Бабка-колдунья

Мне было спокойно рядом с ней, как бывает зимой у разгорающейся печки, когда за окном воет вьюга, сыплет снег и раздается хруст чьих-то валенок. От бабушки всегда исходило ровное и неизменное тепло, которое не зависело ни от ее настроения, ни от того, что происходило вокруг. Мама в отличие от нее становилась своей, только если сама чувствовала к этому расположение.
Бабка моей бабушки была «лесной колдуньей», как ее бы сейчас назвали. А в те времена она пользовалась славой местной знахарки, собирая травы и пользуя обращавшихся к ней людей. К старости она купила обветшавшую усадьбу у разорившегося местного помещика. Непонятно, как ей в голову пришла идея купить этот дом, может быть потому, что когда-то в руках его предков были жизни не одного поколения ее дедов и прадедов. Но даже после этой покупки у нее остался небольшой сундучок с золотыми червонцами, которые она страстно любила пересчитывать. Брат моей бабушки часто прибегал к ней, садился рядом и с интересом следил за тем, как она считала деньги. Время от времени он втихаря утаскивал у нее золотой. Старуха перебирала монеты выжженными от солнца и работы руками и что-то горячо шептала при этом. Когда очередь доходила до последней монетки, она удивленно пожимала плечами, замирала на мгновение, щелкала языком и начинала пересчитывать снова. Мальчик испуганно подкладывал денежку обратно, а она, закончив подсчеты, на этот раз удовлетворенно потирала руки. Ее подводила мысль пересчитать деньги для пущей уверенности еще раз. Хитрый сорванец снова утаскивал золотой, чем в конце концов доводил бабку до полного изнеможения.
Когда мой прадед, бабушкин отец, тяжело заболел, сразу же решил ехать к теще.
- Умирать приехал? – был первый же вопрос, который она задала, увидев его с порога.
- Но вы же лечите людей…- он возразил робко, понимая, что теряет последнюю надежду.
- Людей лечу, но тебя уже не вылечу…
Прадед умер быстро, оставив бабушкину мать с кучей ребятишек накануне самых роковых и переломных лет начала двадцатого века.