и беззащитных детей, которых бранят за шалости и невыученные уроки строгие родители.
       - 0-1, - сказал вслух нам заведующий, когда мы выходили из первой палаты и шли до следующей. Это означало, что счёт в нашем сегодняшнем матче открыт, традиционно не в нашу пользу. При этом каждый понимал, что каждое оброненное слово в свою защиту, прозвучавшее при больном, уменьшало шансы дальнейшего залечивания психических травм нашим больным. Не хотелось, чтобы чёткий настрой против лечащего врача был непреодолимым.
       - 0-2, 0-3, - нарастал разрыв в счёте в условном матче, фиксированный заведующим после второй и третьей палаты. Он, как и ожидалось, был в пользу фаворита - профессора!
       Вот дошла очередь и до моей, четвёртой палаты! Перед ней я заметил слегка ободривший меня взгляд нашего любимого Палыча, и шагнул в палату. Ничто не предвещало необычного развития событий.
       - Почему в палате плохо пахнет и душно?, - сходу взяла инициативу на себя Татьяна Михайловна.
       - Не знаю, - ответила ей больная, лежащая у стенки, - до вашего прихода здесь пахло хорошо, - в тон ей ответила больная.
       Чувствовалось, что это явно не понравилось профессору. Она тут же стала разглядывать больную, всматриваться в рентгеновские снимки и вчитываться в историю.
       - Так, это что же за шов такой у больной кривой после операции?, - спросила профессор у всех, разглядывая операционный шов. – У кого руки из задницы растут? Пообрывать бы их за такую халтуру, - всё распалялась Татьяна Михайловна.
       - Татьяна Михайловна,- вдруг услышали мы все слабый, но уверенный голос Зины,-эту женщину оперировали вы сами!
       Все с изумлением обернулись и захихикали. После этого произошло невероятное. Я стал докладывать весь комплекс обследования и лечения, а Татьяна Михайловна усердно и благодарно кивала, явно соглашаясь и одобряя абсолютно всё, что было создано нашими с Николаем Николаевичем усилиями. В итоге, меня похвалили и сказали, что я отличный врач. Я понимал, что всё благодаря оплошности нашего постоянного оппонента, наша команда таки сумела «забить гол престижа». Счёт стал 1-3!
       Чуть позже, сидя в ординаторской, поднимая стаканы, в которые были налиты традиционные для пятницы по 30 граммов коньяка, вместе с нашим дорогим Николаем Николаевичем, мы придумали и сделали традиционным для всех наших последующих пятниц новый тост: «С Днём «святого» Михаила!»