Вакханалия

Я пришел.
Увидел.
И сказал.
– Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю!
И сразу… (Будто население планеты моментально увеличилось втрое) Визгливо-радостные, глумливые, гогочущие, истеричные голоса. Тысячи, миллионы, миллиарды голосов. Словно, все разом, как один, как по команде… Словно, желая отстоять свое, кровью завоеванное право, люди земли поднялись и склонившись надомной орут мне в уши.

– А ЭТО НЕ ТЫ-Ы СКАЗА-А-АЛ!!!
– ЭТО НЕ ТЫ-Ы-Ы СКАЗА-А-АЛ!!!

Орут.
Орут, как ненормальные. Беснуются.
Бесноватые! Одержимые! Одержимые крикуны.
Ну, а что? Каждый имеет свое право орать и бесноваться. На то оно и есть… Народ.Народная воля.

-- ЭТО АРХИМЕ-Е-ЕД СКАЗА-А-АЛ!!!

-- Стоп. – (Это уже я.)
-- Ага! Ага! Ха-ха-ха! Ага! – пришла моя очередь ехидно посмеиваться.
А, ведь, не Архимед это сказал. А Галилей! Или Коперник… Или, все же, Галилей?
Да не важно это. Важно, что крикуны эти... Ослы! Дураки! Сборище идиотов!
Да нет, дети просто.
Нарооод.

Да и на кой … ее переворачивать, Землю-то? Пусть вертится, - как сказал Коперник. Или Галилей?.. Или Коперник?! Нет, все-таки, Коперник.
Он сказал, что она вертится. А святой отец, инквизитор то есть, по-доброму, по-отечески покачал головой. «Аутодафе» -- говорит. По-нашему, означает: не прав, ты, сын мой. Да и сожгли его.

Наверное.

Да точно сожгли! Другие времена были. Теперь бы не посмели. Не так-то просто теперь . Застрелить, это другое дело. Правда, дороже. Но жечь! Живого человека! Не-е-ет! А сказал бы он, что она квадратная и не вертится, вообще бы не тронули. А за что?

Я, вот, вчера в цирке был. И там тоже одного сожгли. На Коперника он был похож. А Коперник похож на Гоголя. Так что, можно сказать, что сожгли Гоголя. Но не потому, что он на Коперника похож, а просто так -- фокус у них такой был. А Гоголя, может быть, еще и сожгут. Но только уже за то, что это Гоголь. Такое раньше бывало. Так почему не может быть опять? А вчера факиры были пьяные. В зюзю! Я, было, подумал, не получится фокус. Пепел-то уже подмели, и головешки убрали. Начали слонов показывать. А он из черного ящика выходит. Смотрит тоскливо, и говорит: «Евезог к вам, батеньки.»

Немая сцена былаааа! Гоголю и не снилось. А в цирке санитарный день объявили, и закрыли на месяц, пока ревизор не уедет. Да повезло им. Не ревизор это был, а сборщик податей Левий Матфей с Иисусом Христом. Христос говорит: «Терпите, люди! Воздастся вам! Я, вот, терпел, терплю и буду терпеть. И вы терпите, быдлы!» А Левий Матфей руки к людям все тянет. Тянет, и в мешок – тянет и в мешок. Люди им: «Лопнет наше терпение!»

Они, в ответ, пошептались. Пошептали чегой-то… Бац! Источник посреди улицы забил. Да не вино, а чистый самогон! А жрать больше и не просил никто.

Иисус-то после этого на историческую родину потопал, ну а людей милиция забирать стала. Потом плюнули, конечно. Взятьть-то все равно нечего. Потому, что люди эти особенные были. Толи Пэ-эМ-Жэ, толи Бо-эМ-Жэ... Раньше их у нас, как бы, небыло, а теперь есть.

Да в принципе у нас все есть. Только где это, толком никто не знает. А значит нет у нас ни принципа, ни того, что в нем есть. Следовательно, опять ничего нет.

Вот простой эксперимент.
-- Деньги есть?
-- Нет.
-- Счастье есть?
-- Нет.
-- Совесть есть?
-- Нет.
-- В морду хошь?
-- Нет.
-- Деньги есть?
-- В принципе, есть, чуть-чуть.
Выходит, за что боролись, на то и напоролись.
И так всегда.

И, вообще, тише едешь, дальше будешь. Но бывает и наоборот: чем громче и больше, тем дальше и дольше.
Еще, семь раз отмерь - один отрежь. Но если халява, то отмерить можно и поболее! Да и резать-то нашто?
Или, хорошо там, где нас нет. Если так, то почему - туда придешь - а там плохо? Толи потому, что теперь ты там есть, толи потому, что там и всегда так было?
То-то! Не так народ мудр, как кажется. Дурак он, а все равно жалко. Плохо ему. Ему каждое утро плохо. Вот он и орет. Громко и похабно.

Пожалуйста, давайте разберемся.
Пожалуйста, по одному.
Потишеее.
Тихо!

-- Т И Х О, Я СКАЗАЛ!!!