Тёрлинг

В кабинете генерального директора телекомпании «Больше чем спорт» было тихо, несмотря на присутствие в нем двух весьма импульсивных мужчин: самого директора и спортивного комментатора той же телекомпании: они сидели в глубоких креслах молча. Между ними на черном полированном столе лежала стеклянная пепельница, о которую господа изредка постукивали дымящимися сигаретами, а рядом с пепельницей расположилась на столе небольшая книжка, дружелюбно распахнув белые страницы, как крылья – словно застывшая в полете птица с японской миниатюры.
 Но вот еще что: в книжке на одной странице разлаписто сидел некий вензелёчек, украшенный японскими иероглифами, а на другой - напечатан русский перевод стихотворения Мацуо Басё:

 «Отчего я так скоро
 Этой осенью старость почуял?..
 Облака и птицы.»

 В какой-то момент генеральный директор перевел взгляд с потолка на комментатора и с твердостью в голосе произнес:
 - Надо.
 Комментатор уронил сигарету в запачканную лужицу пепельницы. Дело было в тёрлинге. Редакция готовились к Зимней Олимпиаде, а комментатор, специалист по хоккею, футболу и прочим серьезным вещам, о существовании этой игры узнал совсем недавно, стало быть, и правил ее не знал. Генеральный директор вздохнул. Он тоже не знал правил. Большего того, он понимал, что правил тёрлинга не знал не то что ни один комментатор отечественного телевидения, а и во всей стране вряд ли нашелся бы здравый человек, кто сказал бы о загадочной игре что-либо путное. Это-то генеральный директор ясно себе представлял. Он даже сильно подозревал, что и сами члены нашей команды вместе с ее тренером наивно полагали, что главное - не начать игру первыми - достаточно посмотреть на  действия других команд-соперниц, - и все станет ясно. Но как комментировать?

 «Да, - развивал про себя мысль комментатор, - и работать-то мне, не кому-нибудь! А ведь я баск, воин! И генеральный тоже из наших, он поймет, не может не понять! Сейчас так ему и скажу!»
 Но генеральный директор опередил комментатора.
 - Ты басконец, - бросил тот, - чего тебе стоит! Это я как басконец басконцу говорю. А потом и твой хоккей подойдет! – Генеральный хмуро посмотрел в большое окно кабинета, за которым дул холодный ветер и по небу носились суматошные облака…

 Выйдя из телецентра, приговоренный к тёрлингу комментатор шел к своей машине и переживал происшедшее: «Сейчас хотя бы предупредили! А на прошлой неделе практически поймали в коридоре и посадили перед монитором комментировать гимнастику – коллега по цеху заболел, а замены не было…весь репортаж проговорил о красоте, грациозности, какая, мол, гибкость, плавность, так и не поняв, что за соревнование и в какой стране! Собеседница, чемпионка мира и Европы по художественной гимнастике, была в восторге, и восхищенно восклицала:
 « Ах, как это Вы по-мужски понимаете! Вот мы, профессионалки-женщины, все терминами своими сыплем, все без поэзии. А Вы замечаете то, что нам неподвластно, непостижимо!» - Если бы она только знала, что было в тот момент мной постижимо!.. Но тёрлинг... О тёрлинг!"
 Комментатор сел в машину и поехал домой паковать вещи…

 И вскоре взлетели с трамплинов, вырвались, как из гнезд, летающие лыжники, разводя стрижами лыжи, широко стали забирать лед длинными ногами конькобежцы, ссыпая в телевизионные камеры на поворотах снежную пыль со льда, а комментатор в первом своем репортаже отметил особую хватку наших тёрлингисток, их грациозность и гибкость, внешние данные, как они умело трут валиками лед, и как ловко посылают по льду камень. Освоившись, он даже рекомендовал нашим спортсменкам чаще пробрасывать камень к середине круга, чтобы концентрировать на нем усилия, и тереть лед не всегда сильно, потому что тот может от трения растопиться, и образовавшаяся вода помешает дальнейшему продвижению камня. Без этого последнего странного замечания комментатор обойтись не мог, так как видел, что счет на табло все время меняется не в нашу пользу, и нужно было готовить почву для объяснения позорного поражения.
 Во втором матче комментатор держался также уверенно, как и в первом, разъяснив удивленным зрителям, что все наоборот, что концентрация камней в центре приводит к штрафным очкам, и если выбивать камни соперниц слишком сильно, то нас могут вообще дисквалифицировать, а вода, образовавшаяся от трения под камнем, убыстряет движение последнего. В какой-то момент комментатор даже хотел прервать репортаж, чтобы выбежать к нашим спортсменкам и рассказать об удивительном открытии, но опоздал, так как те проиграли быстрее, чем эта мысль полностью овладела его сознанием.
 
 Предстоял третий матч - шанс уцепиться за предпоследнее место. Нужно было лишь незначительно проиграть очень слабой команде с небольшой разницей в счете. И вот этот-то третий матч на беду наши проиграли с таким треском, с таким разгромным счетом, который по сумме превосходил оба предыдущих поражения. И вот в этом-то последнем репортаже комментатор сплоховал. Когда разница в очках раздвинулась до двух десятков в пользу соперниц, он бросил некую реплику. Так, в общем ничего особенного не сказал. Сказал, что нашим спортсменкам рано еще бороться за (!) медали, что нужны долгие годы плодотворных тренировок и пр. Хотел закончить выступление наших девчат добрым наставлением, но получилось, что затер валиками в самый лед до образования лужи слез, так как признал их несостоятельность. Затер, словом, в тёрлинг, и отправился в пресс-центр, полагая, что его мучения закончились.

 А в это время, как в страшной сказке, тренер сборной в поисках виноватого просматривала в записи проигранный матч. Разумеется, вместе с комментарием. С финальным свистком на кассете тренер вспыхнула, выдернула из своей дамской тренерской сумочки мобильный телефон, как из кобуры, и стала в бешенстве набирать номер гендиректора телекомпании «Больше, чем спорт».
 - Алло! Алло! – крикнула она, - это Вы?!
 - Я. – Ответил генеральный благодушным голосом, ибо он тоже знал, что тёрлинг уже безвозвратно позади.
 - Вы слышали комментарий? Вы слышали комментарий матча?!!
 - И?
 - Что и???! – закричала тренер.
 - На мой взгляд, все прекрасно, - отозвался генеральный директор, - а чем Вы недовольны?
 - Я требую! – голос тренера осекся, и она перешла на страшный шёпот, - я требую, чтобы вы немедленно сняли этого комментатора с эфира и отправили его обратно в Москву! Он не уважает спорт, он презирает женщин, он ненавидит олимпийские игры! И кроме того…кроме того он не любит тёрлинга, он не знает правил игры!!! - последние слова тренер прорыдала.
 Не отрывая уха от телефонной трубки, генеральный директор бросил взгляд на раскрытую книжку Басе с бессмертным хокку и посмотрел в большое светлое окно своего кабинета, в котором под белыми ватными облаками кружили птицы, словно слетев с дружелюбных страниц японского поэта. Воздух за окном был полон безмятежности, в этом большом мире уже не было старости, и ничто в нем не грозило измениться, а только веяло от него благодатным покоем.
 - Знаете, - задумчиво обронил генеральный директор, следя за медленным полетом птиц, - если бы наш комментатор знал правила тёрлинга, он бы сам вместо Вас руководил нашей сборной, - и повесил трубку.
 На Олимпиаде начинались тяжелые хоккейные баталии.