Научи меня не любить. главы 10-12

Глава 10

- В бардачке бардак, на столе бардак, в документах бардак! Да когда же это кончится?
Олег собрал вместе все впечатления, накопившиеся за день, в кучу, и сейчас эту кучу вываливал на голову бухгалтера, которая сидела за этим самым столом, на котором был, ну может быть и бардак, но не бардак- бардак! Она, изо всех сил старалась выглядеть испуганной, хотя, честно говоря, ей было глубоко наплевать. Нужно же было как-то реагировать на сердитого начальника. Или хотя бы делать вид, что реагируешь.
- Я тебя уволю к чертовой матери! Поняла? Если ты не наведешь порядок у себя в документах, то я тебя точно уволю! Ты меня слышишь? Ты меня поняла?
- Поняла, Олег Валентинович. Я все прекрасно поняла. Наведу. Порядок так порядок.
Документы всегда были в относительном порядке. Какая муха его сегодня укусила?
Олег все еще продолжал свою воспитательную тираду, когда в кабинет вошел Ярослав.
- Я тебя с улицы услышал. Какие проблемы?
Он незаметно подмигнул этой самой бухгалтерше, она ответила ему тем же, и продолжила делать все тот же испуганный вид.
- У меня? Никаких! А вот у вас они сейчас начнутся!
- У нас?
- Да у вас! У тебя и у этой вот «мадам»!
Олег увидел их перемигивания и, если с самого утра, раздражение было каким -то расплывчатым, неопределенным, не относящимся ни к кому конкретно, то вот после того, как он увидел эти два прикрывающихся глаза, оно сразу же приобрело четкие контуры. Он прямо увидел перед собой цель!
 Олег нервничал. Ему нужно было хоть чем-то занять себя еще на несколько часов. У него была назначена сегодня очень важная встреча, с очень нужным ему человеком. Бизнес проходил сейчас период становления, ему нужно было налаживать отношения, искать какие-то лазейки, связи. Нужен был фундамент. Он работал как лошадь. Знал, что надо! Приходилось иметь дело с людьми, которые уже смогли что-то создать и новичков не жаловали. Ему же, кровь из носа, нужно было доказывать свою надежность, а иногда и состоятельность. С самого утра, он морально готовился к этой встрече. Да можно сказать, и не с утра, а еще со вчерашнего вечера. С того момента, как он узнал, что встреча состоится. Он не спал, почти всю ночь. Все думал, что и как скажет. Что лучше надеть? Как себя держать? Не привыкший еще к таким отношениям, он боялся, что будет выглядеть смешно или нелепо. Боялся, что его не будут воспринимать всерьез. И как не старался подготовиться, понимал: он просто не знает, что его ждет. До этого у него были встречи, и он как-то смог произвести впечатление человека, которому можно доверять. Но не хватало знаний. Не хватало организованности. И, постоянно не хватало времени. Он, как эквилибрист, все время находился над пропастью. Одно неловкое движение…и все!
Только одну вещь он знал наверняка. Там, куда он так стремился, он еще чужой. И ждать, что его встретят с распростертыми объятиями, не приходилось. А еще он знал, совершенно определенно, что через какое-то время, он будет приходить на такие же встречи вальяжным, знающим себе цену. Он готов был на многое, чтобы это время наступило, как можно скорее.
- У меня встреча, а я еще домой не звонил.
Он приучил Елену, к какому-то, созданному ей и нужному тоже только ей одной, графику отношений. Он просто обязан был всегда приезжать и звонить в определенные часы. Это выработалось еще в то время, когда он изо всех сил пытался что-то создать. Ничего не получилось, а вот привычка так и осталась.
Олег взял чашку, налил чуть теплой воды из чайника. Она была невкусная, и такой температуры, когда уже и чай не заваришь, но и напиться невозможно. Противная, она стекала по глотке вместе с песчаным осадком, потому что этот самый чайник не чистили с того дня, как только купили. Чашка была тоже не первой свежести. На краях образовались коричневые разводы оттого, что заваривали не в заварочнике, а прямо в ней.
- Я позвонил.
- Куда?
Олег сначала даже не понял, что Ярослав имел ввиду. Позвонил куда- то.
- Тебе домой. Ты мне нужен был.
Олег наклонил голову вперед.
- А, собственно, зачем?
- Я же говорю, ты мне нужен был.
Олег наклонил голову еще ниже. И голос стал тише. Чуть осип и стал тише.
- Да нет, Яр, я не о том. Зачем ты мне домой звонил? Ты же знал, что я в конторе.
- Я, просто, тебя искал. Откуда-то нужно было начинать свои поиски. Вот я и начал. С дома.
Голос стал не только тише, но и глуше.
- Яр, ты знал, что я в конторе. Тогда почему ты поиски начал с моего дома?
Олег заводился все сильнее и сильнее. У него никогда не возникало никаких мыслей по поводу своего друга. Но на сегодняшние обостренные нервы, это несвоевременное подозрение, легло так, как будто там и было его место. Елена, последнее время, подолгу с кем-то разговаривала по телефону. Нет, конечно, это мог быть кто угодно. Но звонки раздавались, чаще всего, рано утром, когда подруги не звонят, а он в это время должен был бы уже уйти на работу. Но складывалось так, что ему было удобнее выезжать чуть позже, чем обычно. Иногда Елена даже не знала, что он дома и тогда он слышал ее веселый, совершенно счастливый смех. С ним она так не смеялась. Она уходила или в другую комнату, или спускалась на первый этаж. Олег прислушивался, напрягался. Но, из ее отрывочных фраз все равно ничего не понимал. И его это бесило. Тем более придраться, как таковое, вообще-то было не к чему. Он несколько раз пытался задавать вопросы. Но, Лена старательно уходила от ответа.
И еще… Ярослав последнее время стал как-то слишком часто и назойливо напрашиваться в гости. Причины были разные, но чаще всего звучало: «Мне у вас хорошо». Ленка преображалась, когда они приезжали вместе, прихорашивалась, прямо начинала светиться изнутри.
Он, как будто, прозрел. Все вдруг встало на свои места. Теперь все понятно!
Подозрение начало постепенно перерастать в уверенность. Или…Или он готовил себе благоприятную почву? Может, искал повод? Или оправдание, уже принятому, решению? Чтобы не быть первым.
Олег резко поставил чашку на стол. Из нее выплеснулась вода, прямо на бумаги. Потом, размахнувшись изо всех сил, сбил ее. Она пролетела до стены, оранжевая с белыми горошинами, ударилась, разбилась, и осколки загремели, посыпались на пол, такие же оранжевые и с теми же белыми горошинами. Просто они перестали быть целыми.
Нарушена композиция.
Он уже не видел ничего. Для него важнее сейчас докопаться до истины.
«Сука! Тварь! Я так и знал! Я так и знал!!»
Ярость застилала ему глаза радужными кругами. Но больше было оранжевого цвета. Теперь Олег знал, какой цвет у ненависти. У ненависти был цвет оранжевой чашки с белыми горошинами.
Ярослав, часто мигая, смотрел на Олега. Таким он его еще не видел. Что-то странное происходило в последнее время с его другом. Он не спрашивал. Ждал когда, сам расскажет. Но тот молчал, ничего не говорил. И, от его молчания, становилось все еще запутаннее. Было видно, что нервы у Олега натянуты, как струны. Но каких-то явных причин, лежащих на поверхности, не было. Не из-за встречи же сегодняшней он так взбеленился! Хотя, конечно его можно было понять. На всех этих мероприятиях Олег всегда выглядел белой вороной. Или, вернее, воробышком серым. Хотя и старался не упасть лицом в грязь.
Но вот эта сегодняшняя выходка утвердила Ярослава в его подозрениях, что в жизни Олега, что-то не то. Что-то такое, до чего его, Ярослава пока не допускают.
- Так, стоп! Олег, ты сам себя слышишь? А, если бы я позвонил в контору, у тебя не возник бы вопрос, почему я сначала позвонил именно туда? Я позвонил тебе домой, потому что это было первое, что пришло мне в голову. Ну, прости, я как-то не подумал о том, что сначала мне нужно навести справки, где ты, потом составить план, куда и когда звонить. А то ведь, не дай бог, опять не угадал бы!
- Ира, собери осколки.
Олег прекрасно понимал, что все, что он делает, выглядит глупо и нелепо. Как поступить он не знал. Все смешалось, все еще больше запуталось. На его жизненные весы наваливалось, что-то такое, чего раньше не было. Выбросить бы половину! Только, кто ему скажет, что именно имеет настоящую ценность, а что так, проходящее? И он копил все это, причем, даже не пытаясь складывать или сортировать. Был тот самый бардак, о котором он только что, несколько минут назад, выговаривал своей работнице. Только этот бардак был не на столе, а в его собственной жизни. И, кто его заставит навести там порядок, пригрозив увольнением?
Две чаши. И он как нормальный человек, любящий муж и отец, на одну складывал все, что касалось семьи, а на другую все остальное. И, первая чаша всегда была устойчивее и тяжелее. Но почему же теперь он смотрит на то, как вторая, которую он всегда считал второстепенной, перетягивает, а он даже пошевелиться не может, чтобы ее удержать? А может, он сам на эту чашу и валит все? Он сам ее и создал, чтобы все разрушить.
- Ира, твою мать, я сказал, собери осколки! Ты оглохла?
Ира встала из-за стола и в нерешительности остановилась. Она колебалась, как лучше поступить, сразу же выполнить распоряжение начальника, и собрать осколки руками. Или же сделать вид, что она идет за веником, и дать им договорить. Она как-то боком подошла к разлетевшимся черепкам, быстро собрала, те которые были покрупнее, мелочь оставила до той поры, когда наконец-то все утихнет, и она сможет нормально подмести и быстренько ретировалась.
Впервые, за то время пока здесь работала, она почувствовала, что в этом человеке не все так просто. Всегда спокоен и сдержан. Даже тогда, когда его доводили до белого каления, она видела только, как ходили желваки. Как напрягались мышцы лица. Как глаза становились холодными и колючими. И все! Ни крика, ни грубого слова. Наоборот, голос уходил куда-то вглубь, становился глуше и спокойнее. Она не боялась его, нет! Знала, что даже если сделала, что-то не так, он простит. Но, сегодня ей захотелось бросить косметичку и сигареты в свою сумку, и умотать домой. Так ведь не отпустит! Да он, наверное, ее сейчас и не видит. Он никого сейчас не видит. Глаза - бешенные!
Олег продолжал смотреть на Ярослава, ожидая от него объяснений. Как любой человек, у которого полно комплексов, ему необходимо было услышать, что, то, что он вообразил себе, непременно должно оказаться правдой. Что он делать будет с этой правдой, он еще не решил. Просто хотел подтверждения своей правоты. Чтобы сейчас Ярослав сказал: «Да. Ты прав». И, тогда, он на несколько минут успокоится, потому что ведь он прав. И, он был прав с самого начала.
 Ярослав, у которого разболелась голова, никак не мог понять, чего он вдруг так разошелся? Раньше же было все нормально. Он, не раз, звонил ему домой и, никогда не возникало никаких проблем.
 Ну, да…Елена нравилась Ярославу. Не смотря на свою невзрачную внешность, она была общительной и незакомплексованной, в отличие, от своего мужа. С ней было просто и легко. Может, потому, что ей не хватало мужского внимания, она охотно верила всему, что Ярослав ей успевал напридумывать и наговорить по телефону. Так что изобретать велосипед не было необходимости. Единственное, что напрягало, Ярослав был, слишком зависим от Олега. Это, только называлось так: «компаньон», на самом деле он был в полном его подчинении и морально, и материально. Как преданный пес, стоял на страже своего хозяина. И, очень боялся ему не угодить. А тут такое!
Это раболепие, иногда раздражало Олега, иногда было ему приятно. И сейчас увидев растерянный взгляд Ярослава, он позволил себе быть милосердным и благородным. Можно ведь и собаку приласкать.
- Ладно тебе, Яр. Кажется, я погорячился. Просто, у меня такие дела! Я тебе потом все расскажу.
 Ярослав почувствовал, что у хозяина появилось чувство вины перед ним, и решил использовать эту ситуацию на полную катушку. А то потом жди, когда это он опять соизволит заговорить на эту тему.
- Олег, да я не обижаюсь. На обиженных, как ты говоришь, воду возят. Просто мне не понятно, что с тобой происходит. Проблемы, у тебя, какие-то? Или что? Я как тот психотерапевт: «Не хотите об этом поговорить?» На работе все вроде нормально. Дома что? Так у тебя такая Ленка! Зря ты на меня наехал! Олег, я ж за тебя горой! Ты ж мой лучший друг! У тебя такие пацаны, такая жена! И самое главное, знаешь, что мне в тебе нравится больше всего? Вот, ты такими деньжищами ворочаешь, а ведь не ссучился! Олег, ты же человеком остаешься! Да разве я смогу тебя так предать? Даже не думай об этом! Давай, выкладывай, что у тебя за проблемы?
Олег растаял оттого, что он «не ссучился и остался человеком», его растащило от всех этих пошловатых комплиментов и обещаний. Захотелось и вправду все рассказать. Ну, сколько можно в себе-то все носить? Слабо? И понял, что вообще-то слабо. И поэтому, он просто попросил:
- Яр, мне нужен телефон Лариной.
Ярослав наморщил лоб, изо всех сил пытаясь вспомнить, кто это?
- А это кто?
Олег даже не подумал о том, что он может не знать, кто такая Любовь Ларина. Он, продолжая свой внутренний монолог, произносил эти имя и фамилию в разных вариациях и, поэтому, ему казалось, что, то, что он начинает говорить вслух, понятно и доступно каждому.
- Любовь. Ларина. Ты ее, не знаешь что ли?
- А! Подожди! Это та, которая в парке? Эта что ли? Нет, я ее не знаю. Вернее не знаком. Но знаю тех, кто ее знает. А зачем тебе?
- Надо! Мне очень нужен ее телефон. И ты там бываешь чаще, чем я. Поэтому тебе легче его достать.
 Понятно! Вот откуда это недоверие к Ленке. Свекровь ****ь и снохе не верит. Поэтому он такой взбешенный и ходит. Не падает перед ним эта красавица! Блин, во дает! А, ведь всегда говорил, что Ленка у него одна. Разъединственная! И, что на других баб он и не посмотрит даже.
Ярославу вдруг захотелось самому внести разлад в отношения этой семейки! Он завидовал Олегу. Завидовал с самого первого дня, как только они познакомились. Завидовал, как ему казалось, белой, а на самом деле, чернее и быть не может, завистью. Тому, что у него трое сыновей, тому, что деньги умеет зарабатывать. Тому, что жену свою любит. Завидовал, но даже себе в этом никогда не признавался. Делал свою работу честно. Старался быть ему и другом, и охранником. И убеждал себя в том, что все у него хорошо. Но тогда почему же он так обрадовался, что Олег на сторону смотреть начал? Почему не стал его отговаривать, переубеждать, а слету брякнул:
- Хочешь, я тебе ее подгоню?
У Олега внутри все сжалось. Слова то какие! Это о женщине, на которую он и дышать-то боялся. Это ее хотят «подогнать»? Он хрустнул пальцами, сжимая руки в кулаки. Может в морду ему дать?
Но, вдруг, неожиданно для самого себя, произнес:
- Не надо, я сам с ней разберусь. Твоя задача номер телефона достать. А что сказать, потом придумаем.
Почему сказал «придумаем»? Не собирался же он, на самом деле, что-то придумывать с Ярославом?
Да и неизвестно, что ответит ему эта холодная и непреклонная красавица. То, что произошло на Новый год, еще не о чем не говорит. Что она имела в виду, когда говорила это самое «пока»? Что это все-таки возможно, или, вообще, невозможно? Нет, нужно позвонить, не мучить себя, расставить все точки. Хотя какие точки? И над чем их расставлять, если он даже не знает, что она имела в виду, когда говорила это « не изменяю, пока»!
Ярослав успокоенный, что все вроде наладилось, и даже более того, он хоть причину узнал, из-за чего бесимся, смотрел на Олега, ожидая дальнейших распоряжений. Так хотелось узнать все поподробнее! Где, как, когда? Подождав еще немного и поняв, что его многолетний опыт бабника не пригодился и давать умные советы ему сегодня не придется, Яр решил заняться чем-то более прозаичным, например, работой. Олег и головы-то не повернул в его сторону. Все стоял, облокотившись на подоконник. Даже пепел забывал стряхивать. И у его ног уже образовалось, что-то вроде маленького пепелища. Пепелище его воздушного замка.
- Ну ладно, я пойду? - полувопросительно, полуутвердительно сказал Ярослав. Правда, получилось, больше ни так, и ни так, а больше просительно.
- Да, иди. Про телефон не забудь.
- Да не забуду я, не волнуйся.
Но Олег волновался. Еще как волновался!

Глава 11
- Так ты что согласилась? Да ты с ума, что ли сошла? Знаешь, Люб, я от тебя этого не ожидала! Правда! Ты себя в зеркале видела вообще? А его? Ты понимаешь, что вы рядом не стояли? Посмотри, какие вокруг тебя орлы вьются. Ты же мужиков сквозь пальцы пропускаешь. Тебе же даже делать ничего не надо. Только глазами повести и они уже у твоих ног. Нет, Люб, только не он!
Люба и Лерка сидели в просторном кабинете начальника отдела, где работала Лерка. Все ушли на обеденный перерыв, и было тихо и пусто. Кабинет был большой, и его непросто было заполнить мебелью. Никаких безделушек: цветочков там всяких, картинок. В кабинете царила спартанская атмосфера. Ничего лишнего. Только пара кресел и кожаный диван, на который Лерка периодически, как она всегда выражалась, «заваливала» своего начальника. Диван был огромный, потертый, старый. Откуда его привезли, никто не знал. Такие уже давно не выпускались. Зато кресла в пику этому дивану, были совершенно новыми, современными.
Лерку с ее начальником связывали давние и очень теплые, можно сказать, слишком теплые, отношения. Да, что там теплые! Довольно горячий роман! Они были вместе уже несколько лет. И Лерка, не смотря на свою легкомысленность, умудрялась сохранять ему верность. Если, конечно не считать ее мелкие похождения, куда-нибудь «налево». Но похождения были настолько мелкими, что ни она, ни ее романтичный руководитель, на все это не обращали никакого внимания.
 Люба с Леркой иногда, когда негде было потрепаться о жизни своей несладкой, поделиться тем, что нельзя было говорить при посторонних, оккупировали этот кабинет на час, когда ее начальник, мужчина весьма внушительного вида, имеющий при себе довольно округлый животик, уходил в столовую для того, чтобы формы этого животика не теряли своей неповторимости. Правда, человек он был прекрасный, очень интересный, щедрый и недостатка в поклонницах не испытывал. Но «счастье» это досталось Лерке, за что ее ненавидели все бабы ее отдела. Отношений своих они уже не скрывали. Вернее, скрывали, но как-то не скрываясь. Лерка давно уже в себе выработала ту стервозность, которая позволяла ей не обращать внимания на перешептывание у нее за спиной.
 Он, по-своему, любил ее. Можно даже сказать, что просто любил. Многое ей прощал. Может и любил за то, что было, что прощать.
Люба курила и ревела. От макияжа, который она по утрам, злясь на весь белый свет, что приходится так рано вставать, наводила по сорок минут, почти ничего не осталось. Лера пыталась салфеткой хоть как-то привести ее в божеский вид, и старательно вытирая Любину, распухшую от долгого рева, физиономию, делала еще хуже.
- Ну и чего ты ревешь? Ты же уже согласилась. Чего ж теперь реветь? Так, я не поняла, ты едешь или нет?
- Еду. Но, Лер, я не хочу!
- А чего ж тогда едешь?
- Я не знаю. Я как кролик перед удавом. Сопротивляться не могу.
- Знаешь, Люб, когда человек, не хочет, он не делает! Если бы ты не хотела, ты бы не поехала. Кому ты сейчас все это рассказываешь?
- Я сама не знаю, зачем мне это нужно. Но ведь ты то меня должна понять. У меня такое чувство, что я мщу себе. За то, что не смогла в жизни наладить все так, чтобы скучно не было. Не сделала я чего-то, Лер! Или сделала, но не так! Плохо мне, понимаешь? Одиноко! И, я сейчас просто делаю себе еще хуже. Понимаешь? Ну не могу я подобрать слова, чтобы тебе все объяснить. Ты же моя подруга, должна и так все понимать. Чего ты мне душу-то рвешь?
- Ты ее сама себе рвешь. Не делай этой глупости. Жалеть будешь. Говоришь же, что ехать не хочешь, ну и… не надо!
- Не надо меня уговаривать, Лер! Я все равно поеду. Ты же всегда говорила, что у женщины должен быть любовник. Вот у меня он теперь будет.
- Я так и знала, что во всем ты меня обвинишь. А что потом будет, я и представить себе боюсь.
Лерка села на подоконник и нервно закурила. Сделав несколько затяжек, протянула пачку Любе. У той дрожали руки. Попытавшись несколько раз выудить оттуда сигарету, и поняв, что у нее ничего не получится, Люба жалобно протянула:
-Лер, никак!
 Она ревела уже половину обеда. Короче, все время, что они здесь сидели. Утром позвонила и сказала, что им нужно встретиться, кое о чем поговорить. О чем конкретно не сказала, но голос был такой, что Лерка поняла, спокойная жизнь закончилась. Что-то задумала. И хорошего в этом что-то, или нет совсем, или его так мало, что можно и не заметить. Но, все оказалось даже хуже, чем она предполагала. Нет, ну, в какой- то степени, она смогла бы понять Любушку, если бы это касалось кого-то другого. Но Олег!
Лерка достала сигарету, прикурила ее от своей и, с силой, ткнула Любе прямо в рот.
- Кури! Да не реви ты!
Люба курила, всхлипывая и придерживая одну руку другой, для того, чтобы она не дрожала. Лерке стало ее так жалко, что у нее самой навернулись слезы. Господи, это же ее самая близкая подруга. Они всегда искренне радовались успехам друг друга, и огорчались при неудачах. Все, что бы они не делали, понималось и принималось.
Тогда, тем более, непонятно, почему же сейчас все противится в ней, в Лерке, этому Любиному решению.
- Мне, вообще, не нравится, что все как-то без предисловий.- решила она сменить гнев на милость.
Да, что-то грубовата она сегодня. Тем более, Люба - взрослая женщина и вправе поступать, как ей хочется. Хотя, она говорит, что не хочет. Что-то запуталось все! Сама запуталась, ее запутала!
- Он, что позвонил и сказал, что хочет встретиться? И все?
- Нет. Еще он сказал, где и во сколько.
 - И все?
- И все.
- А, что любит тебя, не говорил? Ну, там, с ума сходит?
- Нет. Не говорил.
- Что, и что нравишься, тоже не говорил?
- Не говорил.
- Блин, он вообще, что-нибудь говорил?
- Говорил. Что нужно встретиться.
- Так может у него к тебе дело, какое-нибудь?
- Лер, да, прекрати ты нести эту фигню. Ты прекрасно знаешь, какое у него ко мне дело. И я это знаю тоже. И он знает!
- Да знаю, знаю! Только поверить не могу. Хотя…Ответь мне всего лишь на один вопрос. Только честно. Ты его хочешь?
Люба, все это время, даже не спрашивала себя об этом. Ей хватало того, что на протяжении двух месяцев, которые прошли после Нового года, ее тело жило само по себе. Своей жизнью. Мозг работал четко и понимал, что все пройдет, стоит только подождать еще немного. А вот тело не хотело ждать. Оно уже не принадлежало ей. И Любе ничего не оставалось, как отпустить его.
Лерка все еще надеялась услышать правильное «нет», но уже наверняка знала, что услышит неправильное «да».
- Да. Не суди меня. Хорошо? И не отговаривай больше. Я все равно поеду. Я не знаю, что происходит. Я ничего не понимаю. Но, только одно, я знаю точно, все это сильнее меня. Даже если ты мне сто раз повторишь, что если не хочешь, то не сделаешь, я, все равно, сделаю это. Но, поверь мне! Только поверь! Я действительно не хочу ехать.
Лерка покачала головой то ли с осуждением, то ли с недоверием. Поняла, что с этим бороться бесполезно. Взяла еще одну сигарету, пятую по счету, прикурила ее от еще непогасшей и, вытянув свои красивые ноги во всю длину подоконника, полюбовалась ими.
- Ой! Поступай, как хочешь. Люб! Да, понимаю я тебя! Очень даже хорошо! Ведь если так разобраться, мы же глубоко несчастные женщины. Хотя, я, честно говоря, счастливых-то и не встречала.
Лерка дала задний ход. Если сейчас не поддержать Любу, той станет еще хуже. Она действительно не притворялась. Решение было принято. Чего же тогда биться головой в стену глухую? А так, может, легче будет.
Она посмотрела в окно. Был уже конец февраля. Скоро весна. Может, у Любы гормоны весенние проснулись? Хотя, не первая же весна на дворе. Чего же раньше-то не просыпались?
Лерка прижалась носом к стеклу. Нос расплющился и вокруг него образовалось запотевшее облачко. Она подышала посильнее. Облачко увеличилось. Посмотрела сквозь него, увидела проходившего мимо человека. Что-то знакомое. Сквозь туман было не совсем понятно, кто это. Тем более с третьего этажа. Походка тоже знакома. Лерка, махом, стерла это облачко и прижалась к стеклу еще сильнее.
- Люб, Люб, иди сюда скорее!
Люба, роняя стулья, падая и спотыкаясь, перелезла через стол, размазывая рукой слезы и сопли, понимая, что сейчас увидит, что-то, что явно будет ей интересно. Так же прижалась к стеклу носом. Сначала не поняла, а потом увидела Олега.
Он шел без шапки, в кожаной куртке нараспашку. Клетчатый, теплый шарф выбился и развевался в разные стороны. Даже с третьего этажа, по тому, как он шел, быстро, легко пружиня, было видно, что идет счастливый человек. И этот человек очень торопился. Люба постучала по стеклу, без надежды на то, что он услышит. Он и не услышал. Прошел, даже не подозревая, что на него сейчас смотрят.
- Во сколько у вас встреча?
В голосе у Лерки сплошная безнадега.
- В четыре.
- Сегодня в пять, этот козел, трахнет самую красивую женщину и, мою самую лучшую подругу.
- Что сделает?!- произнесла детским писклявым голосом Люба и потерла ладонями щеки, глаза, лоб, еще больше размазывая, уже и так размазанную тушь.
Лерка хмыкнула, видя ее растерянность, потом тихонько засмеялась, скромно прикрывая рот рукой, достала из ящика рабочего стола своего начальника пудреницу, открыла ее и протянула Любе:
- Пожалуй, я погорячилась насчет красоты.
Люба, несколько мгновений, тупо смотрела в зеркальце, пытаясь понять, кто это? Потом округлила глаза, окончательно убедившись в том, что она не ошиблась и там в этом маленьком блестящем кружочке не кто иной, как Любовь Ларина собственной персоной, перевела взгляд на Лерку.
- Трахнет, говоришь?
Потом, еще раз взглянув мельком в зеркальце, гордо подняла подбородок:
- Самую красивую, говоришь?
И они дружно, громко захохотали.
 


Глава 12

Днем было по-весеннему тепло. Снег, почувствовав, что скоро весна, раздобрел, начал было подтаивать, но к вечеру, опять подморозило и он, передумав, заледенел, стал колючим и жестким. Нет, зима еще не собиралась уходить. Все следы от обуви и от машин, которые образовались в то время пока светило солнце, а температура была выше ноля, стали такими скользкими и острыми, что идти было невозможно.
Люба в своих сапогах на высоченных каблуках медленно передвигалась в сторону магазина. Она шла, осторожно нащупывая дорогу. Аккуратно ставила ногу после каждого шага. Растянуться по такому гололеду ничего не стоило. Тем более в этих сапогах.
Каждую зиму она клятвенно обещала себе, что обязательно купит, что-нибудь попроще, на низком каблуке. И, каждый год, обещания своего не выполняла. Стоило ей только зайти в магазин, она забывала обо всем на свете. О том, что зимой и сугробы наметает, и скользко бывает и вообще… морозы. Из всего, что она видела, выбирала самые стильные, о чем очень жалела, когда стояла на остановке с окоченевшими ногами, или когда, уже на работе, или дома сжималась в комок от боли, которая начиналась, после того как пальчики ног уже прокололи иголками и осваивались со своей новой температурой. Но, зато, сапожки идеально подходили под дубленку, а шапочка под сапожки. А еще, макияж под шапочку. И перчатки под макияж. Все до такой степени совершенно, что придраться просто не к чему. И Люба готова была переносить все эти неудобства и боль, только для того, чтобы в очередной раз поймать на себе восхищенный взгляд проходящего мимо мужчины.
Она стояла на перекрестке когда водитель, который таращился на нее, а не на дорогу, не увидел, что зажегся желтый свет и начал сворачивать. На встречу с места тронулся кто-то нетерпеливый и, оба затормозили в самую последнюю секунду. И даже тогда, когда в его адрес сыпался поток матерной брани, он поворачивал голову, чтобы не потерять ее из вида. Люба удовлетворенно и гордо улыбнулась.
Кое-как, перейдя через дорогу, стараясь при этом хотя бы держать спину прямо, а не отклячивать попу, как это делают тетки, которые не умеют носить обувь на высоком каблуке, Люба подошла к магазину, у которого они с Олегом договорились встретиться. Двери, то закрывались, то открывались. Народ шел с работы. Заходили за покупками. Молодежь заходила просто так, чтобы согреться, и, побродив между прилавками и поглазев на товар, купить пакетик чипсов.
Люба покрутила головой и не увидела машины. Посмотрела на часы. Было без пяти четыре. «Нужно было немного опоздать».- Мысль была правильной. Вот теперь стой тут и жди! « А еще лучше было бы вообще не приходить». Эта мысль была еще правильнее. Может воспользоваться ею пока не поздно?
«Иди домой»:- прозвучало у нее в голове. А сама продолжала приближаться ко входу в магазин. Тупое тело! Оно шло как-то само по себе. « Но ведь ты же не только тело, ты еще что-то. Душа, например. У тебя, что не хватает сил? Или ума?» И того и другого было в избытке, а тело все равно шло, и Люба перестала сопротивляться. Оставалось еще несколько метров, и, пока она добиралась, у нее опять, в очередной раз замерзли ноги.
 В дверях была тепловая завеса, и ей так захотелось постоять в этой, такой теплой обволакивающей, струе воздуха. Но народ шел потоком, и стоять было не совсем удобно. Тем более, когда тебя толкают со всех сторон. Она прошла то место, откуда ей не хотелось уходить, и встала у окна. Окно было замерзшим, и, сквозь морозные рисунки, улицы не было видно совсем.
Она стояла и думала о том, что может, он приедет и не найдет ее. Просто, не догадается войти в магазин. Подумает, что она не пришла. А может, он сам не приедет, и тогда все решится само по себе. Но она будет думать, что он приезжал и просто не догадался зайти в магазин. Вариантов было куча. И все ее устроили бы, кроме одного. Кроме его приезда.
Люба посмотрела на часы. Уже пять минут. И как она должна поступить? Продолжать ждать или уйти? Она начала составлять план отступления. Рассчитала, на каком автобусе поедет домой, и, вдруг поняла, что ей совершенно не нравится, то, что происходит. А почему, его, собственно нет?
И тут же увидела его.
       Олег метался испуганным взглядом по толпе, в которой старался разглядеть ее. Все его планы рушились, надежды таяли, как облако. Столько сил, столько ожиданий! И все напрасно? Еще несколько минут назад, когда он ехал к этому чертову магазину, сердце бешено колотилось в предчувствии чего-то необычного. Он был уверен в том, что она придет. Ее голос в трубке, в тот день, когда он позвонил, был совершенно спокойным. Она не кокетничала, не ломалась. Ровно и, даже как-то обыденно, сказала «да», и положила трубку. В ее этом «да» слышалось именно «да», а не «может быть», или «не знаю», как это обычно слышится у женщин. Это было почти мужское «да», когда можно верить, не сомневаясь и, не опасаясь, что тебя подведут или обманут.
Глаза все метались и метались. Народу было много и, Олег то и дело выхватывал из толпы чье-нибудь лицо, хотя бы немного похожее на Любу. И опять, и опять понимал, что ошибся. Страх медленно переходил в состояние паники, и, Любе его стало, откровенно жаль. Она даже не предполагала, что для него это так важно. Она стояла и ждала, когда же он, наконец, наткнется глазами. Теперь, когда она увидела его испуг, сомнения отошли в сторону. Сразу стало легче дышать. Что-то женское, типа начала или либидо, вышло из глубины. Из того потаенного уголка, куда обычно пряталось. Вышло и начало потихоньку заполнять ее изнутри. Захотелось помахать ему рукой, улыбнуться навстречу. Что-то сделать приятное. Пусть у него вечер действительно будет удачным.
Захотелось создать ему имидж состоявшегося и знающего чего он хочет, человека. А такие люди не приходили в свое общество с длинноногими блондинками с кукольными глуповатыми глазами. Они выбирали женщин породистых, с утонченными чертами лица. И, это было даже более престижно, чем широкие жесты или классная тачка. Такие женщины никогда не были просто любовницами. Это, в первую очередь, друг. Ведь не смотря на то, что все мужчины всегда поступают по-своему, женская интуиция играет, во всех их решениях не последнюю роль. Идеальная женщина, это та женщина, у которой наполовину мужской характер: честность, надежность. А, вот вторая половина… хитрость, коварство и, умение быть слабой и сильной одновременно. И, вот когда все это, каким-то непонятным образом, сливается в единое целое, вот это и есть настоящая женщина. Ядерная смесь!
Олег, наконец-то, увидел ее. Увидел и понял, что она давно наблюдает за тем, как он лихорадочно и нетерпеливо пытается ее найти. Да, со стороны все это выглядит наверное, достаточно комично. Захотелось, как в прошлый раз, повернуться и, пойти в машину. А она уж пусть решает сама.
Что ей надо? Ну, ясно, что не красавец. Денег что ли ?
Такой поворот его совсем не смущал. Он не чувствовал себя человеком, в которого можно влюбиться просто так, не за что. Знал это, и заранее простил ее. Ну, денег так денег. Если продается, значит, будем покупать. Он будет тратить на нее столько, сколько она захочет.
Люба маленькими неуверенными шагами пошла ему на встречу. Уже пути назад нет. Ну а если его нет, то нужно идти вперед.
Олег неловко пожал ей руку. Попытался поддержать под локоть. Вышло смешно. И он просто пошел рядом.
Люба возвышалась над ним, и ему приходилось, каждый раз, заглядывая ей в лицо, поднимать голову. Они были одного роста. Он примерился к ней еще на Новый год, когда они танцевали, и она была без туфель. Но, теперь каблуки и ее огромная, похожая на папаху чабана, лохматая шапка делали ее высокой, как каланча! Наверное, метра под два! Что делать с ее ростом он не знал. Как на нее смотреть снизу вверх тоже не знал, и поэтому, на полшага отстал. Вот, блин! Ну, прямо королева со своим пажом. Ей бы еще мантию на плечи.
- Любовь, нам бы продуктов каких-нибудь купить. Ты на это как смотришь?
 Люба устала. Ей было уже все равно.
- Олег, делай что хочешь! Чего ты у меня спрашиваешь? Ты, что есть хочешь? Если хочешь, купи себе, что-нибудь. А я не ужинаю никогда.
Олег прибавил шаг, вышел вперед, чтобы открыть ей дверь Непрерываемый поток входящих прижал их к стене, и друг к другу. Странно: они уже были вместе. И, все кто случайно обращал на них внимание, могли сразу же догадаться: они вместе.
Наконец-то кое-как выбрались на улицу. Расстегнутая еще с обеда куртка, съехала у него с плеча. Шарфа, который днем Люба видела, уже не было. Под курткой был надет черный свитер крупной вязки, без горла. Шея обнажена. На фоне зимы и мелкого снега, его мощная голая шея, смотрелась удивительно негармонично но, до чертиков, сексуально.
- Давай в другой магазин заедем? Здесь толпа такая! Купить все-таки что-нибудь нужно.
Олег не спрашивал разрешения, он предлогал выбор.
- Хорошо. Только магазин выбирай сам. Я не знаю, что ты покупать хочешь.
Олег не раз за день прокручивал в мыслях этот вечер. Про магазин тоже подумал. Был у него на примете магазин. Магазин, в котором цены были похожи на телефонные номера. Большой, яркий, в центре города, хорошо оформленный, этот магазин просто приковывал его взгляд, когда он проезжал мимо. Самые крутые иномарки всегда стояли у центрального входа. Самые красивые женщины и состоятельные бизнесмены закупались здесь. Поэтому, как только сел за руль, и Люба немного повозившись, поправила свою дубленку, расправив складки, повел машину в тот магазин, который пока ему, был не по карману. Но, очень хотелось, чтобы сегодня было, все так…классно!
 Мечты становились реальностью. Их уже можно было потрогать рукой. Вот женщина, о которой он, еще вчера не мог даже мечтать, сидит рядом и, через несколько минут, он … О, господи! С его-то навыками! Ленка никогда не позволяла себе ничего лишнего в постели. А кроме Ленки у него никого не было. Его целоваться то научила, слава богу, одноклассница, когда они учились в десятом классе. Олег постарался не думать об этом. Вернее думать, но не об этом.
На улице уже серело. Зимой темнеет рано. И в магазине включили не только свет внутри, но и рекламу в окнах и на крыше. Красиво! И празднично.
- Хочешь со мной пойти?
- Нет, в машине посижу. Сходи один.
Олег ушел, нарочито медленно переставляя ноги и, оглядываясь на нее через каждый шаг.
 « Надо было пойти с ним» - она потянулась, было к ручке двери, но сразу же передумала, и опять откинулась на спинку.
Они играли. Играли в незнакомую для них игру, которая называлась «быть любовниками.» И эта игра доставляла им щемящее чувство исключительности из общего правила. Они нарушали закон. Адреналин в крови! Адреналин порока. И почему-то, хотелось, чтобы об этом знали. Вот не хотелось, чтобы думали, что они супружеская пара! Хотелось, чтобы было понятно, что они именно любовники.

Олег почти вывалился из дверей магазина. В руках у него были два огромных пакета. И набиты они были оба чем-то до верху. «На неделю, что ли едем?»- у Любы мысли были отрывочными, и похожими на бумагу, которую кто-то, отрывая, по кусочку, бросал на ветер. Он подошел к машине, открыл дверцу, и сгрузил все это на заднее сиденье. Громко хлопнул, закрывая.
- Куда мы поедем?
Вот тебе здрасте! Несколько секунд Люба растерянно смотрела на него, а потом протянула неуверенно:
-Не знаю. Я думала, что ты знаешь.
Олег вообще-то знал куда, спросил так, как в ресторане, когда заказ делает дама. И глядя, в испуганное лицо Любы, улыбнулся:
- Поедем в гостиницу.
Вопроса-то никакого и не было. Все он знал, только почему-то сразу не смог ей сказать об этом. Может, потому что прозвучало пошло? В гостиницу приглашали проституток. Мысль резанула чем-то острым. Люба сжалась. Как - будто плеснули в лицо чем-то горячим. Кровь прилила, потом отхлынула. «Господи, да что же я делаю? В гостиницу? Как шлюху!» Она молитвенно сжала ладони, приложила их к груди. А он продолжал смотреть ей в глаза, и видно было, что это слово «гостиница» не нравится ему, так же как и ей. Просто повезти больше было некуда.
Люба вжалась в спинку сиденья.
Олег уже без всякой надежды спросил:
- Ну, что? Мы едем?
- Да.
Он резко, с места, вывернул руль, с остервенением нажал на газ, так, что машина задрожала, перескочил довольно большой сугроб и решительно выехал на дорогу.

Продолжение следует....