Какая Чудная Игра!!!

Какую чудную игру выдумали однажды ребята!

Сдвинув парты ближе к первому ряду, они освободили небольшое пространство у задней стены классной комнаты. Вышла прямоугольная площадка размерами где-то четыре на пять метров. Оставалось поставить пару стульев, обозначив таким образом ворота, и отыскать на одной из полок нужных размеров каштан. Вот, собственно говоря, и все, что нужно для нехитрой школьной забавы. Поле для игры было готово и теперь уж можно было с полной уверенностью сказать, что на большой переменке закипят таки настоящие футбольные страсти.

И действительно, страсти кипели нешуточные. Не мини, а даже микро-футбол привлекал в ряды игроков все больше и больше сверстников. Не ощущалось недостатка и в болельщиках. На ближних к «полю» партах плотными рядами расселись, пожевывая домашние бутеры, неугомонные ультрас.

Когда Пиля вошел в кабинет, на импровизированном стадионе собралось по меньшей мере две трети учеников его класса. По комнате разносились ободряющие и восторженные вопли. Оценив ситуацию, парнишка понял, что самое время ворваться в движение. Причем, для того чтобы подняться серьезно, врываться нужно именно в качестве игрока.

Прошли какие-то секунды, и вот уже Пиля резво рассекает по полю в своих новых беленьких кроссовочках. Он виртуозно финтует и ставит подножки. Раскручивает на жалком клочке вытертого линолеума поистине гениальные комбинации, с филигранной техникой исполняя каждый элемент. Из усеянных трещинами стен классной комнаты парнишку будто бы перенесло на огромный гудящий стадион, наполненный тысячами болельщиков. Они ревели, распевали гимны, выкрикивали речевки.

Пиля вышел из раздевалки, его новая белоснежная шиповка ступила на поле и в тот же миг стадион замер. Молчание упало на зрительские трибуны настолько резко, что даже судьи в недоумении завертели головами, позабыв на минуту о том, что творится на поле. Тишина царила над ареной считанные мгновения. Потом трибуны взорвались. Десятки тысяч глоток встряхнули воздух над стадионом, наполнили его единым двусложным выкриком, повторявшимся снова и снова. Пи! Ля! Пи! Ля!

Звонкое, хриплое, рвано-визгливое прозвище дружным воплем скатывалась вниз по рядам болельщиков, почти так же, как в свое время бессмертное имя великого Пеле. Да и сам Пилип чувствовал себя не меньше чем королем футбола. Даже больше, он и являл собой все, что можно было назвать настоящим футболом. Был неотъемлемой частью этого поля, стадиона, трибун. Точно так же и мяч как бы составлял с ним единое целое. Казалось, исчезни он, король, и ничего этого больше не будет. Не будет игры, не будет голов, подкатов, кричащих фанов и судейских свистков. Пиля осознавал, что именно здесь и сейчас его место и его время. С неописуемым блаженством он все глубже погружался в свою стихию, до тех пор, пока не произошло непоправимое, до того непостижимого в своей драматичности момента, когда Пиля банально поскользнулся. Ноги вдруг неожиданно выскользнули из-под него и беспомощный Пилип рухнул на пыльный линолеум.

 Падая, он больно ударился головой об стену, но все же стерпел и тотчас же попытался подняться. И тут его ждала еще одна досаднейшая неожиданность. Не успел Пиля оторваться с пола, как в правую ягодицу ему врезался чей-то кроссовок. Затем последовал ощутимый пинок в подреберье. Потом – в пах. Удары сыпались на Пилю отовсюду. Он закрыл лицо руками и скрючился в позе эмбриона, а, летящие со всех сторон, задорные и легкие пиночки беззаботно мяли податливое юное тельце, оставляя пыльные следы на черной брючной ткани школьной формы и огромные лиловые синячищи на истерзанном, распятом Пилином самолюбии…

Какую чудную игру придумали однажды Пилины одноклассники!

В какую яркую забаву вылился очередной матч по микро-футболу!

 Скрюченного в три погибели Пилю пинали все: футболисты и болельщики, парни и девчонки. Весь класс за редким исключением влился в процесс избиения. Причем били легонько, но с каким-то необъяснимым весельем. С присказками да пританцовками. Иные даже частушки в процессе распевали. Все это продолжалось какие-то жалкие минуты, но именно в эти минуты ребята почувствовали себя одним дружным сплоченным коллективом. Осознали, что между ними появилось что-то общее, знакомое и близкое каждому, роднящее.

 Наконец всеобщее возбуждение схлынуло и смущенные одноклассники поспешно отступили от своей жертвы. Пиля медленно поднялся с пола и принялся стряхивать с пиджака и брюк пыльные отпечатки подошв. Мысли его смешались. Хотелось кричать, кидаться на обидчиков, но сделать это мешал страх перед повторным унижением. Вместе с тем, Пиля видел, как продолжают смеяться над ним одноклассники и тоже пытался рассмеяться. Теперь, после славной трепки, ему меньше всего хотелось каким-либо образом выделяться на общем фоне. Возникла острая необходимость скрыться раствориться в многоликой и многоголосой толпе сверстников. И он смеялся, но сквозь натянутый на лицо смех проступали слезы. Не зная, что с этим делать, Пиля выбежал из класса, намереваясь убраться подальше отсюда или, в крайнем случае, по обычаю своему отплакаться в туалете. Выбежав из кабинета, он буквально наткнулся на Вову Тарадайкина, круглого отличника, состоящего, тем не менее, в сообществе класса на положении аутсайдера. Во многом своим положением Тарадайкин был обязан многочисленным странностям своего характера. Но в конкретный данный момент главным было то, что Вова являлся, пожалуй, единственным учеником в классе, не принявшим участия в памятном избиении на «футбольном поле». Вспомнив об этом, Пиля тотчас же бросился на него с кулаками.