Подвиг богатырский

       Пришел как-то Славинка домой сильно уработамшись, лёг опочивать, и приснился ему сон. Об этом и рассказ будет.

       Снится, значит, Славинке сон, будто и не Славинка он, а взаправдошний русской богатырь Поветя. Самой что ни на есть, настояшшой. Сиднем на печи с роду не сиживал, а всё боле по дороженькам прямоезжим за землю Русскую, да за князя Владимера напрягался.

       Лежит после подвигов ратных он на полатях тесовых (то бишь отдыхает богатырский способом). Вдруг не тучи чёрные собираются, не солнышко ясное затемнилося, а слетел на двор сам Тугарин-Змей! Как положено: о двенадцати головах да о семи хобытах (понятное дело - из Золотой Орды), и говорит чудище поганое к богатырю слово недоброе, бранное да непечатное, да ещё зычным голосом:

 - Что ж ты, богатырь, на полатях себе бока пролёживашь, всё брюхо почёсывашь? К тебе на двор сам Тугарин-Змей пожаловал, а ты не оберегаешь землю Русскую! Али ты труслив, али ленив, али силушку по кабакам поистаскал? Ну, тоды меня напои-накорми, в баньке попарь!
 
       Не стерпел богатырь напраслины из поганых уст и Змиище окаянное изничтожить вознамерился. Скочил с полатей, даже кольчугу трёхпудовую одевать не стал - велика, мол, честь Змиюке эдакой! А Тугарин-то Змей как того и ждал: шасть огородами, да в ближних перелесочках и попрятался.
 
       А Повете-богатырю невтерпёж погань енту со свету изжить, но противно о басурманина меча богатырского марать, дык ён как вынет Гидравлической Кистень, как гвоздохнёт по перелесочкам! Эдак все дерева и повывалил, токма пеньки дымятся.
 
       А Тугарин-Змей знать не лыком шит - лишь коготок самой маленькой приподломил. Он из перелесочка в окурат на пашенку озимую, и средь хлебов колосистых притаился, гад! А богатырь как выхватит Пищаль Твердоплазменну, да как пришкандыбохнёт по полюшку широкому! Ажно соседня река от одного звуку зычного приподвысохла, а и рыбонька в ей приподвялилась, да полдня с неба птицы падали, всё печеныя да потрошёныя. На полюшке, понятно, ни соломинки не осталось, а земелька вглубь на сажень приоплавилась.
 
       А Змею поганому - с гуся вода, токма хвоста самый кончик приопалил. Снову от богатыря прячется да изворачивается! То под воду, то под землю, то в село, то в город, во палаты белокаменны хоронится.
 
       А Поветя-богатырь как взмахнёт Палицею Водородною, как почнёт по Змею закандыривать! Ясно Солнышко с Месяцем закачалися, звёздочек чуть не половину с неба стряхнул, да ещё таво - аж за триста вёрст в Белокаменной Москве у Володеньки со шкапа гусельки упали. Форменное светопреставление учинил! Увлёкся сильно: то из Фузей Огнеструйных, то Копьем Лучепронзительным, то Нагаечкой Дуговой, аль ешшо какой орудией шандарахнет, но никак Змея не изведёт. Утомился, запыхался - а Тугарин и говорит ему:

 - Прости меня, богатырь! Не знал силушки твоей превеликой и искусства воинскаго! Не труслив ты и могуч зело! Только как ты людям православным теперь в глаза-то взглянешь? Ведь всю Расею, как есть, опустошил! Хан Батый с Мамаем за год такого не наворотили бы, как ты за день нашуровал! Велика в тебе мощь сокрытая, да токма с меткостью не особенно.
 
       Поклонился Тугарин-Змей богатырю Повете в пояс, и улетел восвоясь, в Золоту Орду.
 
       Сел детинушка на камушек, от жары треснувший, задумался. А вокруг - пепелища да пожарища, руины да вывалы. Заплакал богатырь - да и проснулся. Глядь в окно - всё по-прежнему! Обрадовался Славинка, умылся водой студёной колодезною, да и к Пашке пошёл. По каким-то делам. Тут и сказке конец, а добрым молодцам - урок.

Потурай, 2001.