Без названия незаконченное

Старый тополь, растущий под моими окнами, простирал свои ветви почти мне в окно. Когда-то ему подрежут ветви работники служб озеленения города, как у Леньки во дворе. Мне казалось, что год от года он креп, а не старел, хотя питался, как и все московские деревья, углекислым газом, в моем случае в обилии поставляемым Проспектом Мира, где я и живу. Как говорила моя Анька, что если б у нас во дворе жили обезьяны с канала «Animal Planet» , им бы было чрезвычайно удобно забираться по толстым ветвям тополя к нам на подоконник, чтобы взять полагающийся утренний банан и стакан молока.
-Обезьяны же умеют пить из стакана, мам?- спрашивала она.
-Конечно-, отвечала я, - ведь ты давно умеешь это делать, а обезьяны похожи на нас. Только мы умнее.
Иногда, стоя около открытого окна, улыбаясь, и куря дурацкий тонкий Vogue, я представляла себя ученым, изучающим повадки обезьян и клала дозревать зеленые бананы на подоконник, представляя, как и Анька, что их унесут с собой мартышки и шимпанзе.
Лето добралось до своей половины. Я всегда отмечаю это, хотя особо не слежу за календарем. Для матери, воспитывающей троих детей, цифры календаря начинают представлять из себя нечто целое, только лишь ассоциируются с очередным визитом в детскую поликлинику. Тогда только, но не сразу, уставясь на выписанный нашей участковой талончик, в моей голове дата неспешно срастается с днем недели. Не знаю, но почему –то прошедшая половина лета каждый год, 15 июля, всегда вызывает у меня легкую грусть.
Я сидела дома с моим полугодовалым сыном и, как обычно, жила по распорядку «гулять,спать, стирать, кормить». Дни мои тем летом, 2004 года, были настолько однообразны, что я полностью в деталях могу воссоздать тот день, когда началась эта история…

***
Утренняя суматоха была отчасти вызвана тем, что Игорь забыл, положил ли он лезвия для станка. Игорь обычно заранее готовил вещи к отъезду, особенно если отъезд намечался с утра. Он всегда был собран, помнил почти все, ругал детей, если видел разбросанные вещи, а теперь был зол на себя за то, что не мог вспомнить о такой мелочи, как лезвия. Но еще больше он злился на Женю, которая спокойно стояла у гладильной доски, монотонно двигая утюгом, а не бегала вместе с ним в поисках забытых вещей.
-Ты мои лезвия не видела?-, спросил он, в десятый раз, выдвигая ящички ванного столика
-Нет! -ответила Женя, пшикая водяным паром из утюга.
-Ванная забита прокладками, тампонами, ватными дисками, дезодорантами, но моих лезвий там нет. Потому, что там никогда нет самых необходимых вещей!!!- зло отозвался Игорь.
-Я глажу тебе футболки. Нам надо выезжать черз десять минут. Успокойся, купишь одноразовые станки.
Игорь с досадой вышел из ванной, взял одну из футболок из аккуратной выглаженной стопки и надел ее.
Сегодня он уезжал в лагерь вместе с детьми. Игорь любил ездить в пионерский лагерь. Кто-то рос на дачах, кто-то был вынужден проводить летние каникулы в душной Москве, а его родители всегда отправляли в пионерский лагерь на все три смены. Там и прошли его детство и юность. Сохранив привязанность с детских лет, он стал ездить туда вожатым и редкий год, когда Игорь исключал поездку в лагерь из своего летнего плана. Последний раз это было, когда они с Женей только поженились и провели у Горика на даче почти 2 месяца, не вылезая из кровати. Один раз они ездили вместе с Женей, когда еще дети не родились. Игорь не особо любил заграничные вояжи с бесцельным лежанием на пляже. Он любил природу, любил свежий воздух и, пока его старый приятель Синяков, который работал главным инженером крупного завода, предлагал ему ездить старшим вожатым в их заводской лагерь, он с радостью соглашался.
-Все, поехали! Давайте присядем на дорожку. Аня! Света! Идите сюда, нам уже пора,- позвала Женя детей, -Мам я вернусь через час-полтора, он должен спать.
Женя попросила маму, жившую неподалеку, побыть с младшим, пока она проводит Игоря и старших детей. Игорь хотел сначала ехать на метро, но, оценив общий вес багажа, раздумал. Да и мама всегда с удовольствием приходила сидеть с маленьким Семеном, поэтому они часто просили ее.
Горка вещей ожидала своих хозяев в прихожей. Цветные рюкзаки детей, кожаный саквояж Игоря на колесиках и пара-тройка пакетов с чем-то мягким внутри.
Все сели, собравшись на кухне.
-С Богом!- проговорил Игорь и поднялся первым.
Через пять минут желтый Гетц, как всегда без труда вместив в себя весь багаж и пассажиров, влился в утреннее движение проспекта Мира.

***
-Але!Алее!-кричала в трубку Наташка –Жень, мы приедем сегодня к тебе. Ушакова сбагрила?-она звонко рассмеялась и продолжила. –Ну, все, мать, тебе пора оторваться.Я тебе это устрою. Вчера из Африки вернулся наш старый друг, ты должна с ним познакомиться! Помнишь, я тебе рассказывала, я его сама, правда , пару раз мельком видела, ну он обалденный, он интеллигент, такой милашка...Чего?... Че ты говоришь?... Нет ты чего дура, кто в Африке отдыхает, он там строит что-то в Ливии....А?... Откуда мне знать… ну там у них одни хибары, он им приличные дома строит. Ну, ты помнишь, я тебе рассказывала? Давай я тебе перезвоню вечером, он сначала к нам приедет, а потом мы к тебе рванем. Мы уже договорились. Ну да, они и с Гориком сто лет не виделись. Все, целую! Жди...А?... Ничего не надо, мы все привезем!!!

Женя выдернула из уха раскалившуюся от Наташкиного крика гарнитуру и притормозила у стоплинии, включив поворотник. Когда детей больше двоих и есть разница в возрасте, думала она, никогда нельзя сплавить их всех сразу. Сейчас у нее на руках оставался маленький Семен и ее режим был заранее известен ей до самого возвращения Игоря. А ведь тоже хотелось отдохнуть. Не пойти с утра на молочную кухню, а вместо этого пойти занять лежак на пляже. Мамаши в поликлинике рассказывали, что сейчас с лежаками везде проблемы, и в Турции и в Египте. Надо вставать с утра и до завтрака занять свободный. Господи, опять вставать с утра. Да ерунда это все, эти мамаши ездили-то небось в три звезды, там и лежаков, наверное, всего три. Я поеду в пятизвездочный, возьму студию seaview или вообще в Европу. В Грецию вот махну, там просто пару Евро заплатил и лежак твой в любое время. Ну, ничего, вот подрастет Семен, и поеду. Без Игоря. Одна? А что? И одна... или нет, лучше с Наташкой. Протяжный гудок джипа,стоявшего сзади нее, прервал ее мысли, уходящие к побережью. Женя поспешно выжала сцепление. Гетц жалобно взвизгнул покрышками. Игорь, прощаясь, сказал, что может остаться и на третью смену, если будет хорошая погода. Пусть остается и дети побольше отдохнут. В Москве летом стало совсем невыносимо.

***
Семен заснул и у Жени был свободный час. Всего лишь час. Нет, конечно, можно устроить себе несколько часов отдыха, но тогда нужно будет жертвовать чистотой в квартире или еще чем-то –дел дома всегда находилось достаточно. Этот час она всегда старалась использовать разнообразно. Иногда она устраивалась на диване, свернувшись калачиком с интересной книжкой, иногда она дремала, если позади было какое-нибудь безумное утро из цикла « успей везде», а иногда она звонила своей лучшей подружке Наташки Свидерской, с которой не расставалась со школьной скамьи. Вообще-то говоря, не было ни дня чтобы они не общались с Наташкой. У нее было достаточно много подруг всегда,она была общительным и открытым человеком но, быстро выйдя замуж, а уж потом и родив, Женя скоро растеряла всех знакомых, потому, что Игорь был домоседом по натуре, и, вдобавок не очень любил, когда в их дом приходили гости. Друзья не приходили к ней, потому, что он был почти всегда дома и так или иначе, но повлиял на все Женины отношения с друзьями. Наташка- дело другое! На нее он не мог влиять, она могла влиять на него и на всех, потому что обладала взрывным и зажигательным характером, могла управлять ситуацией, могла направлять ее в нужное русло и могла решить все проблемы разом. Игорь уважал ее за ряд деловых качеств, которыми не обладал сам и всегда отзывался о ней с почтением, хотя и считал ее чрезмерно шумной. Женя не помнила ни одного существенного или даже несущественного события в ее жизни, когда бы она не посоветовалась с Наташкой. И в каждом случае соглашалась, что данный ею по этому поводу совет был правильным и даже иногда сочетался с ее собственным.
  Жене всегда казалось, что Наташка могла найти себе гораздо лучшего спутника, чем Горик.
Егор Свидерский был Наташкином мужем, ровесником Игоря, окончив Казанское театральное училище безуспешно поскитался по театральным площадкам разваливающегося Союза, потом прибился статистом во МХАТ, где и зацепил Наташку, которая вечером нажимала там на кнопки первых, вторых и третьих звонков, подрабатывая на должности билетерши и продавца программок.
“Он, конечно, не Качалов», говорила она,«но очень милый. И потом, он- дворянин, а это ты ж понимаешь...»-повышала свой голос она. Женя не знала, что значит «милый» в понимании Наташки, но она находила его скучным и несколько ограниченным человеком, и, вдобавок, как выяснилось со временем, очень любящего деньги. С того самого момента, как карьера Наташки пошла в гору, он занимался тем что все время подсчитывал совокупный доход семьи, причем именно в совокупности дохода Женя и сомневалась. Она до конца не знала, чем занимается Горик, и Наташка всегда отмахивалась от этого вопроса. Однажды она, правда, сказала: «Ну, ты ж понимаешь, творческие люди часто переживают кризис и им так трудно выбраться из него!». После этого Женя еще больше убедилась в том, что Горик просто лентяй и бездельник, эксплуатирующий женский труд.
 Сравнивая его поневоле со своим мужем, она всегда находила множество положительных моментов в Игоре. Нельзя при этом сказать, что она была удовлетворена своим мужем на сто процентов, но ей нравилось услышанное высказывание «найди в своем муже одно хорошее качесвто и люби только за него». Эта лайтфилософия любви была ей близка. Она даже находила таких качеств несколько, а в Горике не могла найти ни одного. Однако, жизнь шла своим чередом. Наташка жила уже много лет с Гориком, а она с Игорем. И внешне все было вполне благосклонно и всех все удовлетворяло.
Еще с улицы было слышно, что Наташка приехала. Женя подошла к окну и увидела ее «Рав», из которого буквально выкатились она, Горик и тот самый друг, о котором уже так много было предисловий. Компания, шумя и смеясь, открыла багажник, нагрузилась пакетами с едой и исчезла в парадном. Женя еще раз посмотрела на себя в зеркало и убедившись, что с прической все нормально, пошла открывать дверь.

***

-Женечка! А как вы думаете, если я перейду уже на «ты»- это будет нормально или мы непременно должны выпить «на брудершафт»? А? –Валдис с трудом сдержался , чтобы не икнуть. –Ребята! Ребята я хочу сказать, что мы выпили уже о-о-очень много. Но не выпить с Женечкой я считаю это…тут он все-таки икнул, после чего пролил рюмку на стол и засмеялся.
Женя тоже уже довольно прилично опьянела, но еще не добралась до градуса приехавшей компании. Они отмечали уже чуть ли не с утра и ввалились в квартиру будучи «тепленькими». Ей был представлен Валдис Рудаков, друг семьи Свидерских, инженер-строитель, только что вернувшийся из Ливии, и потому обладавший каким-то неприлично-страшным загаром. Женя нашла его довольно привлекательным мужчиной в расцвете сил, без лишнего веса и без животика. Она отметила мимоходом, что его улыбка не сквозила пошлостью, а во взгляде отсутсвовали похотливые искры, так присущие мужчинам его возраста. Вцелом говоря, первый тест он прошел, несмотря на то, что был к этому моменту не совсем трезв.
-Ребята!!! Ребята!!! Давайте споем, а ?! Мою любимую- вот эту: «Как ха-атела меня мать а за первого отдать»-Наташка блестела глазами и вертелась, как юла.
-Подожди, Наташа, я хочу выпить с Евгенией
-А тот пятый- пьяница проклятый, ой -да не отдай меня, ма-а-а-ать!
-Нет, ну я предлагаю на «ты» и без этого. Это условности, Валдис. Хотя, как вам будет угодно. Давайте на брудершафт, только вы разлили рюмку!
-А я налью еще одну! –Валдис торопливо налил себе и подался в Женину сторону.
Они скрестили, как полагается в такизх случаях руки с сосудами, наполненными алкоголем, и дружно выпили.
-А теперь самая приятная часть: мы будем целоваться!
-Ура-а-а-а-а-а-а!!!!!-закричала Наташка.
Семен проснулся и заплакал. Женя хотела воспользоваться моментом, чтобы выскользнуть из уже обвившихся вокруг нее рук Валдиса, но не смогла.
-Ура!!!!!
-Горько!- вдруг выкрикнул Горик, взмахнув вилкой с ветчиной.
Женя сама не заметила, как обычный русский тройной поцелуй, полагающийся в таких случаях, перешел в другой статус, да так быстро, что она не успела сомкнуть губы.
«Вот, блин, напилась, дура!- думала она, наполняя бутылочку сыну- Как-то ловко у него это получилось, видимо по бабам всю жизнь шлялся…опытный».
Вернувшись к столу, она увидела Горика, подключавшего караоке. Это была предпоследняя стадия, после которой Наташка обычно сходила с дистанции. Но сейчас ее широкой душе требовалось петь. Пела она обычно что-нибудь из русского народного и всегда почти весь репертуар «Миража»: «Музыка Н-а-а-а-а-с связала , тайною Н-а-а-а-а-шей Стала!...»
-Женька! Щас...погоди! Давай! Щас, ну, вот эту, ты помнишь... давай вместе споем-возбужденно кричала Наташка, перелистывая каталог с песнями.
Женя допила свой бокала Голова уже гудела, по телу разливалась приятная теплота, в ногах появилась легкость, она выхватила у Горика микрофон и запела с Наташкой.
       Мужчины, опершись локтями о стол, перешли к темам бизнеса и политики. Веселье достигло своего апогея.
***
-Лайла та-та-та-та-та! В жопу всех... Напил-а-а-ся я пьяна!
Наташка упала лицом в подушку и немедленно заснула. Женя постелила Валдису в детской, а Свидерских положила на диван. Горик пошел раздевать заснувшую Наташку, напившуюся до такой степени, что все сегодняшние его старания ее разбудить с одной лишь целью, были напрасны. Валдис тупо смотрел нв бегущую в такт песни строчку караоке на телевизоре. Звук был почему-то выключен. Женя решила ничего сегодня со стола не убирать, потому, что силы тоже были на исходе. Хмель от шампанского уже улетучился, но глаза слипались, было уже поздно. Женя не любила много пить потому, что всегда боялась утреннего физического состояния, несовмещенного с обычной ее дневной нагрузкой. Вдобавок у нее последнее время часто болела голова, а после бурного застолья эта боль только усугублялась.
-Валдис, ложись, я тебе постелила! –крикнула она из комнаты.
-Я иду. Да, лучшая мысль- отдохнуть. А завтра мы поедем на дачу,- расплылся Валдис, приковыляв из гостинной
-Женечка, мы едем завтра на дачу?- Он попытался обнять Женю, но она ловка увернулась.
-Да, едем. Мама придет только, и поедем.
-Знаешь, Женечка. Ты очаровательная женщина, я так рад что судьба свела нас с тобой. Теперь мы сможем быть вместе.
-Валдис, я замужем! Ты говоришь что-то не то!
-Женя это не имеет значения, когда речь идет о любви с первого взгляда!
-Подожди, давай ложиться спать, - Женя была почти уверена, что назавтра Валдис даже и не вспомнит о том, что говорил сейчас, - Завтра поговорим.
Она хотела проскочить мимо него, но он, упершись руками в дверной косяк, не пустил ее
-Женечка, я должен сказать тебе что-то важное!
-Валдис!- Женя уже начинала раздражаться, -Пусти меня, я иду спать, я устала для разговоров. Мы действительно завтра поедем на дачу и обо всем поговрим, если ты еще будешь иметь, что мне сказать. У меня трое детей, помнишь?- Она решительно попыталась выйти и он убрал руки и посторонился.
- Я люблю детей!- воскликнул он, - Я очень люблю детей. Да. При чем тут дети, Женя!
Женя зашла в ванную комнату.
-Спокойной ночи, Валдис,- улыбнулась она, закрывая дверь
Женя проснулась от того, что кто-то ласкал ее. Ласкал настойчиво и умело. Она уже хотела отозваться на эти ласки, но подскочила на кровати и, подсветив себе рассветом воскресного летнего утра, смогла разглядеть Валдиса, лежащего рядом с ней. Она поняла, что если не отрубит его сразу, то попытки могут возобновиться и в дальнейшем она может не устоять. А ей не хотелось этого. По крайней мере здесь и сейчас.
-Уходи! Женя выдержала паузу.- Взял, встал и вышел из моей комнаты. Слышал?!
Она даже немного удивилась, когда увидела, как Валдис поспешно выскочил из кровати и потопал к выходу из комнаты без слов.
***
Теплое летнее утро. Еще не отравлен московский воздух машинами с проспекта Мира, еще даже они не превратились в поток, потому, что воскресенье и потому, что еще рано. Можно вздохнуть полной грудью, вслушаться в переговоры птиц, задуматься на минутку.
О чем думала Женя? О том, что ей вдруг в это утро захотелось заняться любовью. О том, что в ее будни, вовлеченные в рутину заботы о детях, врывался какой-то новый невиданный букет чувств и ощущений. Оттолкнув ночью Валдиса, она, с удивлением для себя, возвращалась к секундным ощущениям, испытанным ею в полусне во время его ласк. Теперь она была уверена в том, что хотела пережить их еще. Секс с Игорем под соусом постной семейной жизни надоел ей и не возбуждал. Игорь старался, даже вносил разнообразие как-то принес домой «шпанскую мушку», они оба выпили ее, но Игорь, кончив один раз, быстро заснул, а Женя лежала и думала тогда, что этот элексир, призванный до предела довести чувственность партнеров от полового акта, не более чем миф! Или для выполнения этого необходим, как минимум, еще ряд романтических факторов.
Как-то Игорь, придя домой, и загадочно улыбаясь, извлек из портфеля наручники, оттороченные мехом, чтобы не натирали запястья. Но тут же выяснилось, что покупка была никчемной, потому, что спинка кровати была цельная, а больше прикрепить наручники было не к чему. Женя долго смеялась над его глупой недальновидной затеей и говорила, что думал он при этом не головой. Вдобавок, Женя никогда бы не дала пристегнуть себя наручниками, потому что читала «Игру Джералда» Кинга, где рассказывается о женщине, оказавшейся прикованной к кровати одной на долгие дни после смерти ее мужа от инфаркта в момент эякуляции.
 Жене хотелось другого. И это вообще не вписывалось даже в ассортимент «сексшопа». Она, правда, сама до конца не могла описать свои сексуальные фантазии потому, что расстворяясь иногда в своих грезах, очень быстро возвращалась к своему быту, к своей жизни, которой жила последние несколько лет. Женя думала, что ее проблема - невозможность отвлечься, оторваться от всего, что ее держит. Дом, дети, муж... Она мечтала об отдыхе на море. О солнце, о хорошей книге на пляже, о бокале «Мартини» на балконе вечером. Она мечтала, стоя у открытого окна своей московской квартиры, и, отвлеклась только тогда, когда на кухне засвистел закипевший чайник.
***