Кровавый Хуторок

       Како нам тепереча стало доподлинно известно, собралось все Разнотравїе и иже с ними во Приморский Хуторок. Даже вспомнить об этом страшно, не то чтоб написать! Одним словом - страшная история, однако.

       День первый

       Како добрались все, весёлые ещё, и ну - располагаться! Почитай до самого вечеру устраивались - располагаются, раскладываются, припасы сортируют. И полночи возились - одно слово - городские. Ну, по этому поводу пир горой, хихоньки - хахоньки, выпивательство и всяко тако безобразие. Глядь - ан все напитки иссякли. Други тару порожню под дерева окрестны побросаша, посели думу думати. Посему произвели вердиктъ Бросати жребий очередно - чей падёт - тому до селенья, в коем продукт желаемый имеется, не мешкая отбыть.
       Вздремнули, пока гонец за продуктом обернётся, и ну сызнову за работу, ибо пьянство не забава, а тяжкой, изнурительной труд. За энтими трудами пять дён, все как есть, пролетели незамеченно.

       День шестой

       Первым недоброе Вячеслав заподозрил. Он за водой в Хуторок побрёл. Идёт, рожу меж деревов протискиват, губы зрительно пространство ему загородили. Плетётся, дыханьём комаров морит и думает «Али я кругом плутаю, али строения куда поделись, али их губы загородили, да не углядел Ан нет, по солнцу ориентир взял, ужо дорога скоро покажется». Соображая так, дошёл до дороги, потоптался в замешательстве, да и поворотил восвояси.

       Верташеся, другов ото сна пробуждаше и глаголеше "Чёй-то я не понимаю вроде шёл прямо, а Хуторок-то где Я до дороги ходил и назад обернулся без воды!" А други его навстречь вопрошают:

       - А чё ты в глине по колено вымазан

       - Дык, на дорогу вышел, там и измарался.

       - А чё ты измарался Там же асфальт.

       А он им ответствует, мол, какой асфальт - грязишша по колено. Вчерася дождь прошёл, - вот кони-то и взмесили. Спорят, аки Бушмен с Эскимосом - тот про коней, этот про асфальт.
       
       Пошли сообча проверить, куда асфальту пропасть. Вышли по глазимуту на дорогу - так и есть грязишша, помёт конской, копытами земелька истоптана. Этакой гребус да ещё с похмелья!

       Сидят, курят, задумались шибко. Только Мишаня восхоти слово молвити, како надумалось – глядь:

       Едет князь Мстислав со дружинушкой,
       Вся дружинушка на комонех белыих,
       А под князем комонь - аки лютый зверь -
       Вороны бока, сбруя в золоте!
       И глаголе им князь зычным голосом,
       Молвит слово им да не доброе
       Али вы послы басурманьскии,
       Аль охотнички Угро-Финския,
       Иль индейскаго роду-племени первобытные собиратели
       Басурманьские послы - все во золоте,
       И дары везут пребогатые,
       А охотнички Угро-Финския -
       При оружии да с добычею,
       А индейские собиратели
       Любят перьями украшатися,
       И никто не сидит вдоль дороженьки
       Смрадной дым в себя не вдыхаючи!
       Нет при вас ни даров, ни оружия,
       Ни индейскаго оперения.
       Знать, бесовския вы преспешники
       Порубаем вас со дружинушкой!

       А в тот час во лагере спали токма Алексий Тихой да Шульц - оба аки воины, павшие славной, но безвинной смертию. А Гогич, по обыкновению, третьи сутки закат наблюдал.

       Шульц, пробудишеся ото сна, тяжкою жаждою томился зело. Подле кострища потухшего руками шарит - очки ищет. Комары личину яво, и без того распухшу, изожрали до неузнаваемости, а ён ну ешшо сажу по зудящей роже размазывати. Наткнулся на Алексия. Тот спросоня глянул - и обмер весь подумал - черти мерещатся. Перекрестился, накрылся с головой и стал сон досматривать, о том, как катушечный магнитофон - приставка Сатурн из вражеского CD-рома платы живьём вырывает - по комнате, как фейерверк, циферки летят, дисковод орёт от боли (а это Шульц заорал - на уголья горячие руками напоролся)…

       Шульц к морю пополз - руки охладить. Дополз - ан нет моря - так лес и идёт дале под гору. Тут его Гогич окликал и говорит:

       - На вот очки твои - позавчера у костра подобрал. Полюбуйся, како диво сотворилось, - и пальцем вдаль тычет. Сели оба рядком, удивляются ни моря, ни берега как не бывало.

       - Я ужо третьи сутки тут, на пригорочке сижу, ентот курьёз наблюдаю, а разумом постичь не могу.

       Вдруг слышат рога затрубили - то Мстислав Разнотравїе рубать принялся. Бегут втроём к дороге. Алексий, даром что Тихой, первым нож засапожный выхватил - братков спасать. А Шульц возле самой дороги запнулся, упал. Покуда очки искал - всё уж окончилось, полегло Разнотравїе, всё как есть, окромя Шульца. Его люди мстиславовы в суматохе за кустами не приметили. Как Шульц очки протёр, как увидел тела окровавленные, в грязь втоптанные, так в ужасе в лес и кинулся.

       Блуждал недели с полторы на север от Рыбной Слободы, где-то там его медведь и задрал.

       Вот така страшная история. Одно не пойму - как там Мстислав со дружиною оказался не вовремя Не замешкайся оне у посадских в слободе – глядишь, и обошлось бы всё.

Потурай, 1997.