Три утра

Странная память. Жестокая и полезная как естественный отбор. Она ничего не помнит. Просто сидит, не шелохнувшись; смотрит и не видит; дышит, но не чувствует, не думает, не живёт. Её просто нет. Она не помнит, как узнала о том, что ждёт ребенка. Не помнит, как боялась верить, потому что вдруг захотела, чтобы этот ребёнок был. За день до визита к врачу поняла, что расстроится, если ей скажут, что тесты ошиблись.
Память, как туман, как дыра, как пропасть. Ни шагнуть, ни увидеть, ни вдохнуть.

Она вдруг почувствовала себя такой уязвимой, такой ранимой… Ночью ей стало так страшно от этого внезапного нежданного счастья и почему-то вдруг стало очень страшно его потерять… Боже, как страшно... Она подошла к окну, стала смотреть в небесную бездну и вдруг, неожиданно для неё возникла мысль, обращённая к будущему ребенку: «Приходи, я научу тебя любить звёзды». Хлынули слёзы, слёзы взахлёб… «я буду рядом в боли и радости, я научу тебя идти сквозь бури и сохранять любовь в сердце даже когда вокруг бушуют стихии. Приходи, я люблю тебя. Я знаю, тебя подарили мне могучие горы, ветра быстрые и нежные, луна и солнце», - шептала она в темноте и просила помощи у всех известных и неизвестных ей существ и сил. Но сейчас она не помнит; знает, что это было, но не может прикоснуться. Образ не оживает.
 
Это было чудесно. Словно сердце открылось, и весь мир ожил и озарился простой безусловной любовью. Мир стал живой и чудесный во всех мелочах. Пробудилась тонкая интуиция, красивые протяжные песни пелись сами, вспоминались слышанные в детстве сказки, впечатления детства ожили, она снова видела мир глазами ребенка, способными видеть чудеса. Появилось в ней новое: неистовая нежная забота о себе, и такая же неистовая и свирепая ярость матери-волчицы. А еще, она вдруг стала любить сладкий чай с молоком.

Она знала, что носит девочку. Глаза у ребенка отцовские, но чёрные как у нее. И у малышки будут кудрявые тёмные волосы.

Ей смутно припоминается одно Утро. Проснулась, догадалась, о чём сон, но… отмахнулась. Ей приснились люди. Много людей. Они пришли туда, где много песка. Нужно было отправиться на поиски воды. Часть людей ушла. Она осталась ждать. Люди вернулись, но сказали, что воды не нашли… песок так и остался сухим. В толпе, брела она обратно… босая…

Больно ещё верить воспоминаниям о том, что тогда весь несовершенный мир принимался во всем своем несовершенстве с благодарностью и теплом. Она знала теперь, откуда взлетают самолеты, и какой узор оставляют на голубом небе. И перестало для нее существовать невозможное.
Кому расскажешь, кто поймёт? Он? Нет. Только женщина, которая также знает, какое это счастье носить в себе маленькую новую чудесную жизнь. Чувствовать это. «Маленькая моя, ты моя сладкая, ты моя хорошая», - нараспев, несвойственно мелодично, естественно и само собой. Щемящая радость до слёз.

Сегодня вспомнилось ей ещё одно Утро, от воспоминаний о котором не больно, не страшно, просто странно… тем утром она проснулась и не почувствовала её, маленькую жизнь внутри. Поняла – «всё, теперь я снова одна… как страшно». Не захотела верить…

Стоя под пушистым снегопадом, взглянув в серое тяжёлое небо, ведомая каким-то странным тревожным предчувствием, она вдруг прошептала: «Господи, помоги этому ребенку появиться на свет, и он станет тем, кем захочешь ты». Но всё уже было решено.

Через 2 недели – диагноз – неразвивающаяся, замершая беременность. Ворох мыслей, сумятица чувств. Страх, беспомощность, рок. Не ты решаешь, родить или нет. Дети и вправду от Бога. Все слова, вопросы и советы - глупы, пусты и противно умны.

Последние события она помнит отчетливо.
Все кончено… Все женщины - сестры. Уходя из палаты, нельзя не встретиться глазами с теми, кто еще только отходит от наркоза, и пожелать им от всего сердца удачи. Удача… чтоб все уДАЛось… и семейная жизнь, и дети, и простое женское счастье,… чтоб все ДАЛось. Точно так же, как каждая из этих женщин отдает что-то любимым мужчинам, миру, детям… пусть все удастся…

Все кончено. И снова - слова, вопросы и советы … которые по-прежнему глупы, пусты и противно умны.

«Всё равно все умрём, - ей помогает эта странная мысль, - какая разница, будут дети у меня или нет, если мы все умрём». Горечь рождает даже такие мысли... они, мысли эти, как анестезия.

Слёзы каждый день. Слёзы горькие и без памяти. Слёзы. Со слезами уходит боль и горечь. Оживает память. Приходит благодарность…

Снова Утро. Она открывает глаза и видит безумно красивое пронзительное синее небо. «Как его глаза», - мелькает в голове. Вспоминает, как много людей помогало ей в эти дни. «Спасибо вам, мои милые за то, что вы есть. За то, что были со мной в эти насыщенные счастливые и нелёгкие дни обретения и потери. Спасибо всем, кто помогал мне словом, делом, взглядом, молитвой и… деньгами… Спасибо всем тем, кто был рядом и тем, кого рядом не было».
«Я не уберегла тебя, тебе было страшно прийти в этот мир, где маме так страшно. Прости меня, милая. Прости, доченька. Мне не хватило сил… прости… Может, ты придешь ещё, или это будешь уже не ты? Я не забуду тебя. Я всегда буду помнить о тебе. Я счастлива, что ты была, что ты есть в моей жизни. Я люблю тебя, милая, моя маленькая, хорошая моя.
А помнишь, нам было мало воздуха и ночь была нашим любимым временем, мы разговаривали и были счастливы безмятежно, мир был ярким и светлым. Спасибо за часы, проведенные с тобой. Я чувствовала тебя живую… разве кто поверит… Но мы то знаем. Ведь правда, милая?
Я люблю тебя, прости меня…»

Пусть все удастся…


11 января 2008