Лететь за солнцем-2

       II

…Ветер налетел внезапно. Холодный и колючий, он бросался им под ноги, запутывал их, мешая идти. Засыпал глаза соленым песком, но видя, что они все равно идут, нагнал с запада орду черных, лохматых туч и обволок ими Солнце. Когда стало совсем пасмурно и зябко, мужчина опять взял ее на руки, укутал телогрейкой и пошел (как ей полусонной показалось) ещё быстрее и увереннее.
       …Впервые за всю свою коротенькую жизнь она проснулась от холода.
Открыв глаза, огляделась. Мужчины рядом не было. Она бегом спустилась с дороги сначала в левый овраг, потом в правый. Потом поднялась и заметалась: побежала вперед, потом назад, уже громко плача. Его не было нигде. Зато на обочине дороги сидел тот самый мальчик, который шел за ними когда-то.
– Мальчик! Мальчик! Ты не видел моего попутчика? – закричала она издалека.
Мальчик даже не повернул голову, будто не слышал. Она подбежала к нему вплотную.
– Ты не видел?.. – спросила она, задыхаясь, и тут увидела, что он сидит на их телогрейке.
Мальчик продолжал бросать камни в овраг, не обращая на нее внимания.
– Это наша телогрейка! Откуда она у тебя? Отдай!
– Нет, не видел…– наконец ответил он на первый вопрос.
– Отдай телогрейку! Это наша, наша… – всхлипывая, твердила она.
Он молчал. А когда она наклонилась и дернула за рукав телогрейки, он бросил камень не в овраг, а в нее. Она отскочила и опять заплакала. Хотелось бежать, но теплая, родная телогрейка – единственное, что осталось от доброго попутчика – не отпускала.
– Ну и что же, что ваша... – медленно и тихо сказал бледный мальчик, посмотрев на нее полуприкрытыми, сухими глазами. – Была ваша, стала наша...
Она не нашла, что ответить. Только порывисто всхлипнула и присела поодаль, обняв прижатые к носу коленки. Он продолжал нащупывать вокруг себя камни и бросать их вниз. Зачем он это делает? - думала она. Разве камни мешают ему сидеть? А может он хочет завалить овраг, чтобы он тоже стал дорогой? Она, привыкшая к тому, что любое действие или слово должно иметь смысл, и догадаться не могла, что он делал это просто так. От нечего делать.
– Я всегда делаю то, что хочу. Запомни это. – Сказал вдруг он, будто услышав ее мысли. - Сейчас мне хочется сидеть и бросать камни вниз. Я и бросаю. А когда захочется идти – пойду.
– Просто так?... – она посмотрела на него удивленно.
Он ответил не сразу, после десяти камней:
– Мне говорили, что одному идти будет трудно. Хочешь, иди со мной. Тем более что теперь у тебя нет телогрейки.
– Хорошо… – неуверенно ответила она, продолжая тихонько всхлипывать. Тогда вставай и пошли. Солнце уйдет.
– Я же сказал тебе уже: я всегда делаю только то, что хочу. Когда захочу – тогда и пойдем. Никуда твое Солнце не денется… Как уйдет – так и вернется.
– Но он говорил…
– Забудь, что он тебе говорил! – разозлился мальчик.– Терпеть не могу говорунов.
Она откинула голову назад и жалобно посмотрела на Солнце, которое уже заметно сдвинулось к западу.

ИЛОНА

– Скорее доктор, скорее! Сейчас у меня начнется приступ.
– Успокойтесь, ничего у вас не начнется, если вы сами его себе не начнете.
– ….
– Сегодня возьмем кровь на анализ. А сердце у вас, как у девочки. И давление тоже.
– Не может быть… Мне очень плохо!
– Давайте спокойно и все по порядку: когда началось, что началось, какие лекарства принимали, обращались ли к врачу до меня?
– Началось неделю назад. Ни с того, ни с сего не смогла заснуть ночью. Такого никогда не бывало. Засыпаю, и будто кто-то за руку дергает сразу. Подскакиваю в холодном поту. А потом – приступ.
– Что вы называете приступом?! – это слово уже начало раздражать терапевта частной клиники, которого Илоне, доведенной до отчаяния неизвестным недугом, порекомендовала соседка.
– Приступом?.. – с дрожью в голосе откликнулась Илона, закусив нижнюю губу и закрыв глаза. – Приступ – это боль… Как зубная, только по всему телу… и по костям, и кожу будто огнем жгут, хотя она и холодная…. И в голове - будто ложкой мозги кто-то перемешивает…
Дальше она уже не могла говорить – заплакала.
Врач налил в стакан воды из холодильника и, подав ей, сел записывать что-то в регистрационной карточке.
– Вы верите в порчу, доктор?.. – слегка успокоившись и протерев лицо влажной салфеткой, продолжила Илона.
– Нет, не верю. – Не отрываясь от письма, ответил врач. – И вам не советую верить этой ерунде. Любая порча имеет химическую основу. Ни у бога, ни у сатаны нет рук, кроме человеческих.
– Я тоже не верила… пока не столкнулась. – Говоря это Илона запнулась и как бы прислушалась к своему организму. Сердце пошло на разгон, дыхание участилось.
Потом она стала растирать ладонями тело и корчиться от боли.
– Началось, доктор… Можно я прилягу на кушетку? Началось…
– Ложитесь, – удивленно ответил врач.
       Илона легла, свернувшись калачиком, прижав руки к ушам. Потом вскочила и, согнувшись, стала бродить по кабинету. Потом легла опять.
       Врач, наблюдавший за ее действиями спокойно, но заинтересованно, улучив момент, померил давление.
Приступ продолжался пятнадцать минут. Илона стонала, охала, вставала, ложилась, пока магическая (по ее мнению) злая сила наконец не отпустила.
– Уже короче стали… Сначала по полчаса продолжались… – Тихо сказала Илона, спустя пять минут пересев на стул.
– Мда… Положеньице… – задумчиво ответил врач, внимательно глядя ей в глаза. – Давление и пульс действительно подскочили до предела. Знаете что у вас, по-моему?..
– Что?
– Ломки.
– Чтоооо? – Илона удивленно и испуганно выпучила глаза. – Какие ломки?
– Абстинентный синдром. Вы колитесь?..
– Да что вы такое говорите?.. – Илона задрала рукава, вытянула вперед руки и стала сама разглядывать их, ища следы от уколов, будто не веря себе. – Я и снотворное-то никогда не пила, разве что супрастин лет пять назад, от аллергии.
– У вас все признаки. Зрачки…Если сами не колитесь, то, возможно, кто-то помогает, кормит то есть. Или через сигареты. Вы курите? С кем живете?
– С мужем… Да нет, нет! Это невозможно.
– Как вы чувствовали себя до начала приступов?
– Очень хорошо. Даже какая-то эйфория была, не смотря на… – Илона опустила глаза. – На семейные неурядицы.
– Понятно. Мой предварительный диагноз: неделю назад вас перестали «подкармливать». А кто и как – это только вы можете выяснить. Завтра будет ответ анализа крови, а пока – купите в нашей аптеке легкое снотворное – «тавигил» или «новопассид». Попробуйте заснуть сегодня…
… Они поженились восемь лет назад. Тогда тридцатилетняя Илона, уже похоронившая родителей и оставшаяся единственной наследницей всего, довольно-таки немалого, имущества (трехкомнатная квартира в центре города, дача, гараж, автомобиль), «безумно» влюбилась.
– Действительно безумно… – съязвила родная тетя по отцу. – «Умно» в твоем возрасте в бомжей не влюбляются.
– Ой, тетя! Бросьте вы… У меня все есть. Зачем мне любовь по расчету? К тому же он уже не бомж. Я его прописала.
Из «бомжа», побиравшегося около коммерческого банка, где Илона работала главным бухгалтером, она сделала респектабельного красавца, достойного обложки «Плейбоя». Оплатила курсы по его обучению на менеджера. Устроила на синекурную должность… Короче говоря, за пять лет Илона сделала из ничтожества человека. И все эти пять лет счастье было безграничным, не смотря на то, что дети не получались. Они даже в его командировки ездили вместе. А хрустальная цветочная ваза, подаренная им на свадьбу, никогда не пустовала – она любила розы и он каждую субботу менял увядшие цветы на свежие.
– Где такого красавца отхватила? – удивлялись новые знакомые, а старые, помня «где», ухмылялись: – Ну и повезло чуваку!..
Но в последние годы романтическая пылкость отношений несколько ослабла. Цветы из вазы незаметно исчезли, однако Илона не видела в этом угрозы для их крепкого супружеского союза.
– Не забудь вернуться, – шутила она, когда он срочно уезжал в очередную командировку без нее.
– Ну куда же я от тебя денусь, мамочка? – целуя жену на прощанье, отвечал он.
«А и правда, куда денется? От меня, от моего дома, имущества, на которое не имеет никаких юридических прав… Нет, не таков товарищ муж, чтобы все это бросить вместе со мной. Да и любит он меня, любит! А все эти звонки и sms-ки от сиюминутных Ир, Свет, Валь – это только повод заставить меня ревновать. Игра…» – такими мыслями успокаивала себя Илона, глядя в окно на его удаляющийся силуэт.
…Выйдя из поликлиники с флакончиком «Новопасида», она поспешила домой. Все вокруг раздражало: казалось, слишком ярко светит солнце, слишком зеленые деревья, слишком громко щебечут птицы, гудят автомобили и даже кошки слишком громко топают. Благо, неделя болезни пришлась на отсутствие мужа. Он должен был вернуться через два дня, и она очень надеялась до того времени поправиться. Не хотела, чтобы муж видел ее такой. «Больная жена никому не нужна», – всегда говорила тетка, которая сама была брошена «благоверным», когда ее на долгие годы приковал к постели инсульт.
Еще не дойдя до своей лестничной площадки, Илона услышала громкую речь мужа за дверью их квартиры. Он с кем-то говорил по телефону. «Господи, приехал… Почему так рано?» - подумала она и остановилась перед дверью, не решаясь позвонить.
– Не трепи мне нервы, радость моя!.. Не ты ли говорила, что рай в шалаше – сказочка для дебилов?.. И вообще – не ты ли все это придумала?.. Не получилось вчера, получится завтра, но я с голым задом не уйду… Ах вот оно как – хочешь чтобы и волки сыты и овцы целы? – кричал за дверью муж, а Илона, прислонившись к стене, невольно все это слушала.
– …Да плевать! Мне терять нечего, обратной дороги нет…. А кто докажет, что эта романтичная идиотка не сама потребляла? Кто докажет? Ручки-то вот они, чистенькие…
…Она не помнит, как спустилась вниз, как доехала до тетиной квартиры, как впервые за неделю крепко уснула у нее и проспала до поздней ночи.
– Что между вами произошло? – спросила тетя, когда она открыла глаза. – Твой весь вечер звонил. Просил сообщить ему, когда проснешься.
– Не надо… Я поживу у тебя немного, можно?
– Можно-то можно, но что все-таки произошло?
Зазвонил мобильный телефон:
– Солнце мое, привет. Ты почему не дома? Муж соскучился, прилетел раньше, а ты…– услышала Илона взволнованный голос супруга. – Сейчас приеду за тобой.
– Не трепи мне нервы, радость моя… – немного помолчав, тихо ответила Илона и, дав отбой, отключила телефон. А через несколько дней, когда болезнь отступила окончательно, когда многое было передумано и тщательно взвешены все «за» и «против», сама позвонила ему:
– Подавай на развод, радость моя… – не слушая его недоуменные оправдания, произнесла она. – И на раздел моего имущества. Я препятствий чинить не буду. Здоровье дороже…
Он не ответил.
…Через два года, живя уже в другой, гораздо меньшей квартире, здоровая и жизнерадостная как прежде Илона подняла трубку зазвеневшего телефона:
– Алло, здравствуйте! Вы не помните меня? Я работал с вашим бывшим супругом и Валей в одной конторе. Алекс… Не помните?
– Кажется что-то припоминаю. А кто такая Валя?.. Ну да бог с ней.
– Позвонил, чтобы сообщить вам неприятную новость. Неделю назад ваш бывший муж скончался от внезапной остановки сердца.
– Боже мой! Ему же сорока еще не было. И здоров был, как бык…
– Передозировка, говорят.
– Не может быть. Он даже не курил.
– Да, я знаю. А кто это может доказать теперь? Кто докажет, что не сам потреблял?
Ручки-то вот они, как говорится, чистенькие…

 (продолжение следует)