Радужное небо глава 21

ГЛАВА XXI
БЕСЕДА В КАФЕ
       - Какая страшная философия. – Терри почувствовал, что ему стало не по себе. – Вы сами ее создали, или этому вас учит вера ваших предков?
       - Наша православная вера учит, что земная жизнь – это лишь испытательный срок, за которым следует вечность. Самоубийство же считается у нас самым страшным грехом, так как самоубийца не может раскаяться в содеянном, а значит, навсегда будет заключен в ад.
       - Но неужели же, по вашей вере, не существует понятия справедливость? – удивился Терри. – Неужели же вам не обещано, за гробом, воздаяния за дела, вами совершенные? Разве праведнику не обещаны радости, а грешнику наказание? Или же, согласно вашей вере, человек создан лишь для страданий?
       - Нет, почему же, - смутилась Мария. – Тем, кто страдает, обещано утешение, духовная радость.
       - Тогда откуда у вас такое отчаяние? Если жизнь кажется вам сплошным страданием, то вы должны верить, что после смерти ваша душа получит долгожданное облегчение. Почему вы, тогда, находитесь в таком отчаянии?
       Мария опустила глаза.
       - Я настолько устала от жизни, настолько во всем разочаровалась, что не верю в то, что существует что-либо, способное принести мне духовное облегчение. Я не смогу радоваться никаким наслаждениям, я не хочу никакой радости, никакого света, мне нужен лишь покой. Я не хочу никакого рая, никакого общения, с кем бы то ни было, мне нужен лишь покой. Я хочу просто прекратить свое существование, свое бытие. Я так устала.
       - Как же вам, наверное, тяжело, - с глубоким сочувствием произнес Терри. – Состояние вашей души нельзя представить, с ним нужно жить.
       - Тут вы совершенно правы.
       - Теперь я понимаю, почему вы не захотели пойти со мной на свидание. Дело здесь не во мне, а в вас. Вам просто не нужно никого, вы хотите одиночества. Именно по этой причине вы никогда не были замужем. Вы просто хотите быть в одиночестве.
       - Наверное, это, действительно, так, - произнесла Мария, крайне удивленная тем, что Терри так хорошо ее понял.
       - А если допустить мысль, что вы ошибаетесь? – вдруг заявил Терри.
       Мария вскинула глаза.
       - Что вы хотите этим сказать?
       - Что если вам это просто так кажется? Что, если вы себе внушили то, что вам нужно одиночество. Может быть, дело только в том, что вы просто не смогли найти человека, способного вас понять, такого, который был бы вам дорог. Вы смотрите вокруг себя, видите все эти ужасы действительности, и просто хотите уйти от них. И вот поэтому вы внушили себе, что если будете избегать людей, не будете заводить с ними близких отношений, то, таким образом, вы не станете такой, как все, и вас минуют проблемы бытовой жизни. Но, поверьте мне, если замкнуться в себе, то от жизни все равно не уйти. Так можно только сойти с ума, но от действительности не уйдешь. Ваша проблема в том, что вы не смогли найти человека, которому могли бы доверять, и который доверял бы вам.
       Подобная откровенная речь удивила Марию. Ей стало не по себе оттого, что Терри смог так глубоко проникнуть в ее душу. Соответствовало ли все сказанное истине или нет, Мария не знала и сама, но эти слова задели ее за живое. Пыталась ли она сама осмыслить себя изнутри, осмыслить по-настоящему? Наверное, пыталась. Но приходила ли она к подобному выводу? Конечно, такая мысль возникала, но Мария упорно гнала ее прочь. Она не хотела с нею соглашаться.
       Реальной жизни избежать нельзя, это было верно сказано. Подобная проблема была у алкоголиков и наркоманов. Они доводили себя до умопомрачения алкоголем и наркотиками, в надежде, таким образом, уйти от реальности, которая стала для них невыносимой, но опьянение и всяческого рода дурман, рано или поздно прекращались, и от этого возвращение к реальности было очень болезненным, а сама реальность казалась еще больше невыносимой.
       В некотором роде, подобной проблемой страдала и Мария. Конечно, она не была ни пьяницей, ни наркоманкой, но и она тоже, по-своему, пыталась уйти от реальности. Она знала, что как бы она не старалась, а жить, все равно, придется среди общества, и от этого никуда не деться. Но это вовсе не означало, что она должна быть такой же, как и все, поступать также, как и все. Видя пороки окружающего мира, она не хотела погружаться в них, не хотела перенимать общепринятый образ жизни, и это делало Марию, как бы, изгоем общества. На нее все смотрели как на человека с отклонениями. Ей было очень тяжело это переносить. Она смотрела на мир очень мрачно и пессимистично. Встречаться с мужчиной, для нее означало необходимость подстраиваться под него, а это означало, быть такой же, как и все. Мириться с его пороками, это значит перенимать их, иначе между ними будут конфликты. Подобный образ жизни был бы, по мнению Марии, путем на дно, то есть, ей пришлось бы стать такой, какой она всей своей душой быть не хотела.
       Именно эта дилемма и вгоняла Марию в депрессивное состояние, в духовный тупик.
       - А как можно вообще кому-нибудь доверять? – спросила Мария, обращаясь к Терри.
       - Да, это очень опасно, но, порой, все равно приходится это делать, - ответил Терри. Если никто не будет никому доверять, то не будет ни семей, ни детей, ни вообще ничего. Как же можно создать семью, если супруги не будут друг другу доверять? Человечество просто выродится.
       - Может быть, так было бы и лучше. Кончились бы людские страдания.
       - Вы не правы, - возразил Терри. – Если не будет человека, не будет вообще ничего. Конец света наступит. А это еще хуже того, что происходит сейчас. И я не верю тому, что зло победит. Если существует тот, кто создал человека, то не может быть того, чтобы он желал людям страдания.
       - Но и предотвратить зло он тоже не в силах. Человеку дана свобода воли, свобода выбора. Никто не виноват в том, что человек использует свободу во вред себе и окружающим. Люди веками разглагольствовали о свободе, но что получилось, когда они получили эту свободу? Лились реки крови, шло разграбление собственного отечества, и свобода приводила к власти тирана, причем такого, перед которым меркли все предыдущие деспоты.
       - Вы считаете, что свобода разлагает человека? – спросил Терри.
       - Безусловно. Хотя, согласно нашей вере, Бог дал свободу человеку для того, чтобы он совершенствовался, добровольно, и от всего сердца, стремился к нему, к своему Богу, который всех любит, и желает людям только добра. Но человек использует данную ему свободу в обратном направлении.
       - Да, я, пожалуй, соглашусь с вашим мнением.
       - Кстати, а почему у вас такое имя, Терри?
       Терри недоуменно вскинул брови.
       - Ведь это же американское имя, а вы китаец. Почему вас так зовут?
       - Вообще-то, мое настоящее имя Тенг. Именем Терри я стал называть себя уже потом.
       - Для чего?
       - Просто оно более удобно для европейского восприятия, - ответил Терри. – Мы ведь переехали в Гонконг, а он тесно контачил с западным миром.
       - Запад, - с тоской произнесла Мария. – Почему все стараются равняться на Запад? Неужели же никто до сих пор не понял, что западная культура несет гибель всему человечеству.
       - Это почему же? Америка передовая страна. Она прогрессирует, а значит, ее путь самый правильный.
       - Ну, во-первых, не такая уж Америка и процветающая страна. Процветает она только для богатых, а у рядовых американцев уровень жизни опускается последние десять лет. Но дело даже не в экономике. История уже не раз показывала, то, что хорошо для одного государства, смертельно для другого. Политика запада уничтожает культуру всех стран мира, и навязывает им свою. Понимаете, они соблазняют нас красивыми игрушками, но, по сути, хотят сделать все человечество лишь своими придатками, то есть, попросту, рабами. Вы представляете себе, что произойдет с Китаем, если его население откажется от своей культуры?
       - То же самое, что произошло с вашей страной, - холодно ответил Терри.
       - Правильно! – подтвердила Мария. – И если вы это понимаете, то, как вы можете смотреть на Запад, и ровняться по нему? Поймите, народ, лишенный своей культуры, обречен на вымирание. Ему не за что держаться, у него нет опоры, для него не существует смысла жизни, и такой народ даже не захочет иметь детей, поскольку люди не видят для этого нужды. Они видят впереди лишь тьму, и не капли света.
       - Точно так же, как не видите света вы сами, - сказал Терри. – Вы ведь описали собственную душу, то, что творится у вас самой в душе. Вы тоже не знаете, в чем смысл жизни, вы тоже не хотите иметь детей, и вы тоже не понимаете для чего живете.
       Мария потерла рукою лоб.
       - Да, наверное, я описала саму себя. Я тоже выросла в стране, которая уничтожила собственную культуру, где у людей нет веры, где народ не знает своего прошлого, своей родословной. Он попросту обрубил собственные корни.
       - Ну, вот видите, значит, мы с вами очень похожи, - заметил Терри. – Только наш народ не совершал роковой ошибки, он не обрубал свои корни, не уничтожал своей культуры, по крайней мере, в тех размерах, в каких это сделали в России. Мы почитаем своих предков, и их верования.
       - Вот только, между вашим народом и вашим есть одна разница. Наши бабушки и дедушки ненавидят всех, кто был до них, и всех кто придет после них.
       - Это как же так? – в полном недоумении произнес Терри.
       - А вот так. Всех тех, кто жил до них, они считают врагами народа, а тех, кто приходит после них, они ненавидят за то, что они иные, за то, что они иначе мыслят, за то, что у них иные ценности и понятия. Ведь наши люди готовы проголосовать за кого угодно, лишь бы им за это налили стакан водки, либо дали банку сгущенки. Им совершенно безразлично, что они тем самым, обрекают своих детей и внуков на гибель. Какое уж тут может быть почтение к старшим, когда они лишили всех нас будущего, уничтожив все то, что создавалось на протяжении тысячи лет.
       - Ты говоришь страшные вещи, - потрясенно произнес Терри. – Человек, который лишил своих потомков будущего, не достоин того, чтобы называться человеком. Тяжело вам приходится, если таково положение в вашей стране. Пока люди не начнут думать о будущем своих детей и внуков, страна так и будет катиться к пропасти. Но, может быть, у вас еще не все потеряно. Нельзя впадать в отчаяние, нельзя терять надежду. Вам нужен кто-то, кто бы оказал вашему народу моральную поддержку, подал живой пример. А вдруг я и есть тот, кто лично вам, Мария, может стать такой поддержкой?