салфетка номер собака минус нога

не могу сегодня жить, сегодня жить невыносимо. здравствуй, Люша. эта жженая монро из ординаторской снова приносила свои иголки, пластиковые эти цилиндрики с мерками. уже невозможно сидеть, а кормили опять кашей и вновь овсяной. не могу сегодня, сегодня невозможно. ты почему не приходишь?
я не могу сегодня связно писать. я сегодня здравствуй небо. кстати, о небе. ты знаешь, я тут плохо сплю, все больше ворочаюсь, все больше хожу по стенке, все меньше помню, о чем рассказывали в трех моих институтах. ты, конечно, виноват, не прощаю тебя, но давеча чуть было не простила.
слушай, там, говорят, весна? сырая? принеси мне 200 грамм?! или бутылочку...
а у меня теперь такие икры стали, такие резиновые, такие как сыр, на них остаются вмятины от пальцев, я теперь из теста. ты тоже из теста, но из другого.
я здесь боюсь, боюсь монро, скрипа колесиков ширмы, больших стенных шкафов. что-то за окном такое делается, но я боюсь и не смотрю.
Люша, мне снилась мама. мы с мамой выпили и почиталаи "советский спорт" вслух. там что, правда весна?
помнишь, мама учила тебя встав с горшочка оторвать три бумажки? а я показывала язык, говорила "жирно будет" и мама за это меня жирно, от души порола. ты меня за это сюда упрятал? я как в холодильнике - медленно, но порчусь. порчусь, Люша. сволочь, упрятала,а!
может квартиру...
принеси 300 грамм,а? это не тяжело, а медсестра тебя щупать не будет. я тогда выпью и осмелюсь весну посмотреть. мама мне снилась. мы с ней выпили, почитали. за столом сидели полированным. она говорит: "достала ты, спасу нет! даже пить с тобой тоскливо, даже жить тоскливо с тобой!" я на нее смотрю, такая она не прибранная, в платье огородном флисовом, помнишь, я его еще потом продала. а она говорит: "продала, стерва, платье, сижу как голая! пошли прощения просить!" послать бы да не могу , как-то не могу послать старую ее, чужую, мятую. с мертвыми, знаешь ты, Люша, пить страшно. говорит:"пошли!" а я встала, куда не спрашиваю. но я ж босиком, мнусь на холодном линолиуме. а она синеет, синеет. потом решилась - говорю "куда?" "гулять, к моим всем гулять" пол мерзеет, уже как сопли стал, как сукровица, как кисель столовский вываренный. говорю: "если скользко - не пойду" и подскальзываюсь, падаю, а она всхлипывает и отворачивается: "сама придешь!"
я сама сюда бы легла, а ты упрятал. я сама посчитала на кухне у Петровского - ах Боже мой, уже 80 грамм в месяц, все болит, а где я работала даже не помню.
я бы сама легла, а ты насилием. мало я тебя в детстве лупила!
я тут вижу со своей кровати ногу соседки, правую, батарею чуть-чуть, чуть-чуть неба из окна.
все-таки, я еще чертовски молода. я даже ничего, мужа найду, может, даже в музей схожу...
скоро обед, а на обед капуста, надо успеть дописать тебе.
принеси 400 грамм?..
я уже почти здорова.
незабвенный мой, противный Люша, толстокожый Алексей Алексеевич! забери меня, я даже ныть не стану. вены почти зажили. ничего не помню. помнить не буду. порошок разводить не стану. забери меня!......
или принеси 100 грамм хотя бы......