Перемена участи из цикла Волшебные Встречи

Перемена участи.
(миниатюра) 05-02-2008г.

 Я стою у окна , и наблюдаю за перекрестком. Почти без перерывов (не считая кратких отлучек в ряды армии СССР , еще более кратких поездок по средней Азии 90-х и перманентного отсутствия в годы первого брака ) , наблюдаю этот перекресток вот уже 38 лет. Я родился и вырос в этом доме, на пересечении улиц Ленина и Достоевского. Перекрёстке большой , широкой ,местами помпезной улицы , имени величайшего демона 20-го столетия и горбатой узкой , носящей имя пренеприятного человечишки и великого писателя . В окно виден крест улиц, пост милиции на противоположной стороне, магазин, банк, ресторан, кафе –по четырем углам. Полный набор. Светофоры ритмично пропускают немногочисленных даже днем пешеходов во всех восьми направлениях. Район центральный , но малонаселенный – в основном организации да торговые заведения. Но всё же удается увидеть и живых людей, зачастую слишком живых, иногда совсем не живых – жизнь проходит мимо в прямом и переносном смыслах.
       Два бомжа тянут через улицу Ленина сани нагруженные тюками макулатуры. Где то там, за пределами видимого находиться загадочный приемный пункт, куда тянуться бесконечные обозы оборванных старателей, волокущих охапки и стопки промокшей , разбухающей от снежной влаги упаковки. В этом волшебном месте кашу из бумаги и картона меняют на комок вонючих десяток, или сразу на спиртосодержащие жидкости. Вы никогда не слышали такого названия : «Трояр» ? Если нет у вас есть повод обеспокоиться тем, что вы не в курсе того, что является смыслом жизни для каждого 8-го россиянина старше 18 лет. «Трояр» - это флакон емкостью 250 миллилитров , наполненный спирто-водяным раствором крепостью 70 градусов и щедро приправленный парфюмерной отдушкой. Официально этим надо протирать лицо ( отважившихся проделать это с собой в ясном сознании маркетинговые исследования не выявили), на практике это концентрат водки ( «просто добавь воды»…помните?). Воистину : если деньги не пахнут – то руки воняют…
       Сани у бомжей самодельные – две металлические трубы-полозья, сшитые между собой разнокалиберными досками, поверху навален груз из бумажно-картонных пачек обвязанных веревками и проволокой. Оба бурлака напрягаются, низко наклоняясь к земле, проезжая часть сухая и ноздреватый асфальт обеспечивает отличное сцепление с железными полозьями саней. Даже через двойной стеклопакет окна я слышу душераздирающий скрежет металла по асфальту. Жилы на грязных , вытянутых вперед шеях бомжей вздуты, глаза вытаращены. Сани неуклонно двигаются к противоположному берегу асфальтовой реки. Светофор давно уже сменил свою благосклонную к бурлакам зеленую окраску на красную, и бедолаги старались во всю, но до конца асфальтового ада было ещё метров пять. Водители парализованного направления терпеливо взирали на всё это действо, впрочем все понимали, что поделать с этим препятствием ничего нельзя и оно временно. Из милицейской будки лениво поглядывал на тужащихся бомжей милиционер, выходить на холод явно не входило в его планы. Милиция у нас , как известно, за порядком следит – беспорядки её не касаются.
       Однако через мгновение ситуация в корне меняется – пасторальная картина скомкивается , вся статика ситуации «летит в тартарары». Из за поворота главной улицы города вылетает правительственный кортеж с мигалками , и блестящими милицейскими машинами сопровождения. Раздаются угрожающие взвизги сирен и похрюкивания странных сигналов, присущих нашей стремительно передвигающейся в пространстве власти. Кортеж явно незапланированный – иначе бы милиционер в будке был бы оповещён заранее и стоял бы навытяжку у обочины. Теперь служивый ,завидев визжащее-хрюкающий караван ринулся из своей будки на ходу застегивая бушлат . Было безнадежно поздно что либо менять – кортеж уперся в сани груженые размокшим вторсырьём, бомжи сделали пару судорожных движений, косясь на переливающийся всеми огнями головной милицейский «форд», но скорости передвижения прибавить не смогли, сила трения была равнодушна к сложившимся обстоятельствам. Караван волнообразно сократившись в длину окончательно остановился, в салоне передней машины кто то задергался, опустилось стекло. Я не слышал, что сказал пассажир «форда» постовому, глупо стоящему обочины, но после короткого общения сержант , уронив шапку в снег, кинулся на проезжую часть и врпягся в сани бомжей. Штатские автомобилисты , ожидавшие развязки издали хоровое приветствие этого абсурда какофонией сигналов, в котором потонуло даже вельможное хрюкание. А сани резво стали продвигаться к тротуару – милиционер явно ел каши больше ,чем несчастные старатели-доходяги.
       Вскоре всё было кончено, проезд освободили, кортеж умчался прочь ,а движение на перекрестке восстановилось в прежнем объеме. Сержант тащивший сани с помощью подоспевших товарищей заволокли макулатурный обоз на тротуар, а после заволокли и бомжей - в свою гостеприимную будку. Будка была в круговую стеклянная и я прекрасно видел, как трое милиционеров яростно избивали обоих бомжей резиновыми палками. Особенно усердствовал тот, который был «запряжен» в сани. Бомжи покорно лежали на полу и умело закрывали головы и животы от ударов, градом сыпавшихся на них с трёх сторон.
«Перемена участи», почему-то отчетливо пронеслось в моей голове…перемена участи.