Судьба. Часть 1V-4. Отвод -продолжение 4-

По прибытии Ануфриенко Сергей написал письмо начальнику политотдела бригады в Лиинахамари – тоже Ануфриенко (не знаю, однофамильцу или родственнику, но, скорее всего, второе, поскольку иначе его реакция просто не поддается никаким объяснениям).
За время нахождения подводной лодки Сергея в ремонте начальник политотдела в Лиинахамари тоже сменился, и это было их первое общение. В письме Сергей сообщал, что нового помощника командира на корабле в течение положенного срока (а положено было знать «по совместной службе и общественной работе» не менее года) никто из членов партии не знает, в связи с чем ни один не может дать ему партийной рекомендации. До истечения кандидатского стажа оставалось очень мало времени, поэтому Сергей просил начальника политотдела выяснить, не дадут ли Ануфриенко младшему рекомендации офицеры (коммунисты) штаба, и, при наличии таковых, переслать их в Кронштадт. «В противном случае по истечении кандидатского стаже партийная организация будет вынуждена рассмотреть вопрос и отказать кандидату в члены партии Ануфриенко в приеме его в члены партии, как не собравшему партийных рекомендаций», - закончил Сергей свое письмо.
 Казалось бы, - вполне естественная забота политработника о молодом коммунисте. Но пришедшее в ответ письмо начальника политотдела повергло Сергея в шок. «Как Вы посмели писать начальнику политотдела в таком тоне?! – Негодовал Начпо. – Что это за ультимативная форма постановки вопроса «в противном случае»?». И так далее, и тому подобное.
Прочитав письмо, Сергей так и остался сидеть с открытым ртом, не зная, что и сказать. В принципе, это сам Начпо должен был побеспокоиться, отправляя на корабль кандидата в члены партии с истекающим стажем, что очень скоро с этим вопросом возникнет проблема. Сергей лишь напомнил ему, практически выполняя его работу, и проявив заботу о вновь прибывшем офицере. А то, что он употребил оборот «в противном случае», так это лаконичная и официальная форма, в которой подчиненному (то есть Сергею) и надлежит общаться со своим начальником. Не разводить же ему в официальной переписке антимонии!
Поддавшись сиюминутному настроению, Сергей все это и выдал в тут же написанном еще одном письме начальнику политотдела. Через три недели из Лиинахамари пришел полный комплект рекомендаций на младшего Ануфриенко без единого слова приписки от НачПО. А когда подводная лодка Сергея в конце 1980 года вернулась в родную базу, ни о каком его перемещении на новую должность никто с ним даже разговаривать уже не собирался.
- Вы человек новый, я Вас совсем не знаю! – Отвечал НачПО на вопросы Сергея. – Вот схóдите летом на боевую службу, а там посмотрим.
- Что значит «новый»? – Возмущался Сергей. – Я в должности уже почти три года! Что ж получается: вы, начальники, будете меняться, а я, для каждого будучи новым, так и буду сидеть на одном месте?! Если ВЫ меня не знаете, то поинтересуйтесь у офицеров штаба и политотдела. Да и, потом, я ведь не просто так спрашиваю. Ведь инициатива моего перемещения исходила от отдела кадров политуправления флота. Позвоните, в конце концов, туда и поинтересуйтесь!
- Не знаю, кто и что Вам мог обещать, - у Вас же нет специального образования!
- Интересное кино получается: а здесь что – этого образования не нужно? Или здесь люди другие, или задачи решаются менее важные?! Да и с дизельных лодок на атомоходы всегда назначали без проблем. Ну, а уж если возник вопрос о моем образовании, то отправьте меня тогда в академию. Мне на будущий год исполняется тридцать два года, то есть предельный возраст. Потом я смогу поступать только на заочное отделение, а Вам заочники-замполиты, наверное, тоже будут не очень нужны?! - Негодовал Сергей.
- Подача документов в академию давно завершена, так что готовьтесь к боевой службе, и только после нее будем разговаривать! – Отрезал НачПО.
14 февраля Сергей уезжал в отпуск. Накануне, в очередной раз, у него была беседа с начальником политотдела, которая, в очередной же раз, не принесла ничего нового. Но когда Сергей с семьей прилетел в Ленинград, там его уже ждала телеграмма от НачПО: «Вам предлагается поступление академию очное отделение. Случае согласия готовьте документы. Срок подачи 1 марта»!
Рот у Сергея беззвучно открылся еще шире, чем при получении первого письма от НачПО в Кронштадте. Он тут же бросился звонить в Североморск начальнику отдела кадров политуправления флота, с которым был хорошо знаком еще по службе в Западной Лице.
- Олег Викторович, я ничего не понимаю,- воскликнул Сергей, изложив суть дела. - Ведь все мои документы находятся дома в Лиинахамари. Я только сегодня прилетел в Ленинград в отпуск, а вчера, при разговоре с НачПО, он мне ничего не сказал! Что же мне теперь, все бросать и срочно лететь обратно? Ведь осталось всего две недели на оформление, а нужно еще и медкомиссию пройти! Или это еще одна попытка пощекотать мне нервы и испортить отпуск?!
- Видимо, твой НачПО просто выполняет нашу разнарядку. Флот в этом году не добрал кандидатов в академию, вот мы и дали соответствующую команду. А ехать тебе никуда не нужно. У тебя ведь есть друзья в Лиинахамари, у которых есть ключи от твоей квартиры? Позвони им, пусть возьмут твои документы и отнесут в политотдел. А медкомиссию пройди в Ленинграде (захочешь, - найдешь возможность) и заключение вместе со своим заявлением вышли прямо мне. Я тут сам все соберу и за всем прослежу. Так что начинай готовиться к поступлению!
Так Сергей и поступил. Поскольку один из его родственников служил в ту пору в Военно-Медицинской Академии, оформить ему новую (вновь девственно чистую) медицинскую книжку не составило особого труда. Никаких противопоказаний против поступления в академию врачи в 285 Центральной Военно-Морской поликлинике не обнаружили (вновь Судьба как-то затуманила объектив рентгеновского аппарата), и Сергей, как и рекомендовал начальник отдела кадров политуправления флота, позвонив в Лиинахамари, своевременно отправил свои документы.
Правда, НачПО пытался как-то притормозить его личное дело, заявив, что документы собраны не полностью, но Олег Викторович сдержал свое слово, объяснив ему, что все недостающие документы уже находятся у него.
В мае месяце, поскольку лодка Сергея в июне должна была уходить на боевую службу, его поменяли местами с замполитом другой лодки, стоявшей в Росте в ремонте (в который раз!).
НачПО всячески расхваливал того замполита, ставя его всем в пример и утверждая, что у него вся документация (а следовательно, и стоящая за нею работа) находится в образцовом, идеальном состоянии.
Приехав в Росту, Сергей действительно обнаружил массу красивейше оформленных и каллиграфическим почерком подписанных папок, тетрадей и журналов. Но, заглянув в них, он обнаружил, что тетради и журналы девственно чисты, а в папках нет ни одной бумажки!
Они долго смеялись над доверчивостью НачПО вместе с Талантом Буркулаковым, лодка которого тоже в это время стояла в Росте, а двери кают Сергея и Таланта на ПКЗ (плавказарме) оказались непосредственно друг напротив друга.
Талант за год до того поступил в академию на заочное отделение и вновь не преминул дать Сергею несколько дельных советов.
В Кубинке, в академическом лагере, куда прибывали и где сдавали вступительные экзамены все абитуриенты, выяснилось, что начальником Военно-Морского факультета является именно тот бывший Член Военного Совета флотилии, который, в свое время, переводил Сергея на политическую работу. А его заместителем был однокашник тестя Сергея по академии, с которым Юрий Васильевич предварительно, когда документы Сергея были только еще направлены в академию, имел «неформальную» беседу.
Так что, в принципе, поступление Сергею, если бы он сам, конечно, не допустил какого-либо прокола, было гарантировано, даже несмотря на то, что конкурс, невзирая на весьма тщательный предварительный отбор на стадии подачи документов, был достаточно велик – почти по три человека на место, да и среди кандидатов было немало ребят, закончивших до того училища с дипломами с отличием, или награжденных боевыми наградами, которые пользовались правом внеконкурсного поступления.
Но, когда Сергей уже сдал второй экзамен, его вдруг вызвали в саму академию в Москву, - возникли какие-то проблемы с его флюорограммой!

       (Продолжение следует)