Пока без названия

       Сентябрьский дождь разбивал остатки летней жары, повисая каплями в некогда ещё раскалённом воздухе. Дождь словно нехотя отодвигал всё дальше в прошлое ушедшее лето с его беззаботностью, солнцем и отдыхом. Хмурые тучи дарили земле влагу, а вместе с ней, и долгожданную свежесть. С каждой минутой дышать становилось всё легче.
 
       По улице небольшого провинциального городка, подставляя своё щуплое тело дождевым потокам, шёл мальчик лет пятнадцати. Капли падали на чёрные как смоль прямые волосы, подумав, задерживались на кончиках и, словно слезы, стекали по его лицу, на котором выделялись острые скулы. Звали его Глеб Воронов. Одет он был явно не по погоде: тряпичные чёрные кеды, уже насквозь промокшие и хлюпающие при каждом шаге, лёгкие летние тёмно-синие джинсы и бесформенная футболка явно на несколько размеров больше. И без того тёмная и однотонная одежда казалась ещё темней и мрачней от попавшей на неё воды. Глеб действительно оправдывал свою фамилию и прозвище «Ворон». Его понуро бредущая чёрная фигура давала весомый повод для сравнения его с птицей – наверно именно так выглядел бы ворон, будь у него человеческое обличье.

       Продрогший от внезапной прохлады, принесённой дождём, Глеб бесцельно вышагивал по асфальтированному тротуару и наступал в лужи, не пытаясь даже обходить их, потому что уже было всё равно: обувь промокла, да к тому же и дождь начал усиливаться. Как ни крути – моментально не высохнет. Слева по дороге, медленно пробираясь сквозь пелену осадков, ползли редкие автомобили. Глеб посмотрел направо – одноэтажные кое-где покосившиеся деревянные дома частного сектора, нагоняющие непонятную грусть своей неказистостью и серостью. В голове вертелось цоевское: «Но если есть в кармане пачка сигарет…»

       Рука машинально потянулась к карману джинсов. Достав мягкую пачку дешёвых сигарет, Глеб понял, что покурить в ближайшее время не удастся. Сигареты сильно промокли и превратились в однородную серо-коричневую массу из бумаги и табака. Оставалось только выкинуть их. Глеб размахнулся и швырнул пачку в придорожную канаву, и там она, увлекаемая течением ручья из воды и грязи, понеслась вперёд в серую мглу.

       Обычному человеку, наверное, претило бы такое состояние, когда на улице мерзко до такой степени, что не хочется выходить из дому, а ты идёшь по улице пронизываемый дождём. Тут и по неотложным делам выбираться никуда не хочется – не то, что бесцельно гулять. Не каждый может вот так просто взять и выйти наружу без плаща или зонта. Да и зачем? Было бы неправильным сказать, что Глебу очень уж нравилась такая погода. Нет. Главное, что в такое время на улицах и без того малонаселённого города, было практически безлюдно. А побыть иногда одному, поразмышлять в одиночестве бывало очень кстати.

       Два года назад Глеб начал учиться играть на гитаре. Обычно летом во время летних каникул во дворе соседнего дома собирались старшие мальчишки с отцовскими гитарами и играли разные песни: Высоцкого, «Машину времени», русский рок, блатные и прочие дворовые песни. Естественно, что доносящиеся звуки исполняемых мелодий, привлекали молодёжь со всей округи, в том числе и тех, кто был помладше. Глебу тогда было тринадцать лет. Сидя в квартире в один из душных летних вечеров, в тот момент, когда ночная прохлада уже начинала отвоёвывать утраченные за день позиции, он услышал, как кто-то запел «Звезду по имени Солнце».

       Надо отметить, что в ту эпоху середины девяностых годов на окраине страны в самой дальней провинциальной глуши ещё не было такого изобилия музыкальных инструментов, звукового оборудования, интернета. Поэтому обычная акустическая гитара какого-нибудь пензенского фанерного завода была на вес золота. Кто мало-мальски увлекался музыкой, был рад, если от родителей осталась такая вещь. Тогда не было такого: ты заходишь в интернет и находишь аккорды на песню, которую хочешь исполнить. Это было время песенников, которые брались у знакомых, у знакомых твоих знакомых. Обычно это была толстая замусоленная тетрадь, в которой находились тексты песен с подписанными аккордами. Эти песенники переписывались вручную. Иногда человек брал песенник, для того чтобы переписать себе одну-две интересующие его песни, которые он хотел научиться играть, но в силу отсутствия опыта подбора аккордов, не мог правильно их подобрать. Счастлив был тот, у кого был двухкассетный магнитофон или того лучше – магнитола или музыкальный центр, чтобы можно было и компакт-диски слушать. Затёртые до дыр кассеты слушались помногу раз, передавались друзьям, переписывались, обменивались. Но всё равно ощущался недостаток записей хороших известных групп, поэтому вечерние тусовки подростковой молодёжи ценились очень высоко, так как на них можно было почерпнуть для себя много интересного в плане музыки и песен. Это был своеобразный мини-фестиваль, сейшн, на котором люди играли, пели, обменивались песнями, неизвестными аккордами и т.д.

       У Глеба был старый магнитофон, на котором он слушал кассеты, на которые он наткнулся совершенно случайно. Это были записи 70-80-ых годов, абсолютного разного репертуара от «Биттлз» и рока до диско и советской эстрады. Поначалу он просто увлёкся прослушиванием кассет, коих оказалось сотни две, на что ушло полгода, после чего начали вырисовываться музыкальные предпочтения в виде приверженности к гитарной музыке. Затем он на карманные деньги стал покупать записи, которые были по качеству намного лучше, чем те, которыми он довольствовался до этого. И постепенно эта тяга к музыке стала давать о себе знать: Глебу захотелось научиться играть на гитаре.

       Своего инструмента у него не было. Поэтому для начала пришлось довольствоваться присутствием на этих вечерних посиделках в качестве слушателя, на которые он попал совершенно случайно... Итак, он услыхал, что кто-то начал петь едва ли не известнейшую и легендарнейшую песню, притягивающую к себе с одной стороны своей простотой, а с другой – глубокомысленностью содержания.