Кроме шуток

Командир дивизиона живучести капитан-лейтенант Михаил Васькин был на крейсере старожилом. В экипаже ходила байка, что он начал службу на корабле с самой его закладки. Вполне естественно, что у комдива было прозвище. За глаза его называли "пятнадцатилетним капитаном". И для этого были все основания. Свое первое военно-морское звание он с гордостью носил более десятка лет. К тому же, убежденный холостяк. Васькин на полном серьезе ни за что не хотел менять свой статус.
Считая себя серьезным и основательным мужчиной, он никогда не шутил, за всю службу не рассказал ни одного весёлого случая или анекдота. Чувство юмора ему было так же чуждо, как и излишнее рвение в службе. Да и вообще создавалось впечатление, что каплей начисто лишен эмоций. Поговаривали: легче рассмешить мумию Тутанхамона, чем его.
Первоапрельский день проходил на крейсере, как обычно; Несмотря на отсутствие поводов для шуток (на корабле полным ходом шла подготовка к сдаче курсовой задачи), взаимные подначки сыпались, как из рога изобилия.
Командир тоже не стал исключением. Его с утра по телефону разыграли жена, дочь и однокашник по училищу. Даже начальник штаба . соединения - и тот пошутил. Правда, несколько своеобразно: сказал, что прибывших с проверкой "гостей" из Главного штаба ВМФ решили направить к нему. И прямо сейчас.
Лишь за тем, как вышестоящий начальник после слова "встречайте" сказал: "Шутка", - командно корабля перевел дух и бросил под язык не четыре, как хотел, а только две таблетки валидола. Не успел он подумать о том, кто следующий захочет его разыграть, как .раздался еле слышный стук в дверь каюты, напоминающий сигнал SОS в морзянке. Его спутать ни с чем было невозможно: так на корабле мог стучать только один человек.
- Заходи, Васькин! - сказал командир. Комдив тут же просочился в каюту.
       "Неужели и этот что-то придумал?" - мелькнула у командира мысль. Но тут же исчезла. Во-первых, подчиненным не принято шутить над начальником, а, во-вторых, Васькин на подобное был просто неспособен. Командир, как и все, об этом знал. Но на всякий случай насторожился:
Что у тебя?
- Товарищ командир, понимаете, я тут совершил...
- Проступок? - не выдержал командир.
- Нет.
- Подвиг? - Подсказка была с явной подначкой.
- Да нет же. Обход заведования.
- Поздравляю. Замечательное событие. У тебя все?
- Понимаете, в АСИ (аварийно-спасательное имущество) котельного отделения пластыря не хватает. Говорят, свистнули.
- Знаешь, что... - не выдержал командир.
- Что? - живо поинтересовался Васькнн.
- Я понимаю, что когда-то нужно начинать. Но лучше иди тренироваться шутить в другом месте. Не доводи до греха.
Кому и зачем мог понадобиться пластырь, используемый только в тренировках по БЗЖ и больше ни на что не годный? Вещь в домашнем, да и любом другом хозяйстве ненужная и бесполезная.
Удовлетворенный, что легко "отфутболил" очередной подвох, командир занялся текучкой и тут же забыл о несостоявшемся шутнике.
...Несколько дней спустя в рамках сдачи К-1 на крейсере проводилось учение по БЗЖ. Да не простое, а показное. Команды по трансляции следовали одна за другой. Условная вода по поступившей вводной "хлынула" в виртуальную пробоину. И не где-нибудь, а именно в котельном отделении. Аварийная партия, материализовавшаяся на месте "пробоины" в считанные секунды, была готова приступить к борьбе со стихией под прицелами пристальных взглядов наблюдающих за ее действиями штабных и корабельных офицеров. Но набиравший обороты процесс неожиданно споткнулся… об отсутствие пластыря.
Кряжистый, плотного телосложения командир БЧ-5 в этот момент был готов, что называется, провалиться сквозь землю. Но, поскольку вместо нее под ногами была лишь железная палуба, осуществить задуманное в любом случае не представлялось возможным. Ему были известны случаи, когда во время Великой Отечественной войны моряки закрывали пробоины телами. Их считали героями. Механик с радостью бы сделал то же самое, не рассчитывая на признание. Только бы избежать неминуемого позора. Он уже реально представил себя прижатым к борту раздвижным упором. Его спина ощутила массу ледяной воды, готовой ворваться в отсек.
На самом деле воду осязаемо имитировал холодный пот, а давление - взгляды командира корабля и старпома. Если бы взор мог прессовать, механику и в спичечном коробке не было бы тесно.
Но тяжесть надвигающейся кары ему предстояло разделить. Надеюсь, понятно, с кем.
Стихию, с грехом пополам, побороли. Тройку с минусом (по выражению одного из проверяющих начальников размером с шест для прыжков в высоту) кое-как получили. Но... Такого позора давненько не испытывали на крейсере.
"Разбор полетов", проведенный проверяющими в офицерской кают - компании, был продолжен в "резиденции" командира. Не 'успел последний из "пришельцев" покинуть борт, виновники фиаско предстали "пред ясны очи".
Что стало с механиком сразу после "шлифовки", никто не узнал. Он будто растворился в своем заведовании.
SОS Васькина прозвучал еще тише обычного. Вину он свою не признавал, но чувство самосохранения было и ему не чуждо. Начало "беседы" звучало приблизительно так:
- Почему... вы... ?..
- Понимаете...
- Не понимаю!...
- Я же говорил...
- Лучше бы делал!!...
- Помните, 1 апреля...
- Ты что, опять шутить вздумал?!
- Да я, кроме шуток...
- Так вот. Твоя нога ступит на берег лишь при двух условиях. Первое: если мы в обозримом ближайшем будущем получим приз Главкома (а в этом я искренне сомневаюсь). Второе: если твое заведование будет признано лучшим на объединении. В это я просто не верю.
По странному стечению обстоятельств (или по ряду более основательных причин) оба условия были выполнены. Первое - спустя пару месяцев. Хотя заслуги "пятнадцатилетнего капитана" в этом не просматривалось, он радовался больше всех. Впервые все увидели его улыбку. К выполнению второго условия он стремился, как Шумахер к финишу. Результат сказался уже через месяц.
На построении экипажа Васькин сиял, как добросовестно начищенная бляха на матросском ремне.
Командир выполнил свое обещание. И даже предоставил ему несколько дней отгулов, от которых комдив напрочь отказался, мотивируя обилием незаконченных дел. Кроме того, командир крейсера наградил офицера ценным подарком - вручил мощный морской бинокль. Вручая Васькину оптический прибор, командир крейсера тихо добавил: "А это, чтобы берег было лучше видно. Кроме шуток".