Носок

Вроде бы это было в понедельник, а может быть и в воскресенье, кто теперь скажет не посмотрев календарь господен. Верка не помнила день их знакомства, помнила только сеновал в тёткином доме, помнила, что был жаркий июль 1929 года. Запах козьей мочи, который немного портил наслаждение от Николая, да его носок. Тот самый носок, что Николай позабыл в день их последней встречи. Этот носок она бережно хранила в своём шкафу в глубине самой нижней полки.
Она была Верка Берег, Верка Полоса и ещё Верка чёрт знает что. Много было у неё прозвищ на селе, теперь она уже и сама не могла вспомнить их все. Много было у неё и ухажёров, да всё как то не складывалось с ними. Лица многих уже почти стёрлись из её памяти. А Николая Верка помнила. Помнила и любила, хотя это была уже конечно другая любовь, перемешанная с ностальгией и горечью обиды, но всё же это была любовь.
Он приехал тогда неожиданно, с тёткиным сыном Васькой за компанию. И пробыв пару месяцев, также неожиданно уехал к себе на Свердловщину. Но эти два месяца были самыми счастливыми в жизни Веры Павловны, ныне бывшего депутата Краснопресненского района города Москвы и отошедшей от дел, владелице ультра – салона “Паранджа” и сети магазинов чулочно - носочных изделий “Пеппи”.
В свои девяносто пять Вера Павловна уже редко выходила из дома, продукты заказывала по телефону, иногда выходила прогуляться в близлежащий парк, рано ложилась спать. Она любила спать. Во сне часто всплывали картины её юности и Коля, её Николаша, Николай Ельцин, её единственный любимый мужчина.
Часто снилось знакомство, как она шестнадцатилетняя девчонка, спала в тёткином сеновале, спала голышом почти, без трусиков и только в лёгком сарафанчике сестровьем. Жарко было, вот и спала так.
Спала и познала во сне Господа, а когда глаза то открыла, увидела Николая. Он сидел рядом и пальцем ноги легонько массировал её клитор. Они смотрели в глаза друг другу, Николай продолжал массировать клитор, и вскоре она познала Господа во второй раз. После этого Николай снял с ноги носок и жадно его понюхал. Потом дал понюхать Верке, одел носок обратно на ногу и ушёл.
С этого дня Верка каждый день приходила к тётке выискивая предлоги. Забиралась на сеновал и ждала. И он иногда приходил. Верка молча разводила ноги и ждала. Николай пальцем ноги массировал ей клитор и дождавшись пока носок сильно пропитается влагой, нюхал его и уходил.
Обычно Верка успевала познать Господа два или три раза когда Николай убирал ногу.
В день их последней встречи, Николай как обычно массировал ей клитор пальцем ноги, и вдруг он начал проникать глубже, глубже и глубже, Верка молчала. Когда он вошёл ногой по щиколотку тело её задрожало и она стала терять сознание. Перед глазами поплыло широкое поле, и в поле она вдруг увидела маленькую чёрную фигурку. Фигурка вдруг стала очень быстро приближаться, и вскоре она увидела монаха в чётной рясе. Ещё через мгновение монах оказался с ней лицом к лицу, поднял голову и громогласно произнёс:
- Коленька.
От этих слов Верка очнулась. Между ног у неё было всё мокро, тело горело, а рядом лежал абсолютно мокрый носок. Николая рядом не было.
Это была их последняя встреча, больше она никогда его не видела. От брата Васьки узнала через два года, что Николай женился, жену зовут Клавдия. Ещё узнала, что у них родился сын Борька.
Верка впала в депрессию, злоупотребляла алкоголем, и впоследствии была увезена сожителем Леонидом в Москву.
Вскоре Леонид пропал без вести, и Верка осталась одна в огромной пятикомнатной квартире.
Устроилась секретаршей председателя краснопресненского горкома, в Москве освоилась. Но личная жизнь не ладилась.
Через три года познакомилась с Валерием, дальнобойщиком из Вышнего Волочка. Месяц встречались, но когда Вера достала из шкафа стоящий колом носок Николая, надела его на ногу Валерию и попросила его помассировать ей клитор, Валерий сильно ударил её по лицу, рассёк бровь и навсегда ушёл, прихватив, зачем - то из шкатулки двенадцать тысяч рублей.
Потом была карьера, перестройка, опять карьера, бизнес, и наконец, старость.
Всё это часто снилось Вере Павловне, иногда она, проснувшись ночью, доставала из шкафа носок и нюхала. Если ей хотелось более острых ощущений, она шла в ванную и немного смачивала носок, запах становился острее.
В среду и в субботу Вера Павловна принимает ванну. Помывшись, она вытаскивает пробку и садится вагиной на сливное отверстие. Под потоками уходящей воды трепыхаются её дряблые уже половые губы, и она думает, что вот так же как эта вода, утекли и её годы, утекли в никуда.
Тело её начинает дрожать, перед глазами плывёт поле и приближается чёрная фигурка. Она открывает глаза и видит лицо и чёрную рясу. Монах громко произносит:
- Коленька.
С губ старухи слетает что то нечленораздельное, она открывает глаза и ощущает себя сидящей в пустой ванне.
На теле хлопья грязи. Ей нужно собраться с силами, смыть их под душем и лечь спать.