Брандмауэры подсознания

Брандмауэры подсознания.

Рассказ.

В первый раз в жизни я поняла, что стеллажи с книгами иногда умеют размножаться. Уж не знаю, что именно они там вытворяют для того, чтобы сбить с толку начинающего библиотекаря, но именно сейчас, когда у стойки с печальными глазами цвета ноябрьской простуды стоял очередной загруженный умными мыслями студентик в зелёной курточке, стеллаж с немецкой литературой клониловался в другую часть зала и ловко укрылся за стеллажом по физике.
На всякий случай, дабы не травмировать себя новыми откровениями со стороны видавшей виды мебели, я вернулась к стойке и переспросила студента голосом, который должен был дать надежду и ему, и мне:
-Вы сказали. Казак, «Город за Рекой»?
-Да, - уныло сложил губы парень. Он напомнил мне Гарри Поттера, хоть я никогда не украшала свои мозги знаниями о похождениях салфеточного героя пробивной англичанки.
-Мне очень надо, - добавил он с нотками занудного отчаяния, словно я тот час же должна была перевоплотиться в Казака, сесть за рабочий компьютер и написать ему сей роман в адаптированном виде.
-Подождите ещё немножечко.
Я скользнула за подставку с растрёпанными пенсионерками и домохозяйками журналами Elle и Лиза и попробовала предположить, куда мог скрыться от моего неусыпного ока этот немец с такой до странности славянской фамилией.
Пояснение: библиотечного института не заканчивала, и более ориентируюсь в кряках для антивирусников, поэтому не вполне уверена в национальности Казака и направленности его романа. Или повести. Или чего там ещё.
Наугад протянув руку к большой синей книге с немецкой утопией, я пролистала содержание и чуть было не возвестила криком о своём открытии притихшим над женской макулатурой пенсионеркам. Казак пощадил моё общечеловеческое и библиотекарское достоинство и изволил явить себя в этом давненько не переплетавшемся сборнике.
-Вот, пожалуйста, - протянула я сырому от осеннего света из окна студенту свою находку, и его немного покарябанное лицо украсила смущённая улыбка.
Спасибо он не сказал, но я и не просила. Знал бы он, как сложно мне самой было отыскать глазами следующего страждущего с очередной заявкой.
Рабочий день закончился так же неожиданно, как и начался. Когда я вышла из корпуса на потемневший проспект, на голову мне активно закапало нечто рыхлое и водянистое, благодаря чему я поняла, что снег, обещанный ещё в начале недели, всё же дошёл до наших широт из какой-нибудь там Лапландии, да вот только немного отсырел по дороге. Зонта у меня не было – носить зонт поздней осенью всё равно, что ехать на санях по английскому газону, поэтому единственное, что я могла противопоставить подобному погодному проявлению, это капюшон купленной в прошлом году куртки.
Путь домой лежал через дюны. То есть, через магазин. Когда-то там был первый в районе универсам, сейчас катали тележки покупатели икры и филе лосося. Два творожных сырка, масло, помидоры, борщ в коробочке и что-то на обед. Скажем так – на обед, плавно перетёкший в ужин, потому что все нормальные люди к этому времени уже насытили свои желудки.
Отдел кулинарии пах курой-грилем и корейской едой. После булочки, употреблённой ещё где-то между поисками Казака и отправкой в экспедицию за сборником Борхеса, запахи эти казались мне изощрёнными картинами пыток. Продавец, по всей видимости, тоже отправился вкушать гриль, либо же предположил, что в седьмом часу вечера эти аппетитные кусочки трески под белым соусом и фаршированные баклажаны уже никому не понадобятся.
Я стояла и стояла. Конечно, при помощи голосовых связок я могла обратиться к продавщице из отдела сырого мяса и рыбы, но по многим причинам, лежащих своими корнями ещё в детстве, сделать я этого не могла. Я просто стояла, и пока за моей спиной не образовалась длиннющая очередь, продавщица не появилась. Она возникла из подсобки по причине того, что некто из хвоста сделал то, что давно как пока было сделать мне: крикнуть и пригрозить пожаловаться начальству.
-Что? – спросила меня эта корейского плана дама в сердито нахлобученном синем колпаке.
-А… Вот, - я быстро показала пальцем на треску под белым соусом, и дама не глядя полезла специальными щипцами в холодильник.
Сорри, наверно, я должна была назвать это чудо слова горячильником, но, как и говорилось выше, библиотечных и других гуманитарных институтов я не оканчивала.
Когда я поняла, что вместо трески под белым соусом кореянка упаковала для меня рыбу под маринадом в морковной обсыпке, стоящую на одиннадцать рублей больше, отступать было некуда.
Бог знал, как я не любила рыбу под маринадом, но он знал ещё больше, до какой степени смертельным для меня было обратиться к продавцу с повторной просьбой.
Позаимствовав из супермаркета ещё и хлеб, я уплатила на кассе за все свои достижения и в который раз порадовалась тому, что вместе с голопузым шоу-бизнесом в нашу далёкую от цивилизации страну пришли и супермаркеты. Представить невозможно, как бы я просила тот самый хлеб при помощи голоса.
…Дом встретил меня духотой отчаянно распаривающих квартиру паровых батарей, чириканьем Дашки и запахом борща от соседей. Сейчас у меня тоже будет свой борщ. Из пакетика. Ботинки-куртку долой, привет домашние леггинсы и футболка, скорей, к обеду, ведь надо ещё выспаться, чтоб начать, наконец, настоящую жизнь, о которой я думала весь этот снежный ноябрьский день.
Сон удался. Мне примерещились самолёты и комната, заставленная одними креслами, после чего я достала из холодильника долгожданную банку виноградного джин-тоника и отправилась в дальнюю комнату к тому, для кого хоть что-то значило моё слово… нет, не слово – моя мысль, и этот человек заслуживал несказанного уважения ко всем моим придурям.
Мне было двадцать, когда родители купили мне первый компьютер. Для начала я играла в дум, набирала в Word стишки на тему того, как плохо любить мальчика, который тебя не любит, но потом осознала, что человек, однажды превративший компьютер величиной в комнату в небольшой и компактный ящик, не был бы рад тому, что его гениальное изобретение используют как печатную машинку с набором дополнительных функций.
 Итак. После трёх лет учёбы и познания непостижимого, из потенциального преподавателя информатики вышел неплохой такой, добрый и приветливый хакер.
Но об этом – несколькими абзацами ниже.
Компьютер исполнил для меня свой очаровывающий приветственный этюд. Написанный в своё время одним достаточно известным американским композитором специально для Майкрософт, таким известным, что фамилию его я к досаде своей позабыла; ну, в общем, встреча согрела меня уютом от мысли о том, что сейчас я, наконец, превращусь из лягушки в тыкву… простите, в принцессу.
Компьютер без подключения к Интернету – с чем его только образно не сравнишь! Фотоаппарат без линз, телевизор без антенны, ребёнок без пуповины, газета без типографии. Поэтому первое, что я всегда делаю, включая компьютер, это выхожу в Интернет. Собственно, с увлечения сбором пыли со всевозможных развлекательных и информационных сайтов вся моя карьера доброго, но справедливого взломщика и началась. Поначалу мне хватало сидения на форумах и блогах, скачивания музыки и видео, но однажды один не очень хороший человек, который, вероятно, в настоящее время до сих пор ходит к психотерапевту, чтобы избавиться от того, что за ним кто-то (то есть я) наблюдает, в общем, этот совсем даже не хороший человек сильно обидел мою ранимую душу, и я поклялась сама себе, своему компьютеру и всем компьютерным богам, что смою обиду кровью… потоком мегабайтов.
Сначала я обратилась к знакомому, практикующемуся на взломе программ и распространении по сети кряков. Мне рассмеялись в лицо: мольба оказалась недешёвой. Позволить себе спустить все деньги на месть я не могла, поэтому просто отыскала в сети хакерский форум и твёрдо решила учиться. К тому времени моя голова уже неплохо разбиралась в нескольких языках программирования и веб-дизайне, посему быстро освоила азы нелёгкого хакерского ремесла. Спустя месяц после начала познания и сомнения я уже неплохо сканировала диапазоны и даже сумела подобрать пароль к живому журналу однокурсницы.
Я была в одном шаге от исполнения мести, как вдруг поняла, что покуда я училась всем этим наворотам, мстить-то мне как-то и расхотелось. Перегорело, отболело, отпустило. Я долго ходила из угла в угол, потом набрала телефон обидчика и попросила о встрече. Он обрадовался. Как выяснилось позже, ему тоже не очень-то хотелось оставаться со мной на ножах, посему он выбрал путь лёгкого покаяния. Я приняла его слова сожаления с благодарностью и сама покаялась в том, что долгое время читала записи на его компьютере.
Это была ложь. Обычный понт. Совесть моя была чиста: я даже не прикасалась к взлому его машины, однако бывший мой уже приятель едва не сполз под стол. Сама не понимаю, зачем я ему наврала. Может, мне просто не очень понравились его снисходительные извинения. Может, мне просто было уже всё равно. Однако с той поры многое поменялось: желание отомстить сделало меня профессиональным хакером. До такой степени профессиональным, что у меня даже получалось зарабатывать на этом деньги.
Впрочем, о том, как с помощью нехитрых хакерских замашек заработать деньги, пусть вам расскажет кто-то другой. Я – хакер добрый. Белый. Светлый. Мои дела ограничиваются поиском справедливости и наказании заблудших. Иногда я не отказывала себе в удовольствии немного похулиганить, но от этого хулиганства пока ещё никто не пострадал.
Серьёзно не пострадал.
Интернет стал моей второй жизнью. У меня там было как минимум три или даже четыре личины. Я вела живой журнал, оформленный со всеми изысками, в котором описывала свою гламурную жизнь и похождения непризнанной красотки.
Именно сейчас пришла пора описать, как я провела этот прекрасный ноябрьский день. Открыв журнал под ником Ночная Королева, я опустила руки на клавиши с вдохновением именитого пианиста и дробью выдала своим френдам то, что они и хотели услышать. «Бутик оказался закрыт, - лилось из меня как из бутылки сладкого шампанского, - Мне пришлось отправиться в другой, и по пути у ламборгини начал стучать мотор. Нет, вы представляете? Я заказывала эту машину из Италии, а она уже начинает ломаться! Неудачи продолжились: в бутике не оказалось платья, соответствующего моему бюсту. Я всегда переживаю, что из-за моего бюста мне не влезть ни в одно дизайнерское платье. К счастью, отыскалось одно, кажется, от Прада, которое сидело на мне идеально. Спасибо милой продавщице!»
Я перевела дух, хлебнула джин-тоника, отмахнулась от проснувшейся в жаркой комнате мушки, оправила полинялую футболку и продолжила с ещё большим воодушевлением, которое дали мне восемь градусов «элитного» напитка.
«Девчонки, вы знаете, как сложно подобрать идеальный лак для ногтей?» - напечатала я, но потом, как Обломов, обнаружила, что поставила рядом два раза слово идеально. Не годится. Гламурные барышни должны писать гламурно. Я стёрла второе повторяющееся слово и набрала вместо него: «Как сложно подобрать классически подходящий тебе…»
Если честно, я лаком для ногтей не пользовалась. Как и тенями. Как и помадой, впрочем, ну – только по особо торжественным случаям – в поликлинику, например. Но гламурные барышни должны разбираться в лаке.
Повесив парочку стянутых с личного сайта какой-то красотки-певички фоток, которыми я иллюстрировала якобы себя – молодую и успешную – я пошла на хакерский форум, разговор о коем – отдельный.
Если маразм вроде живого журнала я использовала только для удовлетворения честолюбия непривлекательной, немодной, невысокой, грузноватой шатенки, не умеющей правильно подводить глаза и употребляющую на обед полуфабрикаты взамен креветок и икры, то общение с хакерами носило для меня практический и жизненно необходимый характер. Там мы обменивались мнениями, обсуждали новые программы, делились опытом, просто болтали на такие темы и на таком сленге, что простые посетители бежали с форума прочь, попутно прочищая уши. Там у меня было много настоящих друзей, если, конечно, имеет смысл называть друзьями ники людей на мониторе, с которыми ты даже никогда не виделся.
Но и здесь было одно тяжёлое и значительное «но». На хакерском форуме я присутствовала под мужским ником, и никто до сих пор ещё не догадался, что разбитной и талантливый парень-взломщик по имени Джонни Депп на самом деле недоучившийся школьный информатик, а ныне не очень успешный библиотекарь Света.
На данный момент эксплуатирование форума взломщиков имело для меня особую цель: я долго и практически безуспешно пыталась вскрыть один английский сайт и разместить на нём некое мною же самой сочинённое воззвание. Однако сайт был хитроумно забаррикадирован всевозможной системой кодов, и билась над их расшифровкой я уже не первую ночь. О том, зачем мне понадобился этот сайт, и почему его вскрытие носило для меня столь принципиальный характер – немного ниже. Для начала неплохо бы сказать о том, что в последние несколько дней портило мне жизнь.
На форуме объявился некий Галактический Охотник, иначе - Хантер, и его колкие замечания в адрес остальных участников форума, в мой – так же, сбивали меня с толку и более заставляли думать о том, кто он такой и отчего так ироничен со всеми, с кем ему доводится разговаривать. Так, он быстренько разобрался со старожилом форума, весьма уважаемым ДиГрувом, обозвав его «крякером» (что в среде хакеров считается, конечно же, не обзывательством, но неслабым намёком на то, что ничего, кроме взлома лицензионных программ, делать он не умеет), другого нашего опытного и бывалого Бронкса просто обсмеял за его теорию взлома шифра Вернама (У Бронкса была мания – он считал, что и этот криптографически стойкий шифр когда-нибудь поддастся чьим-то ловким пальцам, в частности – его собственным), но довершил свою охоту на завсегдатаев форума новоявленный Хантер тем, что по самые косточки раскритиковал мой вариант выделения процессорного времени для приложений, что меня невероятно задело.
Если бы я не была столь уверена в том, что форумчане принимают меня за мужчину в полном смысле этого слова, то решила бы, что у Хантера проснулся особый харкеро-мужиковатый шовинизм. Сам же отметился темкой, достойной новичка: как обойти защиту сервера, если он выдаёт «запрещено».
Конечно, завсегдатаи опустили Охотника по полной, однако он не сдался. Он основал целую диаспору всевозможных тем в разделе веб-дизайн и принялся растолковывать всем такие прописные истины, что сомнений не возникло – перед нами во всей своей красе явил свой интеллигентный лик стойкого троечника самоуверенный ламер с замашками бывалого.
Одно только поразило меня в Галактическом Охотнике – уж слишком часто со ставшего для меня родным компьютерного сленга срывался он на общечеловеческие и вполне по-русски высказанные рассуждения о восприятии мира и себя в нём.
Бронкс, на дух не переносящий подобных проявлений людских позывов стать психотерапевтом, молча скинул ему ссылку на дамский отдел форума мэйл.ру, но Хантер пропустил его колкость мимо ушей.
На данный момент задачей номер один для меня было поведать о том, как ловко мне удалось вскрыть сайт администрации Петербурга и немного переконструировать его на свой лад. Над моими Робин-гудовскими поступками потешаться перестали уже давно, особенно, если учесть то, часто на вскрытие ушло всего три недели, впрочем, по шесть часов за ночь, но оно того стоило, поверьте.
Для начала я поменяла приветствие на «Город снова устал», после чего смело сменила фотографии членов правительства на гламурные изображения голливудских секс-звёзд, оставив подписи под фотографиями прежними. Для того чтобы мои молодецкие забавы не оказались для меня последними, я перенаправила предварительно зашифрованный трафик из России в Эстонию, похихикав над тем, как те, что станут исправлять мои лёгкие шуточки, удивятся, зачем это эстонцам шутить с правительством самого прекрасного города России.
«Не хочешь так же поприкалываться над президентским сайтом? – вопросил меня пользователь Лекс-вуду, но не успела я оттарабанить ему о том, что всяким шуткам бывает предел, как в наш диалог вмешался пронырливый Хантер, и написал мне всего три слова:
«Жизнь исправить труднее».
Мои пальцы, доселе активно передвигающиеся по клавиатуре, застыли где-то в районе букв «ж» и «д». Чего он хочет добиться, этот охотник за неприятностями? Уж не засланный ли это кто-то в целях рассекретить все наши великие дела? Впрочем, хакеры не до такой степени глупы, чтобы обсуждать на форумах некие глобальные вещи вроде взлома банков и террористических сайтов. Для этого используются пивные сходки, на которых я, по ясным причинам, никогда не участвовала.
Оставалось только в очередной раз проигнорировать данного электронного психотерапевта и отправиться спать. До звонка будильника оставалось всего три часа, и времени на то, чтобы поработать над очередным своим проектом у меня уже не оставалось. Это не то, чтобы очень меня раздосадовало, просто привело в состояние лёгкой тоски о том, что всего через три часа мне снова придётся топать до библиотеки, чтобы искать там душеспасительные учебники, полные рецептов нездоровой пищи журналы и романы о викингах и маленьких волшебниках.
Тоска.
Перед тем, как окончательно распрощаться с гулом своего самого бессловесного, а потому и самого любимого друга, я заглянула в ящик и обнаружила там ответ на резюме, которое я отослала в одну компанию на запрос о системном администраторе.
«Будем рады, если вы перезвоните нам по указанному номеру», - гласила строка письма, а рядом был чётко пропечатаны семь цифр прямого городского номера.
Я посопела. Вот так всегда. Нет, чтоб написать в письме, какие у них требования и чего ждать и просить. Звонить – не стану. Я не люблю звонить. Я боюсь звонить. Я вообще боюсь телефонов, и тихо их ненавижу. Сама не знаю. Чего ради подкармливаю своего сотового оператора ста двадцатью рублями в месяц, если звоню от силы два раза в месяц бывшей знакомой по университету. Мобильный телефон я использовала по самым непрямым назначениям – календарь, будильник, органайзер и иногда – информационные смски о результатах футбольных матчей.
А уж зачем мне стационарный телефон, и вовсе ума не приложу. Я его так боюсь, что когда прохожу мимо по коридору, даже стараюсь не кидать в его сторону взгляд. Правда, иногда из Самары обо мне справляются родители, и когда они это делают, я всегда поднимаю трубку с замиранием сердца: в конце-концов, это может оказаться кто угодно, а с кем угодно я не разговариваю. Телефон пригождается в пору выборов, когда на него начинают названивать агитаторы за различные партии. В таком случае я просто молча вешаю трубку. А ещё мне однажды позвонили из какой-то косметической компании с расспросами, но и они получили от меня только торжественные гудки.
В общем, ещё одно предложение о работе почти сорвалось. Почти, это потому что я написала-таки им ответное письмо с просьбой рассказать мне всё письменно, так как телефон мой, якобы, сломался, но я уже заранее предвидела, что ничем положительным эта затея не обернётся.
Работодателям нужны пусть даже и не хакеры, но люди с крепкими нервами. Крепкими настолько, чтобы решиться позвонить чужому человеку по телефону.
…Утро встретило меня ноябрьской мглой и новым снегом. Теперь уже он лежал на не до конца опавших с ветвей деревьев листьев и на газонах, изрытых шинами местных автомобилей.
Позавтракав и отправившись выносить мусор, я обнаружила, что мусоропровод накрепко забит, практически, зацементирован, но даже не допустила мысли пожаловаться в ЖСК. На лестничной площадке – ещё три квартиры, уж кого-нибудь судьба мусоропровода тронет больше, чем меня. А я могу пока поносить мусор на помойку. А что? Звонить в наше ЖСК куда как страшнее.
Господь решил на сей раз дать мне небольшую передышку, и перенаправил некоторую часть посетителей библиотеки в другие места, освободив её для тишины и меня одной. Какое-то время я просто занималась каталогами, но потом взяла с полки свежепришедшей к нам журнальчик Гламур и начала изучать его содержимое.
Люблю я женские журналы. Это нечто сродни фиолетовой розы и или воробья-альбиноса. Нечто оторванное от жизни, обмазанное клейким, блестящим лаком, напоминающее манку с шиповниковым сиропом. Там пишут о мужчинах, которых не бывает в жизни, еде, которая не имеет калорий, одежде, на которую скучно смотреть и – самое главное – дают такие советы, пойдя по стопам которых ты рискуешь превратиться вовсе не в российскую копию аристократично-пошловатой Пэрис Хилтон, а в набитое банальностями и завышенными идеалами чудо-юдо, абсолютно неприспособленное к проживанию в этой части света.
Тем не менее, по моим скромным наблюдениям, женщины читали подобные журнальчики взахлёб. Они редко брали их на дом, но вот в читальном зале просиживали допоздна, деловито подперев рукой подбородок. Читали гламуры, элли и всякие женские петербурги и женщины за шестьдесят – вероятно из чистого любопытства, и совсем зелёные и нежные школьницы с фальшивым блеском на губах про который они, вероятно, тоже вычитали на страницах данных образовательных изданий.
Начитавшись женской макулатуры, российские женщины как на подбор начинали питаться одной минералкой и огурцами, пытаясь довести свою талию до состояния игольного ушка, исправно подводили глаза увеличивающей объём ресниц тушью, вываливая на них килограмма по два, искали идеального кавалера в мужских бутиках и грезили о партнёре, способном за несколько минут довести её до блаженства одними только прикосновениями к животу.
Не знаю уж, что там у них потом складывалось в реальной личной жизни после таких книгочтений, но женские журналы наряду с детективами и учебной литературой спокойно бежали на корпус вперёд таких произведений, как романы Макса Фриша и рассказы Чехова. Вот и я, обслужив посетителя, которому очень понадобился Игрок Достоевского, взяла с полочки один такой журнальчик, чтобы пролистать его в целях поверхностного ознакомления. Ну надо же мне где-то черпать информацию для своих гламурных похождений в жж. Первое, на что я попала, это статья о так называемых метросексуалах – огромное, трёхлистовое произведение с позывом на научность. Оттуда я узнала, что метросексуалы – это не те мальчики, которые любят других мальчиков, а мальчики, любящие себя и свою внешность, и доходящие до того, что иногда используют косметику. А шмотки для себя покупают в особых бутиках.
Интересно. Надо будет придумать, что я познакомилась с одним таким метросексуалом. Наверно, это модно. Пролистав рецепты блюд из помидоров и душещипательный тест на тему того «Получаешь ли ты удовольствие в постели», я наткнулась на единственное, что в этом номере вообще можно было почитать – это рассказ о жизни Мерилин Монро, но читать его мне было уже некогда, сегодня отпросилась пораньше, чтобы съездить на Чёрную Речку за новой подводкой для стиральной машины, потому что старая почему-то начала протекать.
В автобусе на меня с удовлетворением отыскавшего новую жертву бешеного мопса набросилась контролёр, мотивировав свой выпад тем, что ей нечем было разменять мне пятисотенную.
-Мелочь надо готовить, мелочь! – прогрохотала эта рыжая мадам с подведёнными синим постаревшими веками, сопроводив свою тираду ещё и чем-то в адрес меня лично.
-Убррддбдр и прономпотбр, брыброброд, - ответила ей я гордо, и если бы кто-то умел понимать речь людей, которые стесняются в открытую заступиться за себя самого, это могло бы значить «Никто вам не давал права на меня кричать».
Но я никогда ни с кем не ссорилась и не спорила. У меня не было для этого ни опыта, ни сил, ни решимости.
В магазине я сделала несколько заходов на подход к прилавку, потому что вид продавщицы, утомлённой наплывом желающих приобрести для себя новые смесители и раковины, меня не успокоил. Я походила по магазину, сделала вид, что рассматриваю уголки для потолка, потом изучила плинтусы, плавно подбираясь к прилавку, но пока я к нему подбиралась, продавщицу уже арендовал мужик, возжелавший купить унитаз, и я почувствовала, что это надолго. Подумав о том, а не уехать ли мне отсюда и вовсе без подводки, я сначала посмотрела, какие в магазине были представлены обои, а потом попробовала раз в пятый подступиться к прилавку.
-Подводка… нужна… для… нужна… для… машина… ну, Бош которая… подводка.
-Сейчас посмотрю, - продавщица устало полезла куда-то в свои закрома, и я облегчённо вздохнула от того, что ещё один геройский поступок остался за моими плечами.
Но самое главное испытание ждало меня на пути домой. Я не дождалась автобуса, и решила пройтись до дома пешком – мимо железнодорожной станции, мимо гипрмаркета М-Видео, дворами и так – до дома. Не самый приятный моцион по ноябрьскому холодку, но здоровье, как и нервы, тоже хорошо бы укрепить.
Дорогу мне перегородил тягач с подсоединёнными к нему грузовыми платформами. Платформы были пусты, но это не умаляло их огромного недостатка: они перегородили собой весь проход, и, так как простирались они километра на два и в одну, и во вторую сторону, единственным выходом было пролезть между колёсами под ними.
Собственно, никуда, кроме того света, я не торопилась. Меня никто не ждал, кроме как Дашка и недовзломанный сайт одного товарища, до описания которого мне никак не добраться, но я всё же скоро это сделаю. Тем не менее, я наклонилась, забралась под платформу, и как только я очутилась в тёмном пространстве между её железным брюхом и пропитанным мазутом шпалами, товарняк начал медленное, но верное движение. В одну секунду я осознала то, что если сейчас не случится чуда, меня с моей бошевской подводкой из магазина просто перережет на два кусочка, которые по отдельности будут уже ни на что не пригодны. Когда пространство от моей головы до следующего колеса оставалось минимальным до такой степени, что между ними не смогла бы проскочить и фруктовая мушка, я просто рухнула на землю, прижавшись к шпалам так, что чуть не пустила в них корни.
Я лежала, вдыхая аромат грязи, шпал и проползавшего надо мной многотонного железа. А перед глазами проносилась вся жизнь. Мигом я подумала, что прожила свою жизнь никчёмно, потратив её на Интернет- разгул и прозябание в районной библиотеке. Я не построила дома, не посадила дерево и не нашла себе того метросексуала, с которым могла бы родить ребёнка. Я так и не научилась хамить контролёрам и разговаривать с продавцами при помощи природой данных мне мозгов, языка и голосовых связок.
У меня нет друзей, кроме форумских хакеров, которые через день и не вспомнят, куда это запропастился тот самый Джонни Депп. Виртуальные подружки из живого журнала решат, что я вышла замуж за иностранца и переехала в лучший мир. О да. Я была в шаге от лучшего мира. Однако шаг затянутся минут на пять, потому что всё то время, пока я размышляла о никчёмности собственного бытия, товарняк полз надо мной, устало постукивая копытами.
Когда он закончился, я по инерции всё ещё продолжала вжиматься в землю, и оторвалась от неё только тогда, когда меня оторвали насильно это был какой-то насмерть перепуганный мужичок коренастого плана.
-Цела? Жива? – он ощупывал меня так, словно предполагал, что в любой момент от меня может оторваться и покатиться рука или нога.
-Всё в порядке, - отстранилась от него я. Наверно, он видел мой отчаянный поступок от начала до конца.
Отряхнувшись, я поспешила домой с удвоенной силой, размышляя лишь о том, что если бы не поезд, мне бы так и не удалось погрузиться в мысли о себе.
Дома я обнаружила по маркировке, что подводку мне, всё же, дали для другой машины, но менять её я не собиралась. Для меня куда как легче купить новую, чем попросить поменять.
Я решила, что сегодня ничего гламурного писать о своей счастливой жизни в живой журнал не стану. У Ночной Королевы – выходной. Запустив хакерские программы, я принялась работать над взломом злополучного сайта, и, кажется, именно на этом месте подошло время рассказать, отчего он стал для меня столь злополучным.
Я – большая поклонница Робби Уильямса. Для меня он – герой на благородном скакуне, мечта всякой, не слишком удовлетворенной жизнью женщины и её кумир, сотканный из грёз о силе, ловкости и таланте. У Робби есть всё. Он сексуален, а это современной женщине, кажется, как раз то самое, что и надо – если тебя хотят, считай, ты уже состоялся. Потом тебе уже становится не так обязательно штурмовать хит-парады – девчонки откусят тебе руку по локоть за любой эротичный стон в микрофон.
Но Робби никогда не давал повода усомниться в том, что он – величина. Это до такой степени титаническая величина, что она уже не помещается в рамках ограниченной умственно и музыкально Британии – это огромный дирижабль, парящий над миром и вдыхающий в него свою колоссальную энергетику. Робби потрясающе поёт. Его немного вибрирующий голос берёт такие ноты, что хочется взять их тоже, и пусть соседи стучат в пол шваброй.
Однажды я написала Робби лирическое послание, в котором рассказала ему о жизни в России, о том, как нам всем его не хватает, какое у нас дурное правительство, поведала немного о российской попсе, чтобы человек сумел посочувствовать тому, кто вынужден всё это день изо дня слушать, в общем, я просила его ответить, но он не ответил. Вместо этого Робби написал отличный хит Angels, и теперь я практически уверена – нет, ну мне просто хочется верить, и не надо меня разубеждать, чтобы я не хлопнула дверью, - что эту проникновенную балладу с подтекстом он написал про меня.
Представить сложно, чтобы было со мной в этом мире плохо работающего транспорта, неулыбчивых продавцов и отключающейся горячей воды, если бы не Рообби. С кем бы я здоровалась по утрам, с мыслями о ком ложилась спать, во имя кого передвигала в одиночку стеллажи с книгами и для кого так усиленно училась красить губы помадой?
Робби – ясный, как снег на святки.
В общем – он прелесть, и я очень его люблю, наверно, потому что другого подходящего мужчины у меня под рукой нет, а женщинам всегда нужны свои идеалы. И вот, я вышла на продюсера Робби, дабы связаться с ним и побеседовать на тему того, как именно нужно раскручивать сего талантливейшего парня и что доя этого надо делать. Я писала ему письма на детском английском, сочиняла целые рецензии на альбомы своего принца, однако продюсер с овощным именем Боб оставался презрительно и уж очень как-то невежливо глух к обращением той, кто единственная на свете понимала, как именно надо продюсировать милого Робби.
И вот, в один прекрасный момент, я решила взломать сайт музыкального лейбла, где работал Боб-сноб, и научить его тому, как порой необходимо прислушиваться к советам посторонних. Я даже создала картинку-баннер, на которой изобразила Робби в камзоле восемнадцатого века с подписью – «Свободу Робби!». Этот манифест я собиралась вывесить на главной странице, и жила предвкушением мести. Месть, месть, Робби, милый, я помогу тебе стать настоящей звездой!
В тот самый момент, как я разошлась в своих мыслях и мечтах, кто-то постучал мне в аську. Я раздосадовалась: не отключить аську на период такого важного мероприятия – вот безмозглая. Долго размышляя, отвечать мне или нет, я всё же ответила на запрос на авторизацию и откашлялась, словно собиралась говорить с нежданным гостем по-настоящему.
-Привет! – сообщил мне человек с ником, знакомым до мороза в костях. Ха-ха – как бы кто думал – ночным гостем оказался не кто иной, как мой драгоценный Галактический Охотник, в просторечии – просто Хантер.
-Не спишь?
Вот это уже неправильное начало разговора. Во-первых, ему какое дело, во-вторых, какой порядочный хакер спит по ночам?
-Как ты вышел на меня? – мой встречный вопрос должен был показать, что я игнорирую неуместное кокетство.
-Твой номер был в личных данных на форуме. Не хочешь, чтобы им пользовались – не давай. Тебе есть, что скрывать?
-Я просто не люблю, когда мне мешают.
-Так я помешал? Ты занят.
-Несложно догадаться.
-Подозреваю.
Долгая пауза, после которой я уже думала, что он отключится и оставит меня наедине с моими подвисающими прогами.
-Кого на сей раз ломаешь?
Мне стало тоскливо. Ну нечем человеку заняться, так не мешай другим.
-А ты не из ФБР случайно? – попробовала плоско пошутить я.
-Нет. Но я знаю, что профессиональный хакер не станет ночью жевать чипсы и смотреть порнуху по спутнику. Или ты из таких?
-Я не смотрю порнуху. Поверь, у меня действительно важное дело.
-Я верю. У всех у нас в этой жизни важные дела. Ты действительно хороший специалист.
Я призадумалась и поводила пальцами над чёрными клавишами. Он издевается или просто у меня паранойя? Опять комплекс неудачницы.
-Откуда тебе знать, что я за специалист?
-Я изучил все твои записи на форуме. Ты интересный парень, Джонни. Кстати, почему именно Джонни.
-Я фанат пиратов Карибского моря, - соврала я, - И чем же объяснена такая страсть ко всему, что я наговорил на форуме?
-Я новенький. Мне надо присмотреться к остальным. Ты показался мне самым толковым. То, как ты говоришь, хоть и на сленге, но правильно, логически строишь фразы, с юмором… Честно, хотелось бы встретить тебя в жизни и угостить пивом.
-Я пью Гиннес.
К тому времени джин-тоник вконец нагрелся и пить его стало невозможно, но я всё равно продолжала понемногу отхлёбывать из банки, чтобы сохранить приятное головокружение в висках и лобных долях.
-Отлично, возьму на заметку. Так у тебя нет желания поделиться тем, что ты сейчас ломаешь? Поверь, это просто дружеский интерес.
-Ничего особенного. Хочу проучить одного не очень хорошего парня. Пока не получается.
-У тебя получится.
-Твоими устами.
-Ну ладно. Вижу, ты не очень разговорчив. Прости. Может, потом ещё поговорим?
-Может. Счастливой ночи. Верней, скоро уже утра.
-Тебе того же. Чао.
Он отключился, а я отключила компьютер. До боли в глазах хотелось спать, а ведь на работу надо было подниматься уже через два с половиной часа. Успею заснуть – не успею – привет Чехов-Достоевский и журналы о женском очаровании. Впрочем, задумана ещё одна авантюра, но хватит ли у меня на неё мужества?
…Потратив весь день на студентов, слёзно просящих мне отыскать для них книги по программе первого курса, я отправилась на собеседование на должность системного администратора какой-то не очень огромной, но по-страшному понтовой фирмы. Они сами виноваты в том, что, не дойдя до нужного поворота, ведущего на ту самую улицу, я резко повернула назад и отправилась к метро.
Они наговорили мне в трубку, сжимаемую дрожащими пальцами что-то таинственное насчёт того, как они станут проверять, насколько я им подхожу, и какой объём работы выдержу, грозились изучить справки с предыдущих работ, вопрошали, по каким таким таинственным причинам я сейчас тружусь на поприще поиска книг и заполнения формуляров, после чего добили меня окончательно информацией об испытательном сроке.
Конечно. После такого до их офиса я просто не дошла. Я шагала обратно к метро и изо всех сил старалась убедить себя в том, что такая работа мне не нужна, что я на ней сгорю, что меня там выжмут и высосут, и Бог отвёл… Я шла, и верила в хорошее, доброе и светлое.
В конце-концов, у меня были мои русские классики, Робби и месть.
…А ночью ко мне опять приконнектился Хантер и начал толкать речи за жизнь. Он долго беседовал со мной на тему того, отчего люди предпочитают играть в игры, вместо того, чтобы показывать другим своё настоящее лицо.
-Иногда людям есть, что скрывать.
-Ты имеешь в виду себя? – подхватил Хантер. Я вздрогнула. Мне всегда казалось, что он что-то обо мне подозревает, уж слишком проницательными казались мне его речи.
-С чего взял? Может, и скрываю, я же хакер, мне нельзя особо светиться.
-Согласен. Опасно. Ну а мне-то фотку рабочего места скинешь?
-Чего? – напечатала я большими буквами, - Ты что – гей? Зачем тебе моя фотка?
-Не твоя, дурья башка, а твоего рабочего места! – и куча весёлых смайлов, - Хочешь, скину свою.
-Не надо. Ты считаешь, мне интересно обмениваться фотками? Я похож на школьника?
-Ты похож на загадочную крепость. А я хочу дружить.
-Дружбы в Интернете не бывает. А в реале я ни с кем из сети не встречаюсь. Так что прости.
-Посмотрим, может, ты передумаешь.
И он отключился.
На следующий день я всерьёз задумалась, отчего у меня нет цифрового фотоаппарата. И правда? Дело ведь это нехитрое – завести себе небольшую цифровую камеру. Куда как непыльней, чем обзавестись автомобилем или – о чём в моём возрасте уже давно надо было бы подумать – самым настоящим капризным ребёнком.
Я просто не люблю фотографировать. Фотографируют много обычно те, кто путешествуют, а я и путешествовать не люблю. На это нужно тратить деньги и время, которое можно с таким же успехом потратить на очередной симпатичный взлом. Я привыкла путешествовать по сети. Поэтому надобности в фотографиях не имею. У меня нет друзей, чьи счастливые или полупьяные мордочки можно запечатлевать на жидкие пиксели, чтобы потом забивать в компьютер, перелистывать ACDsee и радоваться тому, что сейчас ты вроде уже не такой дурак, каким был раньше.
Конечно, если вдруг мне доведётся попасть на опен-эйр с Робби, фотоаппарат мне понадобится. Но я совсем не знаю, когда мне удастся это сделать и с какой скоростью придётся тогда поспешать с покупкой фотоаппарата.
Я никогда не горела желанием сеять свою ненакрашенную физиономию для потехи будущих поколений, но отчего-то после слов абсолютно незнакомого мне Галактического Охотника, мне очень захотелось купить себе цифровик. Такой, чтоб был серебристый и с выезжающим объективчиком.
Я накопила немного денег, но хотела потратить их на новый унитаз. Впрочем, разумно решив, что новый унитаз – дело не такое утончённое, как цифровая камера, я взяла заначку из-под стола и отправилась штурмовать стеклянный павильон «Связной».
Дело это оказалось непростое. Пока я шла мимо других павильонов и старательно зубрила речь для продавца консультанта, всё было относительно нормально. Но как только павильон с нужным названием замаячил на горизонте, все мысли улетучились, и у меня появилось нестерпимое желание развернуться и отправиться обратно по своим делам, отложив покупку фотоаппарата на очень долгие времена. И, правда – зачем он мне?
Есть же такие фанаты, которые снимают всё, что попадается им под руку – улицы, машины, людей, козявок, осенние листочки, воробьёв в луже, собственные руки и ноги, самого себя с вытянутой руки, вид из окна и даже надписи на стенах. Мне ли с ними тягаться? У меня ещё остался неотомщенным Робби. Ради него я должна жить и действовать, а не покупать фотоаппараты.
Я решительно развернулась, но отчего-то в этот самый момент вспомнила слова Галактического охотника, вспомнила его самого, и мне стало стыдно за свою трусость. Не нерешительность, а именно так – трусость. Почему я – человек, атаковавший сервер эстонского правительства – должен бояться какого-то сонного парня-продавца? А ну-ка, живо, покупать фотоаппарат, без фотоаппарата сейчас не проживешь!
Я шагнула в дверь павильона и уткнулась в стеллаж с фотиками и телефонами. Их было так много и все они были до такой степени ярко и торжественно освещены, что создавалось ощущение праздника. Рождества в стиле американских семейных комедий. Тут-то, по всем законам жанра, ко мне и должен был подойти любезный и очень красивый (как Робби) продавец-консультант и мягким, вкрадчивым, сексуальным голосом спросить, что я изволю? Я повертела головой. Консультант скучал за прилавком за чтением какого-то каталога и даже не думал ко мне приближаться. Я поставила перед собой вопрос: стоит ли мне ему свистнуть или лучше щёлкнуть пальцами, потому что опыта в таком общении у меня не было, а голосовые призвания вроде «простите, пожалуйста» всегда давались мне с трудом.
-Извините…, - раздался мой дрожащий голос.
Парень поднял на меня глаза и вздохнул.
-Да? – коротко спросил он, вылезая из-за прилавка, как из-под тёплого одеяла в холодную комнату.
-Мне нужен… фотоаппарат.
Я чуть не забыла со страху, что именно мне нужно.
-С какими характеристиками? – продавец ещё раз показательно вздохнул. Я поборола в себе желание броситься опрометью куда подальше, и тыкнула пальцем в одну из серебристых камер, находящихся на уровне моего носа.
-Олимпус двести с оптическим зумом на три дюйма и матрицей на семь мегапикселов? – уточнил у меня продавец. Разумеется, я разбиралась в характеристиках, но со страху позабыла всё.
-Наверно.
-Наверно? – переспросил меня парень со странным видом.
-Или что-то похожее…
-То есть, вы конкретно не знаете.
-Мне всё равно.
Бог знал, как тяжело давался мне этот диалог. Дайте мне в руки лопату, усадите за асфальтоукладчик и я отосфальтирую вам все дороги Петроградской, только избавьте от необходимости общаться.
-Ну, возьмите этот Олимпус, его часто берут, характеристики средние, но хорошие, - устало проговорил парень, проводя рукой по лицу.
-Хорошо.
Я оплатила покупку и сбежала из павильона. Первоначально я так сильно испугалась, что пошла домой не в том направлении, но вовремя вспомнила об этом и вскоре уже распечатывала коробку, сидя на родном диване.
На разбор полётов ушло минут пятнадцать, после чего я уже была счастливым обладателем целых трёх фоток своего рабочего места. Непонятно отчего, но я мне очень хотелось поделиться этим с Хантером.
Невероятно, и отчего этот мифический Охотник так мне интересен?
-Джоннииии, как прошёл день? – возвестила о себе айсикью, как только я вышла в сеть. Ура! Есть, с кем поговорить. Обычно это не столь важно для меня. Впрочем, если стук по клавиатуре можно назвать разговором…
-Вот фотка, - напечатала я и прикрепила файл, - Прикольно?
-Прикольно. Такой же беспорядок как и у меня. Наверно, все хакеры одинаковы. Честно говоря, предполагал, что у тебя всё немного иначе.
Я усмехнулась. Он предполагал… Он много что мог предполагать, но он никогда не узнает моей истинной сути. И дай Бог, мне не нужны сенсации и разоблачения.
-Ты многого обо мне не знаешь.
-Да? – мне показалось, что Хантера это немного задело, - Сейчас несложно узнать о человеке практически всё, если выйдешь на его ай-пи. Но твой-то, я полагаю, защищён тройной защитой?
Я снова усмехнулась.
-С чего ты взял? Я похож на героя боевика?
-Как знать. Крутого из себя не строишь, но уж очень много вокруг тебя тайн. Не думаю, что тебе нужно, чтобы их кто-то раскрыл.
-И какие у меня тайны, по-твоему?
Я нарывалась, но нарвалась на комплимент.
-Ты просто хороший спец. Мне кажется, тебе ничего не стоит взломать и банк.
-Банк? – напечатала я большими буквами, - И ты бы стал тратить на это время и силы? Ты в курсе, что сейчас на каждом банке висит по сотне хакеров, которые от таких же, как они эти банки и защищают? Пока найдёшь код, пока начнёшь уводить деньги… Да и как их уведёшь, менеджер не позволит сделать левый перевод.
-Ты умный.
-Я просто не трачу свои силы понапрасну, - сказала я и вспомнила про сайт продюсера Робби. Наверно, это и есть дело, на которое не прочь потратить время. Но Хантер бы меня не понял. У большинства хакеров ограниченное мышление, тем более, они – мужики, и чары Робби на них не распространяются.
-То есть, ты даже никогда не пробовал отключить свет, как в последнем Крепком орешке?
Мне так показалось, что Хантер берёт меня на понт. Наверно, я просто слишком редко общалась с людьми, чтобы отличить понт от простого любопытства.
-В России это невозможно, - напечатала я прописную истину, - Хотя знаю людей, которые пробовали отключить светофоры в Москве.
-Ну и как, получилось?
-Нет. Они просто не стали продолжать. Толк-то какой? Получится пробка, а кого пробкой удивишь? Всё равно, что просто разбить палкой, тот же смысл, а возни много…
-А пробовал узнать о человеке подробности его жизни? – внезапно спросил Хантер, и я напряглась.
-Только если выяснить, где он живёт и…
Я стёрла, потом напечатала заново:
-А кому это надои как это возможно, по-твоему? Смотри, чтоб узнать, чем человек болеет, надо идти в поликлинику и воровать его карточку. Скажем, если ты хочешь знать, состоит ли он на учёте у психов и всё такое… У нас в России всё хранится на бумажках, поэтому и смысла нет париться.
-Если только чел не надумал вести дневник в Интернете, - внезапно огорошил меня Хантер.
Меня словно пристукнуло. Он это… о чём? Я моментально вспомнила свой дневник гламурной дамочки и резко похолодела. Может, удалить его? Впрочем, не стоит пороть горячку. Хантер просто логически мыслит. Никому не придёт в голову меня копать. Дневник мне нужен, это моё окно в мир. А Хантеру я отвечу вот что:
-Но чел прекрасно может притворяться. Он может вести дневник, чтобы запутать следы. Он может вести кучу дневников. Слово – это ложь. Людей судят по поступкам.
-Ты прав. Но люди иногда слишком увлекаются двойной жизнью.
-Ты о себе? – я поставила дюжину смайлов, чтобы он не обиделся.
-Ну, в каком-то смысле… да. Все хакеры довольно скрытные ребята, не находишь?
-Нахожу. Кстати, мне пора за дело.
-Что за дело, не раскроешься?
-Нет, прости. Да неинтересно это. Личное.
-Ты – Робин Гуд?
-Ты к чему? Эх, некогда мне. Спасибо за разговор.
-И тебе. Удачи и до встречи в сети.
Он отключился. Я осталась наедине с собой. Взламывать сайт мне не хотелось. У меня вдруг появилось желание просто открыть свой дневник и написать о том, как я счастлива. Как у меня всё хорошо. Какая я решительная и красивая, и какой красивый браслетик я сегодня купила. Возможно, это просто покупка фотоаппарата сделала меня такой героической личностью, либо же мне просто захотелось уравновесить себя с настоящим. Чем несчастней я была в реальной жизни, тем больше мне хотелось писать о гламурном счастье…
…Следующий день принёс мне снег, вьюгу и новые приключения. Началось всё с того, что я не вовремя вспомнила, что подошло время оплаты за коммунальные услуги, то есть, тот самый трагичный день, когда мне необходимо собрать в кулак всё мужество и идти в сбербанк. Я каждый месяц оттягивала этот страшный день как можно дольше, но абсолютно лишить себя страданий я не могла. Однажды я вообще не заплатила за коммунальные услуги, но повторять свою глупость мне не хотелось.
Я сделала несколько кругов перед тем, как войти в стеклянные двери для того, чтобы сосредоточиться и набраться мужества. В самом сбербанке я какое-то время постояла в стороне, убедилась, что меня никто подло и исподтишка не разглядывает, после чего решительно шагнула вперед, почти зажмурившись.
Да. Наверно, во времена наших дедов именно так и совершались героические поступки.
Время застыло. Сердце колотилось так сильно, что хотелось заткнуть уши и не слышать его грохота. Морозец сменился жарой, я изнывала от жары, мне хотелось убежать – туда, где тихо, и слышен только гул вентилятора, туда, где можно спокойно затянуться джин-тоником и на пару часов стать гламурной леди.
-Пяти копеек не найдёте? – повторила свой вопрос кассир. Оказывается, она уже давно всё посчитала и ждала только моей реакции.
-Мммм, - это должно было означать – поищу, и я полезла в карман. Только б действительно найти и не нарваться на неприятности!
Пять копеек нырнули в мои пальцы. Ура. Счастье. Счастье, сравнимое только с победой Зенита в чемпионате России. Теперь всё – ещё на целый месяц!
Идя домой, я наслаждалась мыслью о том, как сейчас полакомлюсь красиво разогретой котлеткой в соусе, но чёрт, самый настоящий красноносый и чернохвостый чёрт, дёрнул меня первоначально заглянуть в свой он-лайн дневник, где вместо восхищённых охов и ахов комментировавших меня домохозяек я обнаружила только один, но очень горячий коммент. Там было написано лишь три слова, но эти три слова ввели меня в ещё больший ступор, чем пять копеек в кассе.
-Привет, Джонни Депп! – гласил коммент, подписанный анонимно.
Боже.
Боже.
Нет.
Джонни Депп… Под таким ником меня знают только хакеры… кто-то… хакеры… один из… Хантер!
Галактический Охотник, это он!!!
Я вскочила и, не выключая компьютера, начала носиться по квартире сначала очень быстро, а потом постепенно замедляя темп. Надо успокоиться и привести себя в достойное состояние. Оценить ситуацию. Как знать, может, не всё так катастрофично… хотя более катастрофичного, нежели раскрытие моей второй жизни я придумать не могла.
Потрясающе… Столько лет прятаться и проколоться, вступив в близкий контакт. Надо поговорить с этим охотником… ну и точный же он себе взял ник. Я запустила айсикью и начала методично долбить Хантера запросами. Он не откликался, несмотря на то, что поставил себе значок «отошёл», значит, вполне мог слышать кукование проги.
За это время я успела изрядно проплакаться, отсморкаться, попить чаю с добавленной в него водкой – мой любимый напиток, - удалить комментарий из ЖЖ и набраться здравого оптимизма и рассудительности.
Прорвёмся.
Хантер вышел на связь в начале двенадцатого.
-Так рано? – возвестил он.
-Не увиливай. Как ты узнал?
Я решила не церемониться и играть в открытую. Отступать некуда, Берлин взят.
-Засуетилась? Понимаю. Только не делай из меня злодея.
-Мне плевать, чем ты мотивировался, отвечай, как узнал?
-По ай-пи, конечно. По нему можно узнать всё, кроме, пожалуй, цвета трусов. Ты ж хакер, или это для тебя откровение?
-Я не понимаю твоей подлости. Я уже два года зависаю на этом форуме, но ни у кого не хватило совести заниматься подобными расследованиями.
-Чем ты возмущена, Лолита?
-Меня зовут Света.
-А я думал, ты Лолита… так тебя зовут в твоём ЖЖ… Впрочем, имя Света мне нравится больше. Так вот, Света, отчего ты так возмущена? Клянусь, о том, что Джонни Депп ведёт гламурный дневник, никто с форума не узнает. Я не подлец. Для меня было принципиально выяснить правду и поговорить с тобой.
-Правду? Принципиально? Поговорить? Кто там ещё у нас остался из искателей справедливости? Тебе стало легче? Ну, рада. Ненавижу принципиальных людей. В чём твоя личная заинтересованность? Хочешь попросить что-то сделать, и будешь давить шантажом?
-Отнюдь. Да не кипятись ты так, Джонни, если тебе так больше нравится. Никаких шкурных интересов у меня нет. Я просто хотел с тобой поговорить на эту тему.
-На тему чего?
-На тему твоей маски.
-Маски?
-Тебе легче спрятаться под мужским ником, нежели попробовать пробить себе дорогу самостоятельно?
-Это не твоё дело. Или же ты полагаешь, что кто-нибудь из тех бородатых парней принял бы всерьёз девочку из библиотеки?
-Для тебя это важно?
-Что?
-Чтобы тебя приняли? Или это просто твой стиль жизни?
-Не строй из себя доктора Курпатова! Психолог, блин. Чего тебе от меня нужно, отвечай, иначе я тоже применю к тебе парочку запрещённых приёмов!
-Ну-ну, не надо так. Ты просто поверить не хочешь, что я желаю тебе добра.
-Да и ещё и иезуит, как я погляжу.
-Девочка из библиотеки знает такие слова, что любого хакера уложат. Ну да не суть. Света, мне просто хочется с тобой пообщаться. Кое-что узнать… может, понять, больше для себя.
-А я не хочу с тобой общаться, и не навязывайся.
-Не хочешь даже попробовать? Я предлагаю реальную встречу, в кафе, где мы серьезно всё обсудим.
-Я так и не врублюсь никак, что ты хочешь обсудить.
-Многое. Поверь, мне есть, что тебе сказать, чем поделиться.
-Ты случайно не миссионер-проповедник? Если так – зря теряешь время, я не поддаюсь на религиозные штучки.
-Ты меня никогда не поймёшь, пока не встретишься лично. Мне хочется смотреть в твои глаза.
-Тю, да ты случайно не познакомится решил? – внезапно осенило меня, - Так знай, те фотки, что в ЖЖ – не мои. Это совсем другая девочка.
-Да? Ну, я почти догадался. Нет, я для знакомства. Скорее, для взаимопомощи.
-Мне не нужна помощь.
-Ты зря сопротивляешься. Помощь, скорее, нужна мне.
-Оно и видно. Сходи к врачу!
-Нет, мне нужно поговорить с человеком, у которого тоже есть похожие проблемы.
-С чего ты взял, что у нас похожие проблемы? С чего ты вообще взял, что у меня могут быть какие-то проблемы? Я весела и счастлива!
-Нда? Ну, коли так, давай встретимся, чтобы поделиться опытом счастья. Его рецептом. Я серьёзно. Что тебе стоит – всего одна встреча в людном месте, я не маньяк.
-Не думай, что я тебя боюсь. У меня просто нет на тебя времени.
-Подумай.
-Не буду.
-Пожалуйста. Я очень тебя прошу. По-человечески.
Я сделала паузу. А вдруг этому ненормальному на самом деле нужна помощь? А что, если он сейчас пойдёт да повесится, оставив предсмертную записку, обвиняющую во всём Свету-Лолиту-Джонни Деппа, то-то же будет для меня приключение? Попробую разобраться.
-Где, когда?
-Давай завтра, вечерком, часов в пять. Можешь?
-Могу. Где?
-Блинная на Первой Линии Васильевского. Знаешь?
-Нет. Я плохо знаю Васильевский. А ты что, там живёшь?
-Да.
-Ну ладно, если тебе так удобней… Приду.
-Спасибо.
И сразу же после этого таинственный Охотник покинул Сеть. Я осталась одна в своих размышлениях. Мне было до такой степени погано, что даже допитый до донышка джин-тоник не спас положение. Хотелось зарыться в паркет и забыть обо всём.
Мой с таким трудом построенный мир рушился на глазах. Он превращался в полное ничто и становился посмешищем для меня самой. Всё, что когда-то было актуально и привлекательно, теперь стало смешным и нелепым. Конечно, риск того, что тебя рассекретят, существовал всегда, однако я не предполагала, что это случится до такой степени быстро. Наверно, я когда-то должна была поплатиться за собственную невезучесть и чересчур пристрастное отношение к миру, за то, что за столько лет я так и не сумела выстроить с ним приемлемые отношения. Неудачников всегда настигают неудачи, и сколько не пиши в виртуальном дневнике то, как ты счастлив, ничего не изменится.
Всё начиналось ещё со школы, когда подруги, видя мою слабость и излишнюю выдержанность, садились мне на голову и начинали помыкать. Они смеялись над моими нарядами, дёргали за серёжки, разрисовывали тетрадки, прятали портфель – всё, конечно, исключительно по дружбе. Они делали это исключительно потому, что в ответ я лишь смущённо улыбалась и изображала деланный смех. Мне не хотелось ругаться. Мне не хотелось отстаивать себя путём насилия и самоутверждения. Наивная девочка Света полагала, что любовь и уважение должны были прийти к ней самостоятельно, исключительно потому, что я этого заслуживала.
Заслуживала ли?
Жизнь никогда не бывает снисходительна к тем, кто позволяет себе этой самой жизни собой вертеть. Жизнь отступает только перед теми, кто со временем становится сильным настолько, чтобы самостоятельно вертеть этой жизнью. Все мои уступки судьбе вылились в непротивление и безответность, равносильные слабости в том мире, в каком мне выпало жить на рубеже двадцатого и двадцать первого веков в России.
Мне всегда хотелось жить и воспринимать жизнь так, чтобы люди сами делали обо мне какие-то выводы. Выводы, преимущественно, хорошие. Выводы логичные, однако современный мир признаёт не логику, а силу, а вот силы-то у меня как раз и не было. Я не находила в себе смелости даже на обычный кивок приветствия для соседей, и всякий раз, как только слышала лязг открывающихся дверей, ныряла в спасительную норку квартиры и отсиживалась там, пока не проходила опасность.
Возможно, самым моим крупным достижением было уехать из родного города поступать учиться в Петербург, но этот подвиг так и остался для меня единственным и непродублированным. Университет подарил мне новое одиночество и новые комплексы. Возвращаться домой после вкусных петербургских будней мне уже не хотелось. Я всячески пыталась основать свою собственную империю на берегах пустынных питерских волн, но получалось плохо. Ни друзей, ни врагов – как хорошо, что остался хотя бы Интернет.
Впрочем, плохо, что он остался. Интернет сделал меня ещё более погружённой в себя, а долгие хакерские ночи превратили в закомплексованное бесполое существо с психологией непризнанного гения. А непризнанным гениям жить куда как тяжелей, чем признанным.
Я по-прежнему боялась людей, и для того, чтобы хоть как-то себя сломать, однажды пошла на футбольный матч. Я надеялась, что в толпе мои страхи пройдут. Чуда не случилось, и единственное, что мне удалось доказать, так это то, что я боюсь не людей в целом, а каждого человека по отдельности. Вот почему я прекрасно провела время на футболе, но перед этим абсолютно не могла себя заставить подойти к кассе и купить билет.
Иногда у меня возникали мысли обратиться к психотерапевту, но я быстро понимала, что это означает ещё одно личное общение с человеком, значит, его я не перенесу. Где-то, где-то, где-то в моём подсознании был выстроен некий брандмауэр, тяжёлый и плотный, без единого просвета, без окошечка, и часто я проводила полупьяные вечера в одиноком раздумье, кто же построил этот брандмауэр.
Передо мной замаячило нечто вроде люка в сплошной стене – надо попробовать в него протиснуться, авось, не обдеру последнюю кожу и выберусь куда-то на свежий воздух. На свежий воздух, где есть что-то типа белого дня и, может, даже светит северное солнышко.
Я посмотрела по карте адрес, который мне назвал Хантер, потому что слабо ориентировалась в собственном городе. За много лет в центр города я выбиралась исключительно по самой сильной необходимости, предпочитая путешествовать в заколдованном треугольнике дом-библиотека-магазин. Добираясь до означенного места встречи, я поймала себя на том, что абсолютно новыми глазами смотрю на метро, в котором со времён моего детства появилось уж больно много рекламы и народа. Васильевский наградил меня непривычным шумом и громадьём домов, построенных в незнакомых мне архитектурных стилях, и моя голова на какой-то момент перестала думать о том, что где-то там, в блинной, меня ждёт незнакомый человек, от которого, как и ото всех незнакомых людей, может исходить опасность.
Пока я шла по проспекту, оптимизм всё ещё сверлил где-то в глубине моих спрессованных собственными предрассудками мозгов. Как только проспект закончился, и пришла пора свернуть направо, в глубине желудка начала рождаться некая странная, но очень большая и не подходящая по конфигурации волна, мешающая мне передвигать ногами. Я зашла в один из дворов, покружила там, пока волна не улеглась, но как только я приблизилась к искомой блинной, это странное новообразование в моём желудке приняло исполинские размеры и затвердело, мешая даже вздохнуть.
Я осторожно заглянула в окно блинной, но ничего не успела там рассмотреть. Народ сидел, но кто из них Хантер, и пришёл ли мой Интернет-злодей вовсе, я не определила. Поняв только, что пора смываться, пока не случилось чего-то действительно катастрофичного, я помчалась прочь, словно подталкиваемая сильным и упругим ветром. Ветер всё дул и дул мне в спину, и оторвался только тогда, когда меня и его разграничила стеклянная дверь наземного вестибюля «Василеостровской».
«Ну и пусть, - подумала я с облегчением сбежавшего в контрольной по алгебре прогульщика, - Бережёного Бог бережёт».
Придя домой, я полезла в аську и обнаружила там короткое, но просто-таки источающее сожаление и скорбь сообщение из пяти слов.
«Ты сбежала. Я так и знал».
Он меня видел? Но он же не знает меня в лицо! Может, просто догадался, сделав вывод из того, что я не пришла?
-Прости, - напечатала я большими буквами, - Может, как-нибудь потом.
Через полчаса мне постучался ответ:
-Давай попробуем ещё раз.
Подобное занудство показалось мне подозрительным. Чего он действительно от меня хочет, этот Охотник на дураков, и стоит ли мне идти у него на поводу?
-Объясни, зачем тебе это нужно, и, так и быть, я попробую ещё раз.
-Это нужно не только мне, но и тебе. Или тебе нравится собственная беспомощность?
-Я отнюдь не беспомощна, мой наивный друг, - оттарабанила ему я.
-Сила не в умении подбирать пароли. Сила не в искусстве водить за нос виртуальный мир. Сила всегда только в повелевании самим собой.
-Ты забыл, что я не нуждаюсь в психологических консультациях.
-Это не психология. Поверь, в тебе я нашёл того, на кого сам похож, именно поэтому столь настойчив. Давай попробуем во второй и последний раз, и тогда всё. Обещаю больше ни о чём не просить.
-Хорошо, - это обычное слово далось мне с трудом, словно я шла на компромисс с собственной совестью, - Завтра, там же и тогда же.
-Надеюсь.
…Всё повторилось точь-в-точь, начиная от волны в желудке и заканчивая упругим ветром в спину, с тем только исключением, что на сей раз я заставила себя развернуться и заскочить в блинную со скоростью тушканчика, дабы поскорей отвязаться от этого противного ветра. На сей раз забегаловка была почти пуста, и я увидела за столиком в углу худого парня в синей дутой куртке.
Право, я ожидала увидеть там какого-нибудь брутального самца с усиками и плечами шириной в эрмитажную лестницу. Я часто общалась с хакерами, и те из них, кто решались засветить свои физиономии в Интернете, представляли собой зрелище не для кисейных барышень. Наверно, поэтому я и пыталась доказать себе самой, что встреча эта – дело ненужное и опасное. Впрочем, после того, что я увидела перед собой, я даже начала сомневаться, не надул ли меня таинственный Охотник и не является ли он обычным Интернет-дон-жуаном, ищущим знакомства в Интернете исключительно потому, что в реальной жизни у него не хватает ни кишок, ни мозгов.
Пока я изображала из себя соляную фигуру в дверях блинной, парень обратил на меня внимание. Поднял глаза и, кажется, даже улыбнулся. Худой, долговязый, весь какой-то несуразный, с такими длинными руками, что им не хватало места на столе, немного болезненными, впалыми веками и пронзительно-тонким носом, он был такой, что смотреть на него было жутковато и даже немного неприятно. Впрочем, особо неприятного в его лице было только то, что оно выглядело каким-то уж очень нервным, словно хозяин томил его бессонницей долгими месяцами.
-Привет, - сказал мне Хантер довольно тихим, но не самым противным голосом, - Сядешь?
Я села молча, в уме подбирая, что бы такое можно было сказать, чтобы это было в тему и не очень избито.
-Давай раскроем карты, - нашлась я, - Кто ты?
-Сергей, - Хантер протянул мне свою измождённую худобой руку. Его ладонь, как я и ожидала, оказалась прохладной и влажной. Этакий кусок сыра из холодильника. Впрочем, меня это не оттолкнуло.
-Света.
-Спасибо.
Я посмотрела на Хантера с вопросом.
-За что это?
-За то, что мы встретились. Знаешь, мне это действительно очень было важно.
Мне стало как-то очень жарко и захотелось поскорей оказаться где-нибудь поближе к компьютеру… к какому-нибудь компьютеру… любому.
-Скажу сразу, без дурацких предисловий, - выдохнул Хантер-Сергей таким тоном, как будто ему тоже сильно наскучила напрягающая ситуация, - У меня похожая проблема. Ты, конечно, можешь говорить, что проблем у тебя нет, но у меня в последнее время на подобное уже чутьё. Возможно… в общем… Просто мне надоело жить двойной жизнью. Надоело сидеть у долбанного монитора и внушать себе то, что всё у меня будет, и всё хорошо и складно. Я успешный, умный, талантливый и всё такое. Что меня все боятся, а не замечают только потому, что я сам этого хочу.
-Слушай, если ты просто…, - попробовала остановить его показавшиеся мне напыщенными речи, но Хантер поднял вверх свой тощий указательный палец.
-Погоди, не перебивай меня, я и сам собьюсь, - попросил он, - Это важно. Действительно, и… Ну вот, я же говорил. В общем…
Он схватился было за стоящий перед ним стакан для пива, но он был уже пуст. Сконфузившись, Хантер одёрнул руку.
-Я понял, что ничего не изменится до тех пор, пока не найдётся кто-то, кто вытащит меня из этих дебрей, - наконец, закончил он, - Когда я познакомился с тобой… в общем… ну… Я увидел, что не один только я выдаю себя за другого человека.
-Ты тоже ведёшь дневник от имени гламурной красотки? – ухмыльнулась я.
-Нет. Немного другое. Я пытаюсь преподнести себя как специалиста с мировым именем, хотя сам не выезжал за пределы своего острова уже пять лет.
От таких слов мне самой захотелось хлебнуть пива. Возможно, какие-то внутренние мои чёртики меня не подвели, и по делу говорили не ходить на эту встречу. Этот Сергей – просто очередной городской сумасшедший.
-Я не сумасшедший, - прокомментировал мои подозрения Хантер, - я просто немного… болен. Но это не страшно.
Он потихоньку начал покрываться багровыми пятнами. Глаза его при этом оставались подёрнутыми стеклом спокойствия, либо же мне просто так казалось.
-Болезнь называется агорафобия, - вещал Хантер сбивающимся голосом, - Это такая странная иллюзия твоих собственных мозгов, когда ты боишься открытых пространств. Знаешь, есть другие чудаки, которым не нравится, когда пространства мало… ну, лифт там… ещё чего… в коробку посадят… воооот, а мне не нравится, когда пространства много. Понимаешь?
Я хотела кивнуть, но, похоже, Хантеру не нужна была моя поддержка.
-Я боюсь выйти на улицу, боюсь пройти по мосту… Это ж остров, понимаешь, тут везде мосты, вода, воооот. Вот я и сижу тут уже пять лет, с того самого дня как только это всё появилось, и ничего не могу поделать. Метро тоже не люблю… не могу туда зайти, боюсь эскалаторов. Они гудят… едут вниз… в пропасть… Это же фобия, а фобия – она в голове, и фиг её оттуда достанешь. Это просто как будто в башке что-то – щёлк! – и всё, понимаешь, тут уже ничего не сделаешь…
Он судорожно перевёл дух.
-А к врачу не пробовал? – мрачно предложила я, понимая, что врачи не всегда и не везде способны помочь.
-Пробовал. Ходил на тренинги. Не помогает. Посоветовали побольше общаться с похожими людьми.
-Поэтому ты меня сюда вытащил? – спросила я ещё мрачней, - Но я мостов не боюсь и на острове не живу. Чего тебе от меня надо?
-Мне кажется, мы всё-таки чем-то похожи. Ты тоже боишься.
-Чего?
-Людей, наверно. Иначе не жила бы Интернетом. Знаешь, я ведь тоже в какой-то мере боюсь людей, - Хантер-Сергей попробовал саркастически улыбнуться, - А как же их не бояться-то, а? Хе-хе. Люди пострашней открытых пространств. Такое могут учудить… Но с этим надо бороться. Вот я и подумал…
-В общем, хочешь организовать клуб анонимных придурков с фобиямим, так? – спросила я с неким раздражением. Мне хотелось спать, есть, мне хотелось домой, за компьютер, в общем, мне хотелось всё, что угодно, но только не отсвечивать в душной блинной с незнакомым парнем, боящимся перейти по мосту. С одной стороны я его понимала, и мне было его даже жалко, но с другой я вовсе не находила, чем я реально смогу ему помочь.
-Я бы хотел подружиться, - сказал Хантер голосом первоклассника.
-Прости, мне кажется, это бесполезно, - я встала и отодвинула скамейку, - Я лучше пойду. Я не думаю, что из нас сложится хороший тандем. Хотелось бы, но… Это не моё. Прости.
Хантер ничего мне не ответил. Он только вздохнул, но, может, это просто скрипнула входная дверь, запуская с улицы парочку студентов. Их куртки были мокрыми – пошёл дождь.
…Весь вечер я ковырялась в программах, но из головы не шёл Хантер и его какое-то очень детское и отчаянное признание. Я другим его представляла, другого ждала. Ко мне даже не приходило самого маленького облегчения по поводу того, что Хантер оказался слабаком, а не наглым и надменным спецом по разоблачению таких идиоток, как я. Признаюсь, мне не полегчало.
Весь вечер я чего-то ждала, и полностью удовлетворилась лишь тогда, когда в мой электронный ящик, преодолев такие сложные для его хозяина водные преграды, опустилось письмо от Хантера. Оно было феноменально коротким и состояло всего из трёх строчек.
«Я просто хочу извиниться за мою попытку стать другом тебе – это было действительно глупо. Что ж, все могут ошибаться. Не бойся, твою тайну я не раскрою никому, а тебе – счастья. Сергей».
Мне стало грустно. По правде говоря, мне вообще в первый раз в жизни предложили дружбу. Нет, в первый раз это всё же было в школе. Мальчика звали Лёня. Правда, я с ним дружить не стала. Побоялась. Я всегда всего боялась. А потом наступили долгие годы шарахания от людей и попыток обрести себя в компьютерном пространстве. Памятен мне даже новый год, который я встретила за монитором, вооружившись банкой джин-тоника вместо шампанского.
Тогда меня поздравило человек тридцать моих виртуальных «друзей». В реальности поздравили с запозданием только родители.
Разумеется, выбирать не приходилось: территория, где всё просто и доступно или странный чужой мир неписаных человеческих законов, по которым так сложно жить человеку с мировоззрением комнатного котёнка. Мне бы и хотелось что-то разрушить, да я не знала, где подобрать подходящий инструмент для того, чтобы эти стены из замшелого булыжника упали к моим ногам.
Хантер – его мир оказался настолько же забитым барахлом психологических предрассудков, сколь и мой собственный. Со стороны мне показалось даже, что дела у него похуже моих. По крайней мере, я спокойно перехожу через мосты и могу даже, не дрожа от ужаса, спускаться в метро, а ведь есть чудаки, вернее, несчастные, для которых метро – это пасть ада, и спуститься туда для них – огромная мука.
Фобий на свете столько же, сколько имён именитых стилистов даже больше, и все они претендуют на приз за идиотизм. Я даже специально набрала кодовое сочетание в поисковой системе. Люди боятся до паники мышей, пауков, грозы, высотных зданий, автомобилей, комнатных растений, пыли и даже детей. Что уж там растиражированные в миллионах примеров клаустрофобия и агорафобия, приклеившаяся к бедолаге Хантеру. Но стоит ли за маской фобий прятать обычное неумение жить?
Легко сидеть в нестиранной футболке и учить жить британского продюсера. Интересно, что он там подумал об авторе трёхстраничной морали на корявом английском, претендующем на острые знания шоу-бизнеса? Возможно, это даже к лучшему, что происшествие с Хантером отвлекло меня от моего замечательного плана взломать сайт продюсерской компании и подарить Робби Уильямсу ту самую свободу, в которой нуждался вовсе не он – холёный и вроде бы всем довольный, - а я сама. Только я, которой осознание жизни приходило только один раз под колёсами поезда, да и то пришло не до конца.
Прости, Робби, но, наверно, не буду тебя спасать.
Возможно, мне просто не хватает какого-то толчка и мановения лёгкой и освежающей волшебной палочки. Возможно, Хантер и хотел что-то изменить в себе, помогая мне. Может, я просто эгоистка с талантом подбирать шифры и ничтожество, не желающее выбраться из бездны собственных предрассудков, заблуждений и душного страха. Наверно, правильней сделать так.
Я села за компьютер и написала Хантеру ответ:
«Может, ещё раз? Последний?»
Через какое-то время ко мне постучался ответ:
«А где ты живёшь? Я к тебе подъеду. Надо же когда-то начинать»…
«Ты начнёшь, а я продолжу», - отпечатала ему я, и в голове начали подпрыгивать маленькие угольки смелого самосознания, так давно теплившиеся, но не желавшие разгореться.
Теперь мне даже хотелось сгореть в этом зарождающемся костре очищения от тьмы.


среда, 9 января 2008 г.