Солдаты идут домой

Седой мужчина лет шестидесяти сидел за старым круглым столом и, не спеша, перебирал фотографии, письма, бланки с печатями разных официальных учреждений, вырезки из газет. Каждую статью он внимательно перечитывал по нескольку раз и откладывал в сторону. Начинало смеркаться. Через окно заползал сумрак, растекаясь сначала по углам, потом к потолку, постепенно заполняя все пространство небольшой комнаты. Лазарь Иссерзон встал, включил настольную лампу, достал из шкафа листок бумаги, вырванный из школьной тетради, исписанный аккуратным убористым почерком, и стал читать. Впрочем, он мог и не делать этого. Ведь все, что там было написано, Лазарь Иссерзон помнил наизусть. На листке были фамилии, имена, отчества, адреса, даты рождения и смерти. Всего в списке числилось сорок пять человек. Напротив некоторых фамилий стояли крестики, у других - минусы. Крестиками Лазарь Матусович отмечал тех, чьих родственников ему уже удалось найти. И их было значительно больше, чем минусов.
Из прихожей раздался резкий звонок. Иссерзон вздрогнул, прислушался, и пошел открывать дверь. На пороге стояла женщина примерно его лет.
- Добрый вечер! Это квартира Иссерзонов? – спросила женщина тихо.
- Да, именно так. Чем обязан? – ответил Иссерзон, внимательно разглядывая женщину.
- Меня зовут Людмила Николаевна Сухова, я прочитала в газете, что вы занимаетесь поиском родственников пропавших без вести фронтовиков. Мне кажется, что мне к вам.
- Проходите, - Иссерзон пропустил женщину, помог снять ей пальто и они пошли в комнату.
- Присаживайтесь, рассказывайте, - указал Иссерзон в сторону стола, заваленного бумагами и фотографиями.
 - Николай Валерьянович Сухов - мой отец – ушел на фронт в 1942 году. В 43 оказался под Сталинградом. Мать моя получила от него всего два письма. Первое было очень короткое, он писал, что все у него хорошо, ну и все такое. Ничего особенного. А второе письмо было значительно длиннее. Как будто прощался с нами. Вот, если у вас есть время, я прочитаю, - попросила женщина. Иссерзон молча кивнул.
«Дорогие мои Галюня и Людушка! Прибыли мы на передовую. Здесь тихо и хорошо, как дома. Фрицы вовсе не стреляют, и не бомбят нас с воздуха и днем и ночью. Так что тревожиться не за что совершенно. Кормят нас на убой, как поросят. Товарищи у меня хорошие. Встретил тут земляка – Колю Хорошева. Раньше с ним работали вместе на нашем заводе, а потом он уехал на Сибирь. В общем, живем, как кумы королю. И есть мнение, что скоро погоним фрица, и войне будет конец. Тогда заживем мы с вами лучше прежнего. Галина, очень я тревожусь о Людушке. Уезжал, не было у нее сапожек в школу. Так ты соберись, хоть трудно понимаю, и обязательно купи ей сапожки. Продай что надо, а то и все. Купим еще. Как у вас с продуктами? Жаль, что не могу поделиться с вами, а то мне много очень. Ну, вот и все, наверное. Галя! Береги Людоньку, береги ее и смотрите там, дорогие мои. Целую вас крепко-накрепко. Прощайте, милые!».
 - Больше писем не было, - продолжила женщина. Где-то через два месяца пришла телеграмма, где сообщили, что папа пропал без вести. Мы с мамой не верили, что так могло случиться. Уже после войны ездили несколько раз туда, искали его, но все напрасно. Мама умерла в сорок восьмом. Меня отправили в детский дом. Я и потом сама уже ездила на места боев, но бесполезно. А на днях я прочитала вашу статью о том, что вы разыскиваете родственников пропавших без вести под Сталинградом. Там, в вашем списке, есть Сухов, - женщина замолчала, потянулась к сумочке. Все время, пока она рассказывала, Иссерзон внимательно слушал ее, опустив голову. Женщина достала небольшую потертую фотографию. На ней был мужчина лет сорока, худой, с лукавым прищуром, в пилотке немного набок. Иссерзон рассматривал карточку. Женщина, не моргая, смотрела на Иссерзона. Он отложил фотографию и долго молчал. Потом достал свой список, подержал его в руках, не глядя в него, и снова положил на стол.
- Людмила Николаевна, вы не расстраивайтесь. Там действительно есть Сухов, но не Николай Валерьянович, и год рождения другой, тот был много старше. Не расстраивайтесь, так бывает. Но я вам помогу, подскажу, как искать, - продолжал Иссерзон. - Вы главное ищите, не прекращайте, обязательно найдете! Я уже многих нашел.
Потом они пили чай, разговаривали о разном, возвращаясь снова и снова к войне, родителям, потерянным солдатам. Вспоминали военное детство. Прощаясь, уже в дверях, женщина спросила Иссерзона.
- Скажите, а зачем вы этим занимаетесь?
Он снова надолго замолчал, а потом обронил.
- Солдаты должны возвращаться домой. Обязательно. Всегда. А я им просто помогаю найти дорогу.
Женщина попрощалась и ушла. А Иссерзон вернулся в комнату, присел к столу, и долго рассматривал свой список. Хотя и знал его наизусть.
       

2.02.2008