Зуб

       
       С утра у Кудыкина разболелся зуб. Врач принимал после двух, и всю первую половину дня Кудыкин мужественно превозмогал боль. Он никому не говорил о своих страданиях, но окружающие сразу почувствовали, что тишайший, обходительнейший Кудыкин сегодня – как натянутая тетива, только пальцем его задень.
       Первой от зубной боли Кудыкина пострадала инженер Сидоренко. Как всегда она положила на стол Кудыкину чертёж и стала ждать, когда, проверив его и наставив дюжину вопросительных знаков, он позовёт её и скажет по обыкновению робким виноватым голосом: «Исправьте, пожалуйста, вот это».
       Но сегодня, проверив чертёж, исполосовав его вдоль и поперёк вопросами, Кудыкин гаркнул, как на плацу: «Инженер Сидоренко! Подойдите сюда!» Напуганная Сидоренко почувствовала, что в душе у неё что-то ёкнуло и оборвалось.
       - Сколько можно! – стал выговаривать Кудыкин. – Изо дня в день с вами повторяется одно и то же. Что ни чертёж, то лес ошибок. А ведь вы инженер со стажем, опытный, так сказать, специалист.
       - Слишком большая нагрузка, - стала оправдываться Сидоренко. – Не хватает времени на углублённую проработку.
       - Это у вас не хватает времени?! – взорвался Кудыкин. – А вязать колготки, а читать романы, а бегать по магазинам во время работы – на это его хватает? Ваша безответственность и моё попустительство – вот источник ошибок. Идите и подумайте над моими словами.
       Сидоренко отошла, а сотрудники стали шушукаться:
       - Что с ним сегодня? Какая муха его укусила? Как с цепи сорвался.
       - Ничего не с цепи. Просто допекло человека. Сколько можно цацкаться с этой Сидоренко!
       Следующим попавшим на зуб Кудыкину оказался сам Баланюк. Так уж повелось, что Баланюк находился вне зоны критики, замахиваться на него считалось опасным и, главное, бесполезным делом: заместитель директора, зять начальника главка – нажить такого врага не хотел никто, каждый предпочитал благоразумно помалкивать в тряпочку, а если и обсуждать Баланюка, то только шёпотом, только в углу, только за плотно закрытой дверью.
       Кудыкин нарушил это негласное правило, и когда Баланюк заглянул в отдел, он выдал ему на всю катушку:
       - Когда же, Георгий Павлович, вы наконец займётесь своими прямыми обязанностями? Или вы полагаете, что на вас нет управы?
       - А в чём дело? – обычно невозмутимый самоуверенный Баланюк стушевался и покрылся пунцовыми пятнами.
       - А дело в том, что по вашей милости систематически срываются графики работ. Это приводит к авралам и штурмовщинам. А вам хоть бы хны. Разъезжаете на служебной «Волге» по саунам и рыбалкам, на виду у всех завели служебный роман с Болдыревой, а у неё, между прочим, муж и двое детей. Вам, конечно, наплевать на общественное мнение, но от имени коллектива предупреждаю: больше мы этого не потерпим.
       - Да как вы... да кто ты... – стал заикаться ошарашенный Баланюк, но Кудыкин строго оборвал его:
       - Знаю, знаю, ваш высокопоставленный тесть уже не раз вытаскивал вас из болота, но передайте ему, что и до него доберёмся, что снимут его не сверху, а снизу, не приказом из министерства, а решением трудового коллектива.
       Баланюк резко толкнул дверь и выскочил, как из парилки, которую так любил посещать в рабочее время, а сотрудники отдела притаились, как мыши, и стали опасливо поглядывать в угол, где сидел Кудыкин.
       Ничего не подозревавший председатель месткома нарвался на зуб Кудыкина, когда бодро вбежал в отдел и, как это бывало не раз, весело объявил:
       - Завтра пять человек на овощную базу, три – на помощь строителям, два – на уборку территории.
       - А работать за нас кто будет? – угрюмо подал голос Кудыкин.
       - Чего, чего? – не понял председатель месткома.
       - Я спрашиваю, - металлическим голосом повторил Кудыкин, - кто за нас будет делать нашу работу, пока мы будем перебирать гнилые помидоры, подносить кирпич нерадивым строителям и махать метлой вместо дворников?
       - Я вас что-то плохо слышу, - приложил руку к уху председатель месткома. – Вы же знаете – разнарядка. Не в первый раз.
       - Вот именно, - Кудыкин сморщился и схватился за щёку. – Не в первый раз. Приучили кое-кого: если чуть что не так – появится добрый дядя со стороны и решит все проблемы. В корне неверный подход. Сапожник должен тачать сапоги, а пирожник – печь пироги. А когда их меняют местами, не жди ни пирогов, ни сапогов.
       - «Сапогов, сапогов», - обиделся председатель месткома. – Сам ты сапог. Думай, что говоришь. Соображай, на что замахиваешься. Не нашего это ума дело.
       - Нашего! – оторвал руку от щеки Кудыкин. – Нечего прибедняться. Называем себя хозяевами страны, а порядок навести в своём доме не можем.
       Председатель месткома покрутил пальцем у виска и, открыв спиной дверь, ретировался из отдела.
       А на другой день побывавший у стоматолога Кудыкин чувствовал себя совсем другим человеком. Зуб больше не донимал его, и мир не виделся в мрачном свете.
       Не отошедшая от вчерашнего Сидоренко боком приблизилась к нему и положила на стол чертёж:
       - Вот я исправила, посмотрите.
       - Конечно, конечно, - залебезил Кудыкин и не глядя подписал чертёж.
       Вошедший в отдел Баланюк поздоровался, отвернувшись от Кудыкина, но тот резво вскочил из-за стола, бросился наперерез Баланюку и, услужливо склонив голову, сказал:
       - Извините меня за вчерашнее. Помрачение какое-то нашло. Зуб в черепушку стукнул.
       Баланюк ничего не ответил, но в глазах его блеснул торжествующий огонёк.
       Председатель месткома, опасливо косясь в сторону Кудыкина, открыл было рот, но Кудыкин опередил его:
       - Добровольцы вам не нужны? Располагайте мной как угодно. Могу пойти на овощную базу, могу на стройку, могу и метлой помахать. Ничего страшного. И обществу польза, и здоровью полезно, и корона с головы не упадёт.
       - Так-то оно лучше, - удовлетворённо хмыкнул председатель месткома. – Поедете на овощную базу.
       Кудыкин облегчённо вздохнул. Всё встало на свои места. Нигде ничего не болело. На душе было светло и радостно. А самое главное – остался позади приступ зубной боли, совпавший почему-то с приступом принципиальности.
       Как часто мы путаем одно с другим!