Проверка бдительности

       Произошло это в Рижском заливе, в латышском местечке Болдерая, на Балтийском флоте, где мой коллега, ныне старший офицер, поведавший эту историю, служил срочную службу в 198... году.
Ночь не предвещала ничего необычного. Да и сама она была обыкновенной. Бриз, едва нагонявший волны до двух баллов, прохлада, характерная для этого времени суток, - ничего этого не ощущалось в теплом и уютном помещении, где Никита с напарником несли вахту радионаблюдения. Лишь луна бледно-голубым образом в окошке напоминала о времени суток. Лениво в радиопространстве попискивала "морзянка". Шорохи и хрипы, мечущиеся в радиоволнах, действовали лучше самого эффективного снотворного. Но привычные к ним радиомеханики, выполнявшие функции радистов, не обращая внимания на посторонние звуки, были заняты своим обычным делом: как сквозь решето просеивали все слышимое в наушниках. Наступало время, иногда называемое "собачьей вахтой", когда самая поздняя ночь переходит в очень раннее утро. В этот момент расслабленность достигает своего апогея. Если нет катализатора, способного взбодрить ставший вялым организм (энергичные движения, крепкий кофе и пр.), очень велик шанс просто забыться во сне. Ультракоротковолновая аппаратура находилась в дежурном режиме, работая на прием. Дрема уже потихоньку подступала к несущим вахту матросам. Однако близко ей подобраться в данном случае не удалось, поскольку эфир неожиданно был взбудоражен голосом, в нарушение всех правил взывавшим не строго установленным для этого разговором "по перечню", то есть без лишних слов, а просто открытым текстом: "Срочно! Кто меня слышит?! "Абакан"! Наблюдаю аквалангиста! Предположительно, плывет к берегу! Прошу указаний!" Беспорядочно сыпавшиеся слова выдавали явные обеспокоенность и волнение произносящего их человека. Оказалось, подняли тревогу с сухогруза, выходившего в море из Рижского залива. Гражданские моряки, естественно, не знали ни позывных, кроме обозначавшего военную связь слова "Абакан", ни того, что на этой волне не принято разговаривать, как по телефону. Тем не менее сигнал был принят. Никита тут же доложил на командный пункт о происшествии, после чего ночь в мгновение ока перестала быть заурядной. Все пришло в движение. Эфир заполнился позывными и установленными командами, призывающими и немедленному действию. Оперативным дежурным было принято решение просить содействия у пограничников, патрулирующих район, так как они находились ближе всех к месту происшествия. На сухогруз была дана команда не выпускать из поля зрения объект. Почувствовав себя в эпицентре драматических событий, наблюдатель с судна настолько усилил бдительность, что даже старался не моргать, ни на секунду не отвлекаясь. Доклады от него сыпались, как из рога изобилия, все в той же, не предусмотренной никакими правилами, форме. Но в данной ситуации на эту мелочь уже никто не обращал внимания, столь серьезным казалось положение. Остроты в развитие событий добавляло то, что наблюдатель с судна не мог точно доложить направление движения - к берегу или от него. Многие из участников операции изо всех сил желали успешного ее завершения, а некоторые мысленно сверлили дырочки на тужурках для наград. С пограничного катера то и дело шел доклад оперативному дежурному по бригаде ОВР: "Я его преследую!" Наконец пограничники на катере практически достигли цели. Наступило временное, непродолжительное замешательство. Ребром встал вопрос: поднимать или уничтожать? Как только "дыхательная трубка" исчезала с поверхности моря, давалась команда приготовиться к стрельбе. Но стоило ей появиться над волнами, решение тут же менялось на кардинально противоположное :- "брать живьем".
Несколько перевесило решение "взять живьем" с поднятием на борт, так как при уничтожении необходимо было обязательно достать тело предполагаемого нарушителя. С соблюдением всех мер предосторожности морские пограничники вплотную подошли к месту. Каково было их удивление, когда "нарушитель", поднявший на ноги все боеготовые силы района, оказался... использованной лампой дневного света, выброшенной кем-то в море. Наполовину притопленная, прыгая на волнах, она действительно на расстоянии напоминала пловца с дыхательной трубкой. Иллюзия усиливалась волнением моря и бризом, гнавшим волны в сторону суши. Лампа то исчезала с поверхности воды, то вновь появлялась, приближаясь к берегу. Нужно ли говорить, сколько "теплых" слов было сказано в адрес бывшего хозяина лампы, а также бдительного наблюдателя и необходимости ночью рыскать по морю, вылавливая мусор. Лексикон моряков в кратчайшие сроки пополнился отнюдь не печатными, но изысканными выражениями, долго еще после того случая ходившими по Балтике. В конце концов возобладало чувство юмора, которого на флоте всегда было в избытке. А наши радиомеханики из развернувшихся событий извлекли реальную пользу: у них совершенно пропало состояние полудремы. Да и вахта закончилась бодро, с хорошим багажом впечатлений, пересказанных затем неоднократно в письмах родным и беседах с товарищами.