Оболтус

 Бабка Дуня привыкла жить одна спокойно, размеренно. Она очень любила своих детей и внуков, которые жили в городе. Только детей своих, Максима и Марусю, она любила всегда как-то одинаково, по матерински, а вот, внуков любила больше на расстоянии, чем, когда они гостили у нее без родителей. «Уж больно хлопотное это дело, возиться с внуками, не дай Бог, чему - нибудь случиться, не переживу», думала она, читая письмо от дочери, в котором Маруся писала, что на каникулы отправит к ней сына Мишу. Переполненная душевным дискомфортом, она шла к автобусу встречать внука. К остановке приблизился автобус, из окна которого она увидела озорную мордашку Мишки, улыбающегося во весь рот и что-то пальцем рисующего на стекле. Что он там изображал, она, как ни напрягала ум и зрение, не могла понять. Пассажиров в автобусе было много и Мишка, подпрыгивая на сидении, ждал, когда рассосется очередь к выходу. Наконец, он спрыгнул со ступенек автобуса и сразу попал в объятия бабушки. Чмокнув бабушку в щечку, и высвободившись из ее объятий, он побежал, беззаботно пиная пластмассовую бутылку из- под лимонада, которую осушил в пути.
       Баба Дуня еле поспевала за ним, приговаривая: «Ах, оболтус, опять мне с ним будет горюшко горькое. Хоть бы уж повзрослел скорее, ведь ботинки изорвет, пиная всякую дрянь, а сейчас и детская, и взрослая обутка стоит одинаково дорого. Поскорее бы тя, оболтуса, забрали обратно в город. Не ровен час, оторвется подошва, а у меня даже на ремонт денег нет». Угостив Мишку, чаем с блинами, она незаметно от него, спрятала его ботинки, а вместо них поставила вымытые начисто свои старенькие галоши. Мишка сначала воспротивился, требуя свои законные башмаки, но баба Дуня не сдавалась: «Не барин, походишь и в галошах, вон они какие, почти что новые, ничуть не хуже твоих ботинок, да и пинай в них хоть камни, не жалко, а за твои новые ботинки я в ответе перед родителями». Мишка знал, что с бабушкой спорить бесполезно. Немного похлюпав носом, и жалобно поскулив для порядка, он нехотя стал обувать ненавистные ему галоши. « Вон, глянь-ка в окно, друзья твои уже у калитки ждут тебя», сказала она. Мишку, как ветром сдуло. Дуня, перекрестив его через открытое окно, принялась готовить обед.
       После обеда она поручила Мишке пасти овец на берегу речки, строго - настрого наказав ему, смотреть, чтобы маленькие ягнята не разбрелись, а держались рядом с мамой - овцой. Спустя час к ней прибежала соседка Соня и сообщила, что ребята вместе с ее внуком травят овец собакой. На берегу Дуня увидела Мишку с хворостиной в руке, пытающегося отогнать громко лающую беленькую болонку, которую овца, напротив, пыталась загнать в свое стадо, видимо, приняв его за свое детище. Ребятню это забавляло, и они громко смеялись. Отогнав собаку и влепив подзатыльник Мишке, Дуня погнала овец к дому. «Странный народ эти животные, - улыбаясь, рассуждала она, - чужих, за своих принимают, нам бы, людям у них поучиться. Мои вот, сами к морю усвистали, а дитя свое мне подкинули. Ну, да ладно, и мне он не чужой, внук все-таки, да и о детях своих грех плохо думать, сама воспитала».
       За ужином уставший Мишка лениво поддевал вилкой макароны, роняя их на стол. Обнаружив сучок в доске стола, он принялся его выковыривать, за что получил ложкой в лоб от бабули: «Стол, - ладонь Божья, его нельзя портить и в чистоте следоват содержать, запомни, оболтус ты этакий, на всю жизнь». Мишка, бросив вилку, ушел спать. Кот Мурзик пристроился в ногах, свернувшись клубочком. Лежа в кровати, Мишка, как завороженный смотрел в окно на вечерний закат. Солнышко скрылось за горизонтом, и кромку неба украсила яркая огненная полоса, а затем, она расплылась по небу, сделав его нежно - розовым. «Баб, смотри какая заря, как будто на небе варили малиновый сироп и пролили его, правда, красиво, баб?» затаив дыхание, восторженно произнес он. «Правда, внучек, да только - солнце в зорю, дождя вволю, слышал такую пословицу? Эта красота на завтра погоду дождливую сулит, вот тебе мои галоши и пригодятся», отозвалась Баба Дуня. Напоминание о галошах отбило его лирическое настроение, и Мишка скоро заснул.
       Утром он сетовал на кота, что не мог ноги выпрямить, боясь его разбудить. «Кот, хозяин дома, ему надобно угождать во всем, а обижать его, грех великий» - поучала его бабуля.
       Половина летних каникул пролетела быстро, но не для Дуни, которая с утра до вечера соображала, чем накормить прожорливого «вечного двигателя», своего внука. «Сама попила бы молочка, да хлебушка бы поела, и готовить вечером для себя не стала бы. А растущий организм внука постоянно есть требует, кажется, что свои дети не были такими едучими» - думала она.
       Однажды, Мишка с другом катались на велосипеде, Из-за поворота неожиданно выехал на мотоцикле сосед, четырнадцатилетний Игорек. Задев ребятишек, он сам скатился в кювет. Мишка, без сознания с сотрясением мозга был доставлен в местную больницу. Дуня чуть не лишилась разума от такого горя. Она хотела по телеграмме вызвать дочь, но решила не спешить. «Будь что будет, умрет мой внучек и мне не жить» - обливаясь слезами, голосила она у его кровати, пряча что-то под фартуком. Открыв глаза, Мишка увидел заплаканное лицо бабушки, которая еще больше разрыдалась, целуя его бледные руки. «Мишенька, внучек мой любимый, прости меня, родной, не доглядела я за тобой, глупая старуха». Она подняла фартук и протянула Мишке его ботинки, начищенные до блеска: «Вот, я принесла твою обутку. А те галоши выбросила на помойку, не держи на меня зла, солнышко мое». Мишка, обрадовавшись, хотел сесть и обуть ботинки. Голова болела и к горлу подступила тошнота, он упал обратно на подушку.
В конце августа приехали Мишкины родители и увезли его в город. Он был здоровым, от травмы не осталось и следа.
       Перед отъездом Мишка попросил у родителей денег на подарок бабушке. Он сбегал за речку в магазин и купил ей пару новых блестящих галош. «Это тебе, бабушка, ведь на следующее лето я снова приеду к тебе на каникулы, так будет что мне обуть», обнимая ее, прошептал он ей на ушко. «Спасибо, внучек, ты у меня такой заботливый» - хитро улыбнувшись, сказала она.