Бытовое насилие

ВНИМАНИЕ!!!

ДАННЫЙ ТЕКСТ ОТ НАЧАЛА ДО КОНЦА ЯВЛЯЕТСЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫМ ВЫМЫСЛОМ. АВТОРА НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ СЛЕДУЕТ ОТОЖДЕСТВЛЯТЬ С ГЕРОЕМ; КРОМЕ ТОГО, ПОСТУПОК ГЕРОЯ ОСУЖДАЕТСЯ И ПРИВОДИТСЯ ЗДЕСЬ ТОЛЬКО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ РАСКРЫТЬ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЗАМЫСЕЛ. ЧИТАТЕЛЯМ НАСТОЯТЕЛЬНО НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ПОСТУПАТЬ ТАК, КАК ОПИСАНО НИЖЕ.


Зима, начало января. Вечер, около восьми часов...

Я сижу на кухне за обеденным столом. Верхний свет выключил, перед собой поставил лампу и положил книгу. Стол я предварительно протер несколько раз мокрой тряпкой, чтобы собрать все хлебные крошки и расплескавшийся борщ. Потом, чтобы книга не намокла, вытер еще раз насухо полотенцем. Помыл руки...

Осторожно за краешек я открыл переплетную крышку, так, чтобы не захватить ни одной страницы. Плавно провел ладонью: бумага холодная, слегка шероховатая словно покрыта маленькими частичками пыли. Я поднес ладонь к лицу и стал смотреть, стараясь разглядеть на ней прилипшие пылинки, но ничего не увидел. Я отряхнул руку о свитер и осторожно положил на стол так, что ладонь вместе с безымянным пальцем и мизинцем лежала на столе, указательный и большой пальцы придерживали поля страницы, а средний поглаживал сбоку соединенные листы.

Кончиком указательного пальца левой руки я аккуратно зацепил страницу и перевернул; прочитал имя автора и заглавие. Перевернул на следующую страницу; прочитал: Глава первая . Сделал глубокий вдох и выдох, сосредоточился.

Позади меня на тумбочке рядом с хлебницей стоят часы, механические, на батарейках. Им уже, наверное, больше пяти лет, секундная стрелка разболталась, поэтому она не щелкает четко, а дребезжит. Кажется, часы направлены мне прямо в затылок, и каждый тик отдается в мозгу неприятной щекоткой. Около минуты я сижу, глядя как бы сквозь книгу, слушаю звук часов. Потом встаю, подхожу к тумбочке и беру часы, поворачиваю к себе задником, открываю крышку и выковыриваю батарейку; часы ставлю на место, батарейку и крышку кладу рядом.

Сажусь обратно за стол и вдруг замечаю другой звук. Кто-то словно шлепает подушечкой пальца по металлической раковине. Оборачиваюсь на слух; вижу: на кончике крана быстро набухают и одна за другой срываются вниз капли воды, разбиваясь о дно раковины с характерным звуком, состоящем из глухого стука по металлу и примешивающегося к нему короткого, тонкого и прерывистого всплеска. Я подхожу к мойке и затягиваю вентиль горячей воды - капли продолжают падать с той же частотой; затягиваю вентиль холодной воды - капать почти перестало, но все еще не до конца. Тогда я беру розовую губку для мытья посуды и кладу ее под отверстие крана: вода теперь падает бесшумно и впитывается в поролон.

Я вытираю руки об штаны и снова иду к столу, усаживаюсь. Внезапно где-то наверху включают музыку, но через перекрытия пробивается только неразборчивый гул, из которого невозможно выделить мелодию. Всем телом ощущаю басы, кажется, что дрожит весь дом; ритмичные удары словно вдавливают воздух в уши. Я поднимаюсь, закрываю книгу, выключаю лампу; выхожу из кухни и иду через коридор по направлению к кладовой. Дверь открыта. Левой рукой нащупываю на стене провод с выключателем и зажигаю бра. Ряды полок уставлены разнообразными банками: маленькими и большими, пустыми и полными, с вареньем - смородиновым, клубничным, вишневым - и с солениями. Опускаю глаза вниз: на полу, придвинутое к стене стоит небольшое железное корыто с инструментами. Я наклоняюсь и начинаю копаться в нем: плоскогубцы, ножовка по металлу, отвертка крестовая, отвертка с плоским жалом, напильник... Старый слесарный молоток. Я достаю его и иду в прихожую; снимаю с вешалки куртку и накидываю на плечи, обуваю тапки и выхожу из квартиры. Дверь не закрываю.

Я быстро поднимаюсь по лестнице; молоток прячу под полой куртки. Не знаю, в какой квартире играет музыка, поэтому на каждом этаже останавливаюсь и прислушиваюсь. Пытаюсь сообразить, что ответить, если сразу не откроют, а спросят: Кто там? . Может, представиться соседом снизу, сказать, что заливают? А вдруг они его знают в лицо? Ничего больше в голову не приходит...

Наконец, нашел. Шестой этаж. Подхожу к двери, достаю молоток и нажимаю звонок. Кажется, что от громкой музыки дверь слегка подрагивает. Я поворачиваю молоток в руке, пытаясь решить, каким бойком лучше ударить: ровным или сужающимся. Наконец, выбираю сужающийся.

Вдруг я слышу резкий щелчок и вздрагиваю. Дверь приоткрывается и на меня наваливается оглушительная волна звука. В проем высовывается мужская голова: А ты кто такой? . Молчу и смотрю пристально в глаза. Чего тебе надо? Я чуть поворачиваюсь вправо и отношу руку с молотком назад, продолжая смотреть в глаза вопрошающему. Он глядит на меня с недоумением и никак не реагирует. Я резко всем корпусом разворачиваюсь и бью его молотком по голове; слышу неприятный хруст и чмоканье и чувствую на запястье теплые капли. Кажется, я попал прямо в висок, но убеждаться в этом я не стал. Быстро прячу молоток под полу куртки и бегом спускаюсь по лестнице; по пути я никого не встретил.

Захожу в квартиру, закрываю дверь и, не разуваясь, иду в ванную. Кладу молоток в раковину, куртку снимаю и бросаю на пол и открываю горячую воду. Несколько раз мою руки с мылом, потом возвращаюсь в коридор и снимаю тапки. Иду на кухню; сажусь за стол, включаю лампу и открываю книгу. Начинаю читать.

Через несколько минут музыка затихла...