Внуки... агарина

Бабушкинский суд Москвы удовлетворил иск
дочерей Гагарина о защите чести, достоинства
и деловой репутации к создателям фильма
"Внук Гагарина" и продюсерской компании
Central Partnership.
Суд признал "порочащими честь и достоинство
несколько фраз из фильма, которые произносит главный герой",
и взыскал с ответчиков в качестве моральной
компенсации каждой заявительнице по 5 тысяч рублей.
Также суд запретил использование имени Юрия Гагарина
в фильме, равно как и в его названии.

5 октября 2007 г.,

- Ну-с, - Акакий Акакиевич обвел вопросительным взглядом всех собравшихся за огромным столом. – С кого начнем, господа?
Готовности стать первым не выразил никто.
- Что ж, тогда, по старинке, по часовой стрелке. Начинайте, Сережа. Кто не знает – Сергей Павлович Королев(тм), наш стажер.
Сидевший по левую руку от Акакия Акакиевича молодой человек откашлялся, потеребил кончик носа, протер белоснежным платком очки.
- Я.. э… отвечал…
- Смелее, молодой человек, - Акакий Акакиевич отеческой улыбкой подбодрил юношу.
-  Как вы знаете, господа, в мою задачу входило налаживание контактов с автомобильными фирмами. Вот список, тут 1456 компаний – как производящих автомобили, так и торгующих ими. Все они, так или иначе, представлены у нас. Из них только две отказались сотрудничать, остальные согласились оплатить свое присутствие, более того, сто сорок четыре компании проплатили вперед, в обмен заручившись нашим обещанием, что в следующий раз они будут представлены более отчетливо. 
Докладчик замолчал, судорожно сглотнул, нервно потрогал правой рукой безукоризненный узел галстука, стягивающий воротник белоснежной рубашки, затем вопросительно посмотрел на Акакия Акакиевича и жалобно произнес:
– Вот… Всё…
- Ну что ж, благодарю, молодой человек, вы неплохо справились с первым заданием. Следующий - сэр Генри(тм) . Прошу Вас, Генри Тамерланович.
Из-за стола встал высокий загорелый мужчина с густой седеющей шевелюрой.
- События, как вы знаете, происходили на двух континентах, в пяти городах. Переговоры с мэрами этих городов велись давно, все они еще в начале года выразили готовность спонсировать наше благожелательное отношение. Так что, тут трудностей не было. Проблемы появились с начальниками рангом пониже. В списке, - сэр Генри положил перед Акакием Акакиевичем листок, - 94 улицы. Префекты 85-и заплатили, семеро сослались на отсутствие свободного капитала и платить отказались, еще двое, наоборот, сами потребовали денег. Соответственно, пришлось переделывать первоначальный сценарий: эти улицы затемнять, архитектуру искажать, завезти туда мусор, запланировать там несколько ограблений и одно изнасилование с отчетливой демонстрацией названия этих улиц. В итоге, дополнительные затраты могли составить 3 процента от первоначальной суммы. Однако, сразу после получения нового варианта префект одной из этих улиц связался с нами и согласился заплатить, даже больше, чем мы просили до этого, что, в результате,  практически полностью компенсировало наши затраты от нового перепланирования.
Сэр Генри сел, вытер взмокший лоб платком и выжидающе уставился на Акакия Акакиевича, который, оперев голову на сведенные руки, молча смотрел в стол. Никто из присутствующих не рисковал нарушить тишину, которая затягивалась все сильнее и превращалась из обычной паузы в зловещее молчание. Неожиданно Акакий Акакиевич встряхнул головой, улыбнулся своей обворожительной улыбкой и обвел взглядом испуганно молчавших подчиненных.
- Что ж, господа, это всем нам урок. Даже согласие сильных мира сего не значит, что чиновники рангом пониже не проявят неожиданную прыть и упрямство. Отсюда вывод: отношение к ним должно быть не менее внимательное, чем отношение к их боссам. Прошу Вас, Никита Сергеевич.
Грузный лысый мужчина подвинул поближе к себе ноутбук и положил руку на мышку. На безымянном пальце полыхнул огромным бриллиантом перстень. Всем присутствующим была известна история этой драгоценности, по цене сопоставимой с бюджетом небольшого африканского государства. Бриллиант размером с небольшое куриное яйцо был подарен Никите Сергеевичу, тогда еще молодому начинающему стряпчему, отцом Акакия Акакиевича за то, что тот смог договориться с потомками первого русского космонавта о продаже прав на имя их известного предка.
Не секрет, что любой выпускник инженерного колледжа, даже самый трезвомыслящий, втайне мечтает изобрести вечный двигатель, и хотя бы один раз в жизни собирает его макет – только для того, чтобы убедиться в тщетности своих попыток обмануть законы природы. Любой начинающий математик грезит теоремой Ферма, на доказательство которой тратит уйму бумаги и времени, которого в молодости очень и очень много и которым можно распоряжаться бездумно, не заботясь о его дефиците. А для молодых адвокатов на протяжении вот уже нескольких столетий такой сверхзадачей, таким принципиально неразрешимым ребусом были права на использование имени Юрия Гагарина. Согласно легенде, еще в начале 21-го века потомки космонавта засудили авторов какого-то фильма, в котором несколько раз упоминалось имя первого космонавта. Фильм с тех пор так никто и не видел, все его копии передали истцам, и что стало с ними – никто никогда и не узнал. Но, говорят, что, до того, как состоялся суд, картина два дня шла в прокате, имела бешенный успех, и даже этих двух дней хватило, чтобы сделать уникальные для тех временен сборы. Легенда гласит, что суд был скорый, но справедливый, и после того, как гонг возвестил о его окончании, государство стало богаче на всю сумму кассовых сборов, семья наследников космонавта – на один символический доллар, а авторы фильма отправились прямиком в тогда еще холодную Сибирь.
С тех пор было предпринято неисчислимое количество попыток заполучить права на имя Гагарина. Первое время этим безуспешно занимались влиятельные адвокатские агентства, потом – солидные адвокаты-одиночки, потом – адвокаты-неудачники и адвокаты-жулики. А последние пару-тройку веков заниматься «Делом …агарина», как его называли в юридических кругах, стало неприлично, хотя, любой мало-мальски амбициозный студент-юрист проводил-таки не одну бессонную ночь в размышлениях над тем, как подступиться к этому делу. Правда, вслух признаться в этом никто бы не решился, ибо к тому времени уже появились тосты «За то, чтобы тебе не попалось дело …агарина» и пожелания недругам «Что б тебе жилось только на проценты от космоса»…
И только один человек сумел довести это дело до конца – Никита Сергеевич(тм). К тому времени он всего три года, как работал в фирме Акакия Акакиевича(тм)-старшего, выдающимися способностями не отличался, но работником считался исполнительным и надежным. Порученные ему несложные дела доводил до конца, как правило, с успехом, за что непосредственное начальство его и ценило. И вот как-то на глаза Никите Сергеевичу(тм) попалась папка, на которой размашистым почерком самого АА (тм)-старшего была начертана резолюция «Отклонить в связи с очевидной бесперспективностью!» Что заставило молодого стряпчего совершить потом то, что он совершил, так никто никогда и не узнал. Известно только, что спустя 10 минут он, преодолев отчаянное сопротивление секретарши, прорвался в огромный кабинет самого АА, и, отважно глядя тому прямо в глаза, выпалил с юношеским вызовом: «Я смогу!»
- Что ты сможешь, сынок? - по-отечески ласково и мудро спросил его АА(тм)-старший.
- Я смогу сделать это! - и он протянул папку с резолюцией.
- Сынок, - огромная мудрость и безграничное терпение сквозили во всех словах АА(тм)-старшего, -  не говори этого больше никому и никогда, если не хочешь стать посмешищем в глазах своих коллег. Лучше возвращайся на свое место, и мы оба забудем о нашем разговоре.
- Но я смогу! – повторил Никита Сергеевич (тм). Вызова в его голосе уже было значительно меньше, зато отчаяния стало больше. Как видно, он сам уже понял, что говорит невероятное, но отступать не позволяла мальчишеская гордость.
АА(тм)-старший молчал долго, почти целую минуту, а потом заговорил, и сказал такое, чего представить не мог бы никто, даже он сам еще минуту назад.
- Что ж, сынок, - сказал АА(тм)-старший, - я и сам был когда-то таким же молодым, горячим  и безрассудным, и любил ввязываться в сомнительные дела, исход которых не предсказал бы никто. От тех времен у меня осталось много синяков, шишек и шрамов, а сам я с годами стал рассудительнее и осмотрительнее. Но, то было прекрасное время, и я хотел бы хотя бы на пару недель вернуться в него. Увы, сынок, это невозможно…
Тут АА(тм)-старший снова замолчал, а взгляд его устремился поверх головы Никиты Сергеевича(тм)- куда-то вдаль и вглубь. Потом он снова перевел взгляд на молодого подчиненного, но теперь смотрел на него более уважительно:
- Что ж, молодой человек (слово «сынок» в четвертый раз не было произнесено), у вас будет только одна попытка. - И отвернулся, давая понять, что эта внезапная, выбивающаяся из всех графиков, норм и приличий аудиенция закончена.
Когда спустя 18 месяцев Никита Сергеевич(тм), в присутствии всех своих боссов, а также огромного количества теле- и фотокамер, ставил подпись под документом, удостоверяющим переход прав на имя первого космонавта к фирме Акакия Акакиевича(тм)-старшего, восхищения и уважения во взглядах всех окружающих было несравненно больше...
О том, как ему удалось договориться с потомками космонавта, Никита Сергеевич(тм) никогда и никому не рассказывал, и это было одним из условий той сделки. Так что подробностей этого дела не знал никто, и в учебниках оно приводилось не как хрестоматийный пример, с разбором тонкостей, нюансов и перипетий, а как убедительное доказательство того, что неразрешимых дел в юриспруденции не существует. Но имя Никиты Сергеевича(тм) отныне знал любой младшекурсник любого юридического колледжа, а его палец с тех пор украшал тот самый перстень с огромным бриллиантом – подарок самого Акакия Акакиевича(тм)-старшего.
Сегодня Никита Сергеевич(тм)  Асланбеков был уже далеко не тем восторженно-безрассудным мальчиком, каким он был 30 лет назад. За прошедшие годы он заматерел, покрылся толстым слоем цинизма и презрения к окружающим, но лучше него никто не разбирался в юридических тонкостях
- Господин президент, господа. - Никита Сергеевич(тм)   говорил немного устало, давая понять, что он не любитель подобных собраний, ибо у него всегда все в порядке, и проколов быть не может. – На сегодняшний день ситуация такова: мы можем использовать любые имена, начинающиеся на «а, с, ю». Кроме того, мы выкупили у «Парамаунт» право на имена «Джон» и «Бэлла», а у русской киностудии им. Горького – «Джульбарса». И хотя особого смысла в этом я не видел, но сценаристы настаивали. Правда, «Джон» выкуплен на время съемок, и после их окончания мы его обязаны вернуть. А вот «Бэла» и «Джульбарс» теперь наши - до следующего покупателя. Вот, собственно, и всё. Хотя, нет, есть еще одно. Суд штата Калифорния разослал по всем кино- и телестудиям, а также литературным и сценарным агентствам предписание изъять из текстов и диалогов словосочетания «are you OK?» Отныне все права на него – у «Юнайтед Артистс». С будущими сценариями, думаю, проблем у нас не будет, но нашим бухгалтерам предстоит попотеть и подсчитать количество этих слов, произнесенных во всех наших прошлых картинах, поделить на общее количество слов в диалогах, и соответствующую часть прибыли выплатить «ЮА».
Никита Сергеевич(тм)   захлопнул крышку ноутбука, давая понять, что закончил свое выступление, откинулся в кресле и только тогда несколько снисходительно оглядел всех присутствующих.
- Что ж, господа, - выдержав положенную пятисекундную паузу, Акакий Акакиевич улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой, - подытоживая все вышесказанное, я с удовольствием могу констатировать, что вы проделали большую работу и с поставленными задачами справились. Таким образом, я рад, что и на этот раз юридический департамент нашей киностудии оказался на высоте. Все мы знаем, как трудно сегодня производить кино, особенно, если оно о жизни людей. Добавлю, что ко всем вашим пожеланиям и рекомендациям творческий департамент обещал прислушаться самым внимательным образом, сценарий будет изменен соответственно, проблем ни с финансами, ни с авторскими правами быть не должно, так что, завтра мы приступаем к съемке. Всех поздравляю и приглашаю на банкет по случаю первого съемочного дня!