Плод

Ее муж был моряком дальнего плавания. Он встретил ее на одном из заброшенных островов посреди Индийского океана и привез в свою страну. Она любила его и поехала туда, где его дом. Привыкшей к жаркому климату и знойной жаре? поначалу ей было сложно приспособиться к суровому климату севера.

На пристани было много кораблей. Северный ветер с остервенением хлестал по лицу, но жажда приключений не могла остановить. Это был молодой человек средних лет. Прекрасный, потому что свободный. На нем была одета простая походная шинель начала 20 века и фуражка – символ моря. Он не знал, как с ней прощаться, потому что понимал, что вернется во что бы то ни стало. Сгущались сумерки и огромный корабль, на котором предстояло отправиться в очередное плавание - возвышающаяся тень, его большой друг, терпеливо ждал пока любимые попрощаются.

Он стоял на берегу до последней секунды, но она не пришла. Так будет лучше. Зачем расставаться и видеть, как медленно отплывает от берега громадное чудовище, разлучающее с ним. До последнего момента он искал ее глазами на полутемной пристани, готовый обознаться в любом силуэте, в любом движении человека, который там появится.

В доме, где она жила росло дерево. С каждым годом оно расцветало больше и больше, с каждым часом ее страсть становилась сильнее и сильнее. Ветвям было тесно, они вырывались из окон, поднимались по лестнице на чердак.

Попрощавшись с ним год назад, она покорно ждала. Но все больше и больше скапливалось сока в крови этой азиатской женщины, которая родилась для любви. Жажда переполняла ее. Жажда душила ее. Как маленький ручеек пыталась она вырваться из ограниченного ущелья и не могла.

Наступило утро, девушка подошла к окну. Вдруг в распахнутое окно ворвался белый голубь, весточка от мужа. Голубь залетел прямо в комнату. Пошла за ним зачарованная, он настойчиво ее звал. Лестница, шаг за шагом. В сумраке виднелось маленькое пятно, подошла к нему, и услышала как что-то с тихим шелестом упало на пол. Письмо. Послышались легкие стуки. Голубь стучался в единственное окошко, которое было на чердаке. Ему нужна свобода. В знак благодарности девушка открыла окно, и голубь полетел к нему. Пусть он передаст, что она жива.

Читала письмо, мечты настигли и возбудили. Обхватив себя руками, почувствовала, слезы капали бессмысленно, просто и невыносимо. Нежная, щемящая музыка воды, звала ее за собой. Быстрым движением, скинув платье, последовала за ней. Касаясь руками своего спелого тела, осторожно вспоминала его. Наступила вечность, он был в ней желанным гостем. Упругое тело сжималось в пытке. Выдавить из себя всю страсть, все соки, льющиеся через край ее безудержной молодости. Вытянув руки вперед, предлагала ему взять их в свои ладони, почувствовав нежданное тепло, отходила и вновь прижималась к его ветрам, к его надеждам, к его безудержной свободе. Подарить себя всю, шею, лицо, грудь, мягкий трепет желания. Ниже, ниже, ниже. Распустив длинные волосы, кинула их вперед, застеснялась. В тот самый, последний момент, когда ничего не изменить, не исправить, когда остается только стать землей, отдалась. Устав от жаркой пустоты, опустилась на пол. Больше ждать нечего.

Посмотрела в зеркало. Увидела свою жизнь и его, который плывет на корабле, сильный, ненавистный, жестокий. Наваждение продолжалось, дерево росло, ему было мало места. Послышался невыносимый скрип и скрежет ветвей, пытающихся вырваться наружу. Затрещали доски, с детским криком упала мебель, разбилось стекло. Жить, жить, жить, ждать его! Схватилась руками за подоконник. Бежать некуда. Посмотрела в зеркало, ужаснулась, увидев себя старухой. Зеркало разбилось. В попытке вырваться из всеобщего хаоса упала на колени. Увидела красный, сочный плод. Сорвать, сорвать его и спастись. Нет сил. Протянув руки, поняла – не достать. Опуская их в бессилии, поймала манящий, запретный плод, который сам упал в ее иссохшие руки!

Пол обрушился, – провалилась. Холод. Откуда? Земля. Дома больше нет, только дерево. Где взять силы? Наваждение рассеялось остались только боль и страх. Неужели – это и есть старость? Надо встать с колен. Пытаюсь, пытаюсь, пытаюсь….

Увидела себя в танце молодой и на коленях старой. Желание, руки, кольцо, грудь – седые волосы, глаза. Черви приближаются. Черви близко. Молча ползут, извиваются, шуршат своими хвостами по земле. Слушаю. Черви забираются в глаза, в нос, бегут по рукам, спускаются на грудь, зарывают в землю.

Наконец она вернулась обратно на свой остров. Остров откуда увез ее молодой моряк дальнего плаванья. Свободный и красивый.

В дом вернулся голубь. Постучался в окно, которое оказалось закрыто. Сильная птица долго билась, но поняла, что в доме никого нет.

       Могила, гудок теплохода. Где же ты?