Звездочка

Вчера моя девятилетняя племянница рассказала мне придуманную ею сказку про Капитана:

«Жил был один Капитан. Да, впрочем, какой он был Капитан… Ведь на его корабле не было никого, кроме него, и ему некем было командовать. И у него не было ни родителей, ни родственников, ни друзей. Он жил на своем корабле один. И каждый день Капитан поднимался на самую вершину мачты, чтобы посмотреть на мир. Однажды он увидел на берегу прекрасную девушку. Он сошел на берег, чтобы подойти к ней. Но, приблизившись к ней, не сказал ни слова. Капитан узнал, где она живет. Зайдя в ее бедную старую лачугу, он увидел девушку и ее старика-отца. Капитан молча оставил им деньги и ушел. Он вернулся на свой корабль и в одиночестве продолжал свою жизнь. Вы не подумайте, что Капитан был невежей, и потому не сказал девушке: ни здравствуйте, ни до свиданья. Просто он был немой. Богатый Немой Капитан без команды.»

Услышав сказку, подумалось, как удивительно устроена детская головка. Какие простые и в тоже время мудрые сказки создаются детским воображением. И вспомнилось свое детство. И сказочный город, который мы придумали с сестрой. Город, который жил своей жизнью прямо под домом, в котором жили наши бабушка с дедушкой, куда мы приезжали с родителями в отпуск.
А, став взрослыми, мы забыли про сказочный город детства и погрузились в суету и серость города взрослого. Так и написалась эта вполне реальная история…

*****
 
Я вышла из подъезда многоэтажного дома на улицу. Утро, как и во все предыдущие дни выдалось туманно-серое и слякотно-никакое. Время года можно было определить лишь по календарю – начало января. С неба на землю падали уже привычные для этого неопределенного времени года осадки – то ли снег, то ли дождь.
С лязгом громыхнула закрывающаяся дверь подъезда. Из окон ближайшей школы зазывно прозвенел звонок на первый урок. Дворник старательно отскребал железной лопатой от асфальта намерзший за ночь лед. Где-то в окне на третьем этаже бранились муж с женой. Мимо, держась за руки, торопливо прошла влюбленная парочка, что-то шепча друг другу напоследок, боясь отпустить друг друга в неумолимо надвигающуюся суету дня. Не спеша, прошла мимо молодая мама, везя перед собой коляску. Коляска та, наверное, досталась ей по наследству, а потому у одного из четырех колес был свой особенный звук – как будто оно было неродное и потому выбивалось из мерного звучания остальных трех колес. Молодая мамочка улыбалась малышу и что-то мурлыкала себе под нос. А другая, уже не столь молодая мамаша, тащила орущего ребенка за руку. Такие мамаши всегда опаздывают с детьми в детский садик и уже бегом на ходу пытаются объяснить перепуганному ребенку, где у него лежит сменная обувь. За углом послышался возбужденный лай двух собак – низкий звучный бас и высокое надрывное тявканье. Какая-то бабуся проковыляла мимо. Ее старая клетчатая сумка на колесиках плелась за ней, прихрамывая на правую сторону. Тяжело ступая, мимо прошел солидный мужчина лет пятидесяти с раскрасневшимся лицом и тяжелыми мыслями. Сейчас за ним захлопнется дверца служебного автомобиля и унесет куда-нибудь в кабинеты вершить судьбы страны. Мимо меня с визгом пронеслась машина, нервно сигналя еще спящему на ходу пешеходу.

Сырой воздух наполнился какофонией звуков. Обычно я их не замечаю и спешу также как и все остальные по своим делам, на бегу обдумывая, что я сегодня должна сделать, с кем поговорить, что начать, а что завершить. Но сейчас это смешение звуков стало вдруг настолько пронзительно-невыносимым, что, оглушенная, я остановилось посреди дороги не в силах сделать следующий шаг. Так больше нельзя – пронеслось у меня в голове…

Нет, это были не мысли, что-то ощутимо-материальное пронеслось мимо меня и, упав прямо под ноги, тихонько шлепнулось на асфальт. Теплое мерцание исходило от едва заметного предмета. Я присела на корточки, дотронулась до удивительного предмета и… Теплая волна, всколыхнувшая все внутри, завладела сердцем, учащенно застучавшим в предчувствия чуда… Я держала в руках самое сокровенное… – свое детство...

*****

У каждого детства есть свой единственно-особенный, ни с чем не сравнимый вкус…
Но у моего детства было два отчетливо-различимых вкуса – вкус зимы и вкус лета...
 
Далеко-далеко есть маленькое местечко, которое зовется Полюсом Холода. Это вовсе не Южный и даже не Северный Полюс Земли. Но долгие суровые зимы с семидесятиградусными морозами, которые приходят в эти края, стали поводом для появления еще одного Полюса – Полюса Холода. Самый незабываемый вкус моего зимнего детства – это вкус мороженой брусники со сгущенкой. Более вкусное лакомство придумать просто невозможно.
А где-то на другом краю тогда еще очень большой страны существовал Материк. Нет, он не был отделен от моего третьего земного Полюса океаном, но их разделяли 8000 километров. На Материке всегда было лето, и жили бабушка с дедушкой.

Все мое детство каждую ночь перед преодолением 8000 километров в сторону Материка мне снился один и тот же сон, в котором злая Баба Яга похищала меня из родительского дома, и сколько я ни звала на помощь, не было никого, кто мог бы меня спасти. Я просыпалась в слезах, но знала, что как только я окажусь на другом конце предстоящего пути, мне приснится другой сон.
Другой сон снился каждый раз в самую первую ночь, проведенную в доме на Материке, у бабушки с дедушкой. В этом другом сне меня всегда кто-то спасал из цепких объятий злой Бабы Яги. Так начиналось лето. У летнего детства было множество запахов и вкусов, объединенных в один удивительный букет.

Тихое поскрипывание ставень, которые дедушка закрывал каждый вечер, чтобы поутру открыть их и впустить в нашу с сестрой спальню первые лучи южного солнца.
Утро начиналось с запаха свежего хлеба и молока, которые дедушка приносил домой к моменту нашего с сестрой утреннего подъема. А еще с разноцветья анютиных глазок, неизменно красовавшихся на клумбе у крыльца, и со вкуса самых вкусных на свете маленьких груш-лимонок. Их даже не надо было срывать с дерева. Они сами услужливо падали нам под ноги с груши, стоящей прямо по середине двора.
Самый вкусный виноград «дамские пальчики» рос за летней кухней - между задней стеной летней кухни и забором, разделявшим наш и соседский дворы. Именно туда было труднее всего пробраться.
Вокруг дома росли абрикосы и вишни. Но и у них были особые ветки, на которых росли самые вкусные плоды.
У самого большого абрикосового дерева, которое росло за нашим забором на улице, было несколько ветвей, которые протягивались через забор и свешивались уже внутри двора над огородом. Чтобы добраться до этих веток, приходилось осторожно пробираться через весь огород, стараясь не задеть помидоры, которые жили своей жизнью и не терпели всякого бесцеремонного вторжения. Но, проделав этот нелегкий путь, можно было насладиться самыми вкусными на земле абрикосами. И сколько бы походов не было предпринято к этим веткам, абрикосы на ней, казалось, никогда не заканчивались.
А самые вкусные вишни росли на самых высоких ветвях деревьев, до которых мог добраться только дедушка. Он осторожно залезал на самый верх дерева, немыслимым образом удерживаясь среди ветвей, и складывал спелые плоды в желтый бидончик. Бидончик тот весел у дедушки на шее с помощью неизменного марлевого жгутика. Только из этих вишен получались самые вкусные бабушкины вареники с вишнями.
А еще был запах визжащих поросят, которых дедушка выпускал из их загона, чтобы почистить и их самих, и загон.
И запах маленьких пищащих и таких пушистых цыплят, которые, казалось, пахли солнцем.
И бабушкины сказки на ночь.
А еще прямо под нашим двором существовал целый город! Мы узнали о нем с сестрой случайно… За домом на асфальтовой дорожке вдоль дома был один незаметный выступ. Маленький бугорок, но если приглядеться, то сразу становилось понятно, что этот бугорок - не что иное, как кончик указательного пальца одного из жителей подземного города. И только нам с сестрой было известно, что происходит в этом таинственном городе под землей.
И еще с соседнего двора часто доносились слова песни «Мои года – мое богатство»…
Ночной воздух там светился благодаря миллионам светлячков, несущих свою ночную вахту. И только там небо было усеяно бесчисленным множеством звезд. Казалось, что в том небе счастливых звезд хватит на всех.
И одна из этих звезд была моей. Такая же маленькая, как и я. Моя звездочка неизменно смотрела на меня с неба. Она посылала ко мне свои звездные пылинки, которые искрились у меня на ладошках. Я приносила эти пылинки с собой в кровать, прятала под подушку и засыпала, зная, что когда-нибудь эта звездочка прилетит ко мне и все мои желания исполнятся.
Но однажды она пропала с неба…

*****

Я уже давно выросла и жила в этом большом городе, наполненном множеством чужих запахов и звуков. В городе, где люди очень редко находят время просто посмотреть на звезды и помечтать. Да и звезд на городском небе, освещенном множеством ночных огней, почти не разглядеть.
Присев на корточки, я внимательно рассматривала маленький блестящий предмет. Не было никаких сомнений - это была она, моя звездочка из детства. Она искрилась и переливалась своим удивительным звездным светом, и, будто подмигивая, давала понять, что она не ошиблась в месте своего приземления.
Первое, что пришло в голову – забрать ее с собой. Но ведь звезды не живут под подушкой…

Я тихонько сказала звездочке спасибо за то, что она была в моем детстве и что она опять вернулась, и попросила ее не исчезать больше из моей жизни…
Она спокойно лежала у меня на ладони, приглашая вспомнить запахи детства и детские мечты…
Я закрыла глаза… Я путешествовала где-то в лабиринтах своей судьбы между прошлым и будущим: то возвращаясь назад, то забегая далеко вперед. Остановившись на перекрестке времен в своем настоящем, я почувствовала, что ладонь моя опустела. Но на душе было как никогда легко и спокойно. А в небе, игриво подмигивая, горела моя звездочка. Я знаю, что теперь она никогда не исчезнет из моей жизни.

Она вернулась… И чудеса только начинаются…