Кожа

Вот и утро.
Собираюсь сегодня на блошиный рынок.
Буду долго себе высматривать
на пластике широких столешниц
сверкающих алюминиевых прилавков
новое время года.
В длинных рядах торговцев
очень удобно
менять надоевшую кожу
на свежую,
более толстую,
выкрашенную импортной краской
в цвет нездешней змеи,
с раздвоенным языком,
выдранными клыками,
и блохами,
застрявшими в узорчатой чешуе.
(Кожу еще хорошо менять на пляжах,
но сейчас уже поздняя осень)
Продавцы желтоватого цвета
с перекошенными глазами,
выходцы из южных провинций Китая,
будут улыбаться гнилыми зубами,
вращать зрачками
и вертеть у меня перед носом
мутными зеркалами
в блестящих ажурных рамах,
и назойливо причитать о том,
что мне очень идут эти одежды.
Режу кожу ножом с заусенцами,
Распускаю на длинные полосы.
И сдираю, сдираю, сдираю.
Кожа сползает к грязным ногам.

К ночи
меня никто не узнает.
После бутерброда с эрзац-маргарином,
и чашки огромных размеров
с суррогатом бледного кофе -
после него совсем не остается гущи -
избавленный от потребности в результатах гаданий,
спокойно улягусь спать.