Только не плакать

…только не плакать…

Ты сидишь, он продолжает что-то говорить. Но ты почти не слышишь его, и в голове бьется только одна мысль – ВСЁ. Всё.
Всё, Вы больше не будете вместе. Больше утром не будете спорить, кто из Вас первый идет в душ, и кто моет посуду (а какой смысл покупать посудомоечную машину в съемную квартиру). Больше не будете поругиваться из-за Интернета и планов на выходные. Блин.
Блин. Только не заплакать. А очень хочется. Так хочется. Но не буду. Это не красиво. И не буду ему ни чего говорить. Хотя так хочется схватить его за руку, прижать к себе, и целовать, целовать. И говорить – не уходи, не уходи. Как я без тебя? Я не могу. Я не хочу….я…
Но это все тонет в шуме кафе. Ты смотришь сквозь стекло на улицу. Он трогает тебя за руку, ты инстинктивно убираешь ее.
- я не хотел этот разговор начинать дома, а то, как-то глупо было бы. Кто-то должен был встать и уйти
- да, да. Все нормально
- ну, мы же давно уже к этому шли
- да, наверное
- ты сама же помнишь, говорила, что надо пожить отдельно
- ага, говорила
Он берет счет, вкладывает туда деньги и отдает официантке.
- ну, все зая. Я побежал. Ты, кстати, завтра в бассейн как?
- не знаю пока,- тихо говоришь ты.
В тебе борется два не совместимых желания – ты очень хочешь, чтобы он поскорее ушел, тебе так невыносимо больно его сейчас видеть. И все же ты не хочешь, чтобы он уходил. Ты понимаешь, что он уходит не из кафе. Он уходит из твоей жизни. И когда за ним тихонько закроется дверь – закроется часть той жизни, которая была.
Часть жизни. А сколько это? Вы были вместе три года. Тебе 21. Вы стали жить вместе на втором курсе института. Тебе было 18. Три года. Ты помнишь себя с 7 лет. Так, обрывками. Реально с 12. Что-то чувствовать и понимать стала в 15 лет. Сейчас тебе 21. Шесть лет. Только шесть лет вменяемой, адекватной жизни. Из них 3 года с ним. Значит, это прошло пол твоей жизни…и капелька, предательская капелька слезинки повисает на ресничке. Ты широко раскрываешь глаз, нельзя плакать. Нет. Нет….
Вы жили, как живет вся молодежь. Весело, беззлобно, бездумно. У тебя была халтура, у него какая-то подработка после института. Предки подкидывали денег. А много ли надо в такие-то годы. Даже в Москау, даже для клубных тусовок. Ну понятно, что в совсем звездные Вы почти не ходили, а даже если и ходили. То удовольствие было не в поглощении текилы или абсента, не в нюхании «кокса» в туалете. А в смехе, в подколках, в танцах, в разговорах. Удовольствие в бесшабашной молодости. Предки как-то пели «…Хорошо быть молодым, просто лучше не бывает, спирт, бессонница и дым - все идеи навевает, наши юные тела закаляет исступленье..». Снимали квартиру. Жили. Жили. Не тужили.
Три года вместе. Пол жизни. Ты привыкла к нему. Даже иногда говорила с девчонками, что вроде, как и устала от него и скучновато становится. Но это был скорее этикет девчачьих разговоров. Надо было обязательно пожаловаться на парня. Ведь не всем повезло иметь того на кого можно жаловаться и тем более жить вместе.
Ты видишь, через стекло, как он переходит дорогу, и с каждым шагом что-то обрывается в твоем сердце. Ты в детстве училась играть на скрипке, и ты помнишь это щелканье метронома. И теперь опять, каждый его шаг – стук метронома. Бум-бум-бум…и он все дальше и дальше. У тебя побелели пальцы, ты так сильно вцепилась в сумочку. Надо бежать, надо остановить его. И вдруг неотвратимо, как укол гаммаглабулина в начальной школе – нет, это все.
Ты встаешь и медленно, как будто несешь в руках что-то хрупкое, идешь к дверям. Медленно, аккуратно, шаг за шагом. Ты идешь и несешь свою беду. Свое горе. Ты стараешься ни на кого не смотреть, любое неосторожное движение – и ты расплачешься. Медленно выйти на улицу. И посмотреть в небо. Так не видно слез….