Мать

Мать торопится. Она идет быстрым шагом, почти бежит, скользя по гололеду, покрывающему все, закрывая руками лицо от наглого липкого снега, слепящего глаза и напряженно всматривается в темноту перед собой. Время от времени мимо нее проезжают машины, осветляя ненадолго путь, а потом снова исчезают в обьятьях темноты. Мать крепко прижимает к груди конверт—она должна доставить его, от этого зависит судьба ее единственного сына. Если она не успеет принести это единственное доказательство его невиновности, он надолго, а то и навсегда попадет за решетку.
Мать не может бросить своего ребенка в беде, не может допустить этого. Она борется с усталостью, упрямо идет дальше, нащупывая с каждым шагом путь. Она не обращает внимания ни на вьюгу, ни на холод, ни на внезапный глухой удар сзади. Она идет и идет, думая лишь о спасении сына. Она держит конверт, словно последнюю надежду, боясь выпустить его из занемевших пальцев. Понемногу идти становится легче. Чувство ответственности и сумасшедшее стремление охватывают ее и вынуждают забыть обо всем вокруг. Она уже не чувствует земли под ногами, даже не скользит по зеркальной поверхности асфальта и вьюга уже не сечет так безжалостно ее тело, только ветер подгоняет и подгоняет, придавая легкости походке. Она все идет и идет, да нет, уже просто летит, ведомая лишь одной сумасшедшей мыслью спасти сына. Мимо нее проплывают люди, деревья, дома и вот, наконец, они, те предвещающие беду двери, за которыми сейчас судят ее ребенка. Мать все меньше и меньше чувствует каждый свой шаг, но все несется вперед, ее руки все так же крепко держат конверт, и вот она уже в зале, видит пустые от страха глаза сына, пробирается к столу адвоката и вот проносится эхом по помещению ее триумфальный крик: «Вот он! Я успела!».
Конверт падает просто в руки мужчине в дорогих очках и со швейцарскими часами на запьястье. Он удивленно обводит глазами зал. Спасение его клиента лежит у него в руке, но никто не заходил в зал суда. А счастливая и невесомо-прозрачная женщина удивленно смотрит на свое тело, лежащее в окружении людей поперек дороги где-то за полчаса ходьбы оттуда, запятнав кровью лед и бампер дорогой иномарки с пьяным водителем за рулем и медленно и свободно поднимается в небо.